>>44709
Специально для тебя.

К неописуемой радости Тиёми, кроме радиостанции и снарядов, больше ничего не пострадало. Снаряд угодил в башню, пробил броню и застрял под пушкой в боеукладке.
Сбросили с машины покалеченные снаряды, дыру в башне заткнули тряпкой, и танк тронулся.
Проехав метров пятьдесят, Анчови увидела площадь села, а на ней два подбитых «тигра». Около них стояли самоходки с танками, бегали солдаты.
«Мои „тигры”! Я их подбила!» На Тиёми волной нахлынула радость, выдавила слезу, она смахнула её рукой и закричала:
— Давай, Пепперони, прямо туда!
У первого «тигра» она увидела капитана Ами. Тиёми спрыгнула с машины и, не зная, что поддерживать, то ли колотившую по ногам сумку, то ли собственное сердце, которое тоже колотилось, побежала. Метров за десять она перешла на шаг и, подойдя к командиру, щёлкнула каблуками:
— Госпожа капитан, команда школы «Анцио» в бою за село подбила два вражеских танка. В мою машину было одно попадание. — Анчови запнулась, посмотрела на Ами.
Та стояла перед ней чуть ссутулившись и внимательно слушала.
— Пострадала радиостанция и часть снарядов. Экипаж жив и здоров. Машина готова к бою, — чётко доложила Анчови.
Ами повернулась к адъютанту и железным голосом приказала:
— Доложите в штаб, чтобы Тиёми Андзай представили к Герою, а экипаж — к орденам. — И, уловив в глазах адъютанта удивление, ещё жестче проскрипела: — Да, именно к Герою. Если б не Анчови, бог знает, чем бы всё это кончилось.
Капитан Ами резко повернулась и пошла своей прыгающей, птичьей походкой.
Приказ командира не сразу дошёл до Тиёми, а когда наконец дошёл, то ошеломил её. Окружающий её мир перед глазами сначала опрокинулся навзничь, а потом завертелся пёстрым, радужным клубком. Тиёми зажмурилась, помотала головой, открыла глаза. Солдаты вытаскивали из «тигра» эсэсовца в черной форме. «Зачем они его тащат, и откуда он взялся?» — машинально спросила себя Анчови. Труп выволокли из люка, сбросили на землю. Он упал в снег около ног Анчови. Вместо лица она увидела сырой кусок мяса, а на рукаве — маленький алюминиевый череп. Тиёми присела на корточки, отодрала от рукава трупа эмблему и долго, удивлённо, ничего не понимая, рассматривала, а потом положила в карман.
Её кто-то потащил ко второму подбитому «тигру», кто-то повесил ей на шею великолепный цейсовский бинокль, кто-то сунул в руку парабеллум. А Анчови бессмысленно улыбалась и ничего не понимала. Прибежали Катюша с Нонной. Они набросились на Тиёми, обнимали, мяли, называли молодчиной и прочими приятными словами. И Тиёми казалось, что это необычайно удивительный и лёгкий сон. Она никак не могла представить себе всё это реальностью. Так же как не могла понять, как она стала героем. Ведь она и не думала о героизме, когда мчалась впереди, когда стреляла по вражеским танкам. Просто так надо было делать.
Пришла в себя Тиёми, когда сообщили, что погибла Кей.
— Кто? Кто? — испуганно переспросила Анчови.
— Кей сгорела с экипажем, — сказала Нонна и отвернулась.
Лёгкий озноб пробежал по телу Анчови, на секунду сжалось сердце, потом стало жарко. Только сейчас Тиёми поняла, что сгорела не она, а Кей, что героем стал не кто-нибудь другой, а она, командир танка Карро Армато Тиёми Андзай по кличке Анчови.
— Очень жаль Кей, — сказала Тиёми. Но сказала без печали за судьбу товарища. Она был слишком счастлива в эту минуту, чтоб о ком-либо печалиться. Она был переполнена счастьем, а для печали-жалости не осталось в её душе ни одного, даже крохотного, закоулка.
Часа два спустя взяли ещё одно село. Танковый полк в ожидании отставшей артиллерии с пехотой занял оборону. Противник не пытался контратаковать. И только наугад постреливал из миномётов.
Экипаж Тиёми сидел в машине и ужинал. Мина разорвалась под пушкой танка. Осколок влетел в приоткрытый люк механика-водителя, обжёг Пепперони ухо и как бритвой раскроил Тиёми горло. Она часто-часто замигала и уронила на грудь голову.
— Анчови!!! — не своим голосом закричала Капраццио и подняла командиру голову. Анчови задёргалась, захрипела и открыла глаза. А закрыть их уже не хватило жизни...