>>2689208 →
>>2689015 →

Эйрин, словно не в себе, бросалась обвинениями налево и направо. Слова затрагивающие всех вокруг касались и её самой, делая целительницу виновницей преступлений никогда не совершавшихся среди людей никогда на таивших на неё обиды. Затем в руках лекаря мелькнул скальпель и та нелепой ломанной походкой двинулась к Ююко, в насмешку назвав её игрушечной хранительницей не исполняющей свои обязанности.
Тихое тиканье, напоминающее механические часы стоявшие в комнате-кабинете Эйрин, прозвучало где-то неподалёку.

— Часы? У Ююко? Где? — подумала девушка.

Это было последнее о чём она могла ясно мыслить, после чего острая, чудовищная боль выкрутила её тело изнутри, обжигая лоб кипятком. Время
замедлилось, а кожа словно горела, гневом растекаясь по позвоночнику водопадом лавы. Глаз хранительницы нервно дёрнулся, а из носа потекла тоненькая струйка крови. Эйрин...

— Она насмехается надо мной. Лунянка. Не знающая каково это возиться с бесхребетными именуемыми себя хозяевами. Каково это быть запертой в стенах предназначения, которое было выбрано за тебя тиранами. Каково это лишиться тех, кто воплощал идеал твёрдого духа. Она насмехается, считает себя выше её. Её. Её! Её жалкий скальпель!

Мысли потекли чёрными липкими иероглифами, роились выцарапывая себя перед сетчаткой кровавыми потёками, а тошнота подступившая к горлу заставила спину сгорбиться, скрючив пальцы. Каждый из символов значил преступление и способ возмездия, который прямо сейчас можно было осуществить над высокомерной девушкой.
Звук гонга прозвучавший прямо у неё в голове заставил глаза наполниться слезами. Словно этого было мало, по обеим сторонам от неё теперь стояли призрачные очертания.

Справа находилась высокая длинноволосая девушка облачённая в старомодную, местами прохудившуюся броню. Её голубые глаза такие пронзительные и такие знакомые сдвинулись, смотря в полуприщуре на Йому. Глубокие тени на лице, таком измождённом и заострённом скрывали истинные намерение, но по огонькам мелькавшим в глазницах и надменно вздёрнутым уголкам рта было понятно какого она пошиба.
С длинного меча без опознавательных знаков капала, шипя и растворяясь не долетая до пола багрово-чёрная кровь. Тонкие губы расплылись в злобной усмешке.

— Она прибыла с Луны. Она знает способ выбраться за Предел. Вырви же его из неё. Стань генералом. Каждый ёкай преклонится перед тобой за подобное. А затем вырви из слабачки позади спины секрет управления душами и стань настоящей принцессой призраков. Превзойди своего старика.

Замолчав, она уставилась на Эйрин взглядом не предвещающим ничего хорошего.

Фигура слева — маленькая девочка с безжизненными, пустыми, голубыми глазами. Облачённая в детское платьице с символикой клана и колготки оканчивающиеся на ножках простыми чёрными туфельками, она подняла взгляд от которого немного даже утих бушевавший внутри тела огонь.

— Ты хранительница. Тебя вывели только для одного. Исполни свой долг. Тебя кормили, поили, учили только для таких случаев. Ты лишь скорлупа, у тебя не должно быть колебаний.

Умолкнув, теперь и она уставилась пустым взглядом на врачевательницу.

Что ж, она выслушала обе стороны. Оба меча. Обе дороги оканчивающиеся пустотой и отличающиеся лишь продолжительностью конечного падения. В этой ситуации нельзя было победить, а любой вариант в будущем так или иначе оканчивался лишь проигрышем разной степени мучительности.

— Это трусость. Уходите. Немедленно. — выдохнула она про себя.

Боль ушла, оставляя неприятную ломоту в теле и девушка медленно моргнув раскрыла глаза. Тиканье прекратилось, а Эйрин снова пришла в движение. Что же…значит время пришло.

Несколько быстрых шагов и Йому стоит перед Ююко, не очень близко, не очень далеко. Это даст той время, если она захочет попытаться сбежать. Может быть даст.

— Ты права, любимая. — тихо прозвучавшее имя оставило приятное послевкусие — Здесь действительно находится дорогой мне человек. И он был в опасности.

Следом за высказанной мыслью, она расстёгивает верхнюю пуговицу блузки, наклоняя голову вбок и немного назад, выставляя напоказ оголившийся участок нежной бледной кожи шеи на которой пульсировала венка. Сделав это, она демонстративно заводит руки назад, показывая отсутствие всякого сопротивления любому действию со стороны Эйрин.

Госпожа Эйрин, если Вы это читаете, то вернитесь, пожалуйста, в игру. Не думаю, что стоит писать очевидное, но что я, что Ююко очень Вас любим и нуждаемся. Вся эта кошмарная арка с мечом и жестокими переживаниями были призваны закрыть дыру, на которую справедливо указали ещё в /b/ — а почему тогда, в самом начале, хранительница, которая с детства подвергалась тренировкам, сбежала непонятно как без оружия, впав в истерику от пары слабеньких оплеух больной хозяечки. Меня эта дыра тоже невероятно терзала — вспомните хотя бы сценку в вашем кабинете, как тогда я брезгливо отнеслась к маленькому мечу, заявив, что коснувшись его снова перестану быть собой. Так что вот, это было начало обоснования.
Если Вы сомневаетесь как окончить великолепную сцену со скальпелем, то очень просто. Ведь в сущности Вы ещё давно занимались изготовлением лекарств для Ююко, эти снадобья, после улучшения рецепта, могут помочь и Вам. Ну и хранительнице. Не зря ведь она предусмотрительно захватила конверт с основой. Просто оставьте скальпель и дайте нам наконец Вас обнять.
Я не хочу говорить за остальных, но и в отношении розоволоски вышло небоольшое непонимание. Она никогда не хотела быть "властной ведьмой" (с) и её нынешняя роль её же полностью устраивает. Впрочем, думаю, она о этом скажет куда лучше меня, если пожелает что-то уточнить.
Если Ваша страсть поугасла то вспомните нарисованный коллаж со жмущимися друг к другу девочками почему бы нам это не обсудить? У всего есть причины и всё можно решить при желании. Если Вы таким образом воспитываете меня как кошку, то что же, спасибо за очередной урок и я говорю это без доли иронии. Мало кто бы захотел возиться с человеком без опыта вроде меня.
Если же Вы действительно просто хотите всё окончить, то это невероятно грустно и печально. Но всегда ваша маленькая и глупая Йому примет и такой исход. В конечном итоге, если помните одну из наших зимних ночных бесед, мне хотелось стать лучше и наша с вами игра повлияла на определённые вещи, слишком интимные, чтобы писать их не при совсем уж личном общении. Ведь по большому счёту именно благодаря Вам я могу вот так открыто писать этот пост. В общем, в таком случае мне просто хочется сказать Вам большущее спасибо.
Хотя я и очень надеюсь, что Вы измените своё решение, дав Йому ещё один шанс. Семья должна быть вместе, как Вы и сказали ранее.

И ещё отдельно мне хотелось бы принести извинения ОПу и обитателям треда. Вы создали прекрасный дом наполненный моей любимой тохой, музыкой, обсуждением игр и артами. А я внесла в него выяснения обстоятельств и гнетущую атмосферу.

Эйрин напряглась от усилия, крепче хватаясь за рукоятку собственного скальпеля, прежде чем кто-то что-то успела предпринять. Железо нашло свою цель и клинок впился в кожу, разрывая упругий слой эпидермиса и оставив под собой красную полоску. Холодный металл все глубже и глубже проникал в плоть девушки, уничтожая все на своем пути и создавая мелодию из протяжного стона боли, который вырывался из губ. Страшный взгляд глаз оттенка цвета моря впились в свежую рану, а пальцы уверенно сжали лезвие. Дело было сделано, и алая кровь начала окрашивать в соответствующий оттенок поверхность пола,

- Почему? – спросил ее внутренний голос.

Пути назад больше не существовало. Глаза прищурились от боли и Эйрин больно прикусила свою губу, продолжая держать лезвие и выдавливать больше красной влаги, заставляя ее стекать дальше. Капли падали вниз с едва слышным звуком. Неприятное на вид, приводящее в ужас, тех, кто слаб духом - лезвие собирало свою дань.

- Почему я всегда...

Скальпель не резал, он рвал кожу и плоть, намереваясь усугубить положение и принести в жертву еще больше крови - чтобы пошел кровавый ливень и кровь это воспламенилась! И тогда этой жертвы будет достаточно…. А может и нет!

- Черт! – выругалась про себя девушка.

Криво усмехнувшись, Эйрин сделала шаг назад, наслаждаясь победой над своим страхом и не обращая должно внимания на вытаращенные на неё глаза. Слабость, обида отступили на задний план, уступая лавры победителю несокрушимой храбрости и заставляя свою жертву расширить глаза и скривить лицо от боли. А ведь подобная эмоция выражала только слабость и желание оказать ей сопротивление - и нож вошел в плоть девушки сильнее. Режущая рана заставила её цель заскрипеть зубами и отшатнуться за ней в сторону кровати.
Эйрин тяжело задышала, почувствовав покалывание на кончиках пальцев левой руки. Она замерла и просто продолжала прижимать клинок к кровоточащей ране. Потом она его убрала, дав возможность крови течь вольным течением. Слабым течением - словно кто-то шилом пронзил дно наполненной бутылки. Собственная кровь замерзала в собственных жилах, а вместе с нею уходило все плохое и неправильное, что скопилось на душе. Вместе с животворящим потоком пропадали и страдания побледневшей девушки, которая не могла оправиться от удара. Движения раненого человека стали менее активными, глаза налились чувством непонимания - и, наконец, боли и грустью.

- Клянусь болью в этом теле. Моим верным скальпелем…

Мир вокруг начал медленно терять краски, обесцвечиваясь в темные оттенки — целительница чувствовала, что здоровье покидало её жертву с каждым стуком сердца в ее груди, дыхание - становилось более прерывистым, движения - медленными, а руки и ноги – более ватными. Сведя брови воедино, врачеватель задала вопрос и взглянула на свою раскрытую левую ладонь.

- Ну что? Не ожидали подобного поворота?

Рука с ножом подрагивала мелкой дрожью, левая ладонь сжимала-разжимала пальцы, словно проверяя их на степень послушания. Правая рука в итоге отпустила оружие, которое с глухим отдаленным звуком упало на пол, один раз отскочило от твердой поверхности и где-то потерялось. Пальцы левой ладони сжались в кулак, закрывая порез и сдерживая множество капелек, что струились из порезанной ладонной складки.

- Вы обе, искренне дорожа своей любовью, стремились спасти друг друга. Видите, даже практический, но жесткий опыт расставил все приоритеты в случае, если возникнет какая-то опасная для жизни ситуация. Я буду знать, кого вы выберете спасать первыми - ведь обезоружить меня или остановить руку оказалось невозможно, правда?

Взгляд упал на бинт, что лежал неподалеку на кровати. Практическое решение возникшей неловкой проблемы, но целительница не спешила им воспользоваться, оставаясь подольше в мире, полном теней и темных красок, которые с каждой секундой набирали все более густой и густой оттенок. Царапина даже успела все перечеркнуть три линии на ладошке, обрывая все "предначертанные ей судьбы" и поле работы для какого-нибудь хироманта.

>>696512

— Зачем? — изумлённо выдохнув прошептала девушка.

Пространство в комнате сузилось, представляя теперь подобие трубы или тоннеля, один конец которого, будто подобие глаза, теперь смотрел на любимую занимавшуюся пока ещё непонятным актом членовредительства.
Теперь уже было очевидно, что вредить им она не собирается, да и вряд ли когда-либо собиралась. Издав звук больше напоминающий стон, нежели вскрик, Йому в отчаянной и такой же бесполезной попытке выбросила руку, растопырив пальцы. Будто это могло помочь или исправить уже произошедшее.

Адреналин, ударивший в голову, сжал виски подобием тисков, а затылок напрягся, заставляя дрожащую голову откинуться назад. Происходящее было настолько неправильным, настолько невообразимым, что казалось кошмарным сном, навечно застывшим в её глазах.
Её личные тревоги показались незначительной мышиной вознёй по сравнению с тем, что она теперь видела. Маленькие потёки багровой влаги, появившиеся из под блестящего металла клинка, выталкиваемые с каждым ударом сердца, заструились по ладони, сходясь в одной точке ребра, прежде чем стечь на пол.

Но обычного надреза лунянке, кажется, было недостаточно и она с усилием, отобразившимся болезненной гримасой на дорогом для хранительницы лице, продолжила свою страшную работу.

— Что она творит? Чего добивается? Зачем калечит себя?

— Довольно! — не то прорычала, не то прохрипела девушка, одномоментно сбрасывая с себя впившееся в плечи оцепенение, спавшее теперь подобное звенящему плащу.

Кровь, стон, перекошенное лицо, всё это слилось воедино, а затем расплелось подобно клубку, оставляя предельную ясность. Всё стало понятным, будто в разрушенном в начале времён городе, никогда не видевшем рассвета, взошло Солнце.

Скальпель, плясавший в руках Эйрин, не должен, не мог оставить рану слишком глубокую, чтобы перерезать червеобразные мышцы, лишив целителя возможности шевелить пальцами, однако, её остервенелое усилие вполне могло повредить ладонные дуги и пястные артерии, а это уже было вполне серьёзно. В любом случае…
На хозяйку она не рассчитывала, прекрасно понимая её физическое и моральное состояние.
Нужно было сделать это давным-давно. Но тогда она и не думала, что всё может зайти столь далеко. Да и мысль о насилии над любимым человеком отзывалась во рту вкусом полыни. С другой стороны, она, увидев действия Эйрин, просто растерялась, не зная как себя вести в такой невообразимо дикой ситуации. Ей столькому ещё нужно научиться!

Удар, пускай и болезненный, вовремя исполненная подсечка, возможно стакан ледяной воды выплеснутый в лицо — любая альтернатива была лучше того ужаса, что она наблюдала сейчас. Невероятно отчётливо Йому осознала насколько глупой и незрелой что ментально, что физически она являлась. На что она вообще рассчитывала? Обезумь Эйрин по-настоящему, они были бы мертвы.
И её вовсе неблагородный жест, в котором она подставила шею, больше походил на желание снять с себя ответственность, чем на попытку помочь хоть кому-то. Урок был усвоен.
Вкус полыни, едкий и горький, стал сильнее, когда Йому осознала, что должна была это понимать ещё с самого начала. Словно забытый отголосок далёкого детства в её памяти всплыла книжка, в которой главным героем выступал человек, которого никто не понимал. Чьи действия были похожи на акты безумца упивающегося насилием, когда в реальности они спасали мир от ещё большего кровопролития. И подобным актом с её стороны могло и должно было стать...

Одномоментно придя в движение, даже и не думая обращать внимание на слова Эйрин (у них будет достаточно времени обсудить это позже), девушка ринулась к любимой. Теперь шанс уже был упущен, нужно смело принимать последствия, извлекая из болезненного урока то, что ей пытались донести.
Скальпель лежал на полу, однако, кто знал, что ещё задумала доктор? Быть уверенной в чём-то до конца внезапно стало непозволительной роскошью.


— Бинт и не смей нести сюда эту вонючую дрянь...йод! — сдавленно выкрикнула Йому розоволоске, сжимая своей ладонью закрытую ладонь целительницы и поднимая её руку в локте, дабы к поражённому участку приливало меньше крови. Уже на момент речи она понимала что этого недостаточно.

Другая же её рука мягко легла на одежду Эйрин, готовая в любой момент, если понадобится, проконтролировать падение вызванное подсечкой.

— Я знаю, пойдём любимая, я знаю, теперь уже знаю.

Доведя целительницу до кровати, она аккуратно придерживая ту за плечо, усадила девушку на перину, сама же оставаясь на ногах.

— Иди сюда, побыстрее, милая. — поторапливая она Ююко — Придержи ладошку нашей любимой, а я мигом.

Как охранница Ююко и наследница клана, она обладала некоторыми знаниями в анатомии и о том, как оказать первую помощь. Однако, знания эти были фрагментарны и порою казались дикими пережитками прошлого, а в сравнении с Эйрин и вовсе казались детским лепетом.
Быстрые шаги, больше похожие на бег, привели Йому на кухню, где находилась небольшая, собранная по её же настоянию аптечка. Не разбираясь, она схватила аккуратный чемоданчик, торопливо вынося его обратно в комнату. Больше всего её беспокоило, что рана могла оказаться слишком глубокой для самостоятельного заживления. И что после неё мог остаться шрам.
Кажется, ничего ужасного за её отсутствие не произошло, доктор сидела на кровати, а Ююко на коленях перед. Что же, время приступить.

— Прости, любимая, я знаю, что тебе больно, но когда тебе станет лучше, ты можешь вернуть это той, из-за кого всё и произошло. Я готова. А теперь мне нужна твоя ручка…

Усевшись на кровати неподалёку, Йому извлекает небольшую эластичную полосочку резины и через несколько секунд жгут ложится на руку Эйрин, сводя предплечье и плечо воедино. Возможно и глупая мера, но любимая и так потеряла достаточно крови. Мигом позже на руки Йому натягиваются одна за другой две непрозрачные перчатки.

— Разожми свою ладошку, вот так, давай.

Зрение размывали постоянно выступавшие слёзы, а голос срывался, перемежаясь всхлипами.

— Проклятая дура, что же я наделала. Что? Незрелая и ничтожная.

Пальцы Йому, нежно дотрагиваясь к пальцам любимой отодвигали их, открывая нанесённую в исступлении рану.
Ей бы, по-хорошему, быть ровной и гладкой, но нет — края были рванные и неровные. Не такие, какой может нанести широкий зазубренный клинок меча, но и не такие, которые можно ожидать от медицинского инструмента.
В голове хранительницы ударили десятки колоколов, сходясь в подобии единого марша, выбивающего размеренный ритм. И девушка стала чувствовать как сознание потихоньку уплывать из её тела. Поражала не сама рана, а то, кому она была нанесена.

— Зачем, маленькая, зачем? — прошептала она вопрос, забывая, что о разнице в возрасте, что о статусе той, кому он был адресован.


— Зачем? — вновь повторила она, давно уже осознав ответ, однако, шок понимания добавлял её действиям неадекватный, ещё больше обычного, тон.

— Проклятая дура, это из-за тебя, глупая и слепая ко всем, кроме себя — не будучи уверенной прошептала ли она это вслух, Йому вернулась к реальности.

— Сейчас будет больно, больнее обычного. Обхвати подушечку или кровать.

Рану было необходимо промыть. Лунянка или нет, рисковать занесением инфекции было нельзя. Нельзя было также использовать эту вонючую дрянь называемую...йодом. Ведь она, вспоминая драную книжку относительно современного издания, как-то принесённую наставником, могла обжечь края раны. А вот зелёнка была более щадящей в этом плане.
Но сначала промыть. Микроскопические частицы металла вполне могли остаться в ране, раз уж скальпель был столь неухоженным, что рвал кожу.
Перекись зашипела, закипая по краям раны белой взвесью и лицо Эйрин исказилось. Сочувственно покачав головой, Йому продолжила, понимая, что это лучший из возможных вариантов. Маленькие пузырьки плясали и лопались, но рана не была столько глубокой, чтобы это могло стать причиной эмболии и хотя бы в этом плане можно было не волноваться.

— Сейчас, сейчас. Я могу тебе дать сейчас обезболивающие, но действовать они начнут лишь через некоторое время. К тому же, я не знаю как именно оно на тебя воздействует.

Но ведь обычная анальгезия должна быть безвредной?

— Ююко, милая, найди в аптечке метамизо...свои таблетки от...головной боли. Хотя нет.

>>696512
>>697053

— Нет, лучше будет темпалг...зелёные кружочки, ты их тоже иногда используешь с той же целью. И воду, целый стакан воды.

Что же, рана промыта. На вид она, казалось, не должна будет стать в будущем настолько травмирующей. Теперь пришёл черёд салфеток, которыми она была аккуратно прикрыта, дабы вобрать ненужные остатки влаги. Несколько мазков зелёнки на коже вокруг должны будут стать достаточным барьером от попадания всякой всячести, а вот использовать ли зелёнку на самой ране или нет девушка сомневалась. Она, несмотря на мягкой воздействие, всё же могла увеличить вероятность появления шрама. А подобного ей как раз и хотелось избежать.
Изумрудный тампончик валялся неподалёку, использованный и более ненужный, теперь пришёл черёд бинта.
Подумав, она решила, что обычный из рюкзака, не подойдёт — мало ли что ему пришлось пережить до момента приобретения самой Эйрин, сколько он находился в рюкзаке во время их путешествия. Стелир...стерльн...стериль...непроницаемость могла быть нарушена и вообще — руки её любимой это не грубая имолибиз...фиксация переломов!

— Это. — Йому просто кивнула на рулончик с красующейся на упаковке эмблемой змея и чего-то напоминающего здоровый фонтан.
— И чистый нож, милая.

Получив необходимое, хранительница начинает накладывать повязку. Не слишком туго, но и не мягко. Ткань не должна нигде ничего пережимать сверх меры и уж точно не должна быть настолько узкой, дабы врезаться в рану.
Воспроизводя по памяти схему, она в итоге накладывает подобие восьмиобразной повязки. Грубое поделие кричащие о отсутствии постоянной практики. Подстать ужасным багровым впадинам нанесённым будто...она не могла подобрать подходящего слова, а не учёной-практиком. Впрочем, кто знает, быть может — быть может скальпелем Эйрин как раз вовсе и не приходилось пользоваться, она ведь прежде всего была учёной.
Роль той, кто будет орудовать скальпелем, по дикой иронии, подходила больше как раз самой Йому. Но ведь не над своими же любимыми! И разве слепцам вроде неё, смотрящим и не видящим то, что хотят им показать самые близкие, разве такой как она вообще можно доверять рисующий линии клинок? Нет, разумеется нет!

Её незрелость, её глупость, её инфантилизм и были причинами неприятия её же инструментов. Именно они, а не злобная душа оружия. Меч, скальпель, нож, любая металлическая кромка — всё было едино, а она не понимала, совсем недавно разделяя эти вещи, отвергая одну из них за несуществующую покорность руке целительницы. Теперь она видела это. Видела все свои заблуждения. И это открывало перед ней возможность увидеть всё незамутнённым свежим взглядом. Врезаясь в её сознание он обволакивал затылок словно мягкая, гибкая пластина и она приветствовала эти изменения не желая более падать в пучины своей слепоты.
С самого начала, с самой первой ноты, самого первого акта причиной всего была лишь она. А Эйрин, Ююко, каждая по-своему, просто поддерживали маленького, глупого ребёнка, не давая той окончательно свалиться в пустоту. Эйрин, пытаясь открыть глаза, Ююко наоборот оставляя в неведении и отгораживая от всего плохо. Последний акт розоволосой, пустой при реальной угрозе, но полный готовности к самопожертвованию и самоотверженности был тому достаточным свидетельством.

И с этим окончательным пониманием пришла неотвратимость поступка любимой. Парализующая своей ясностью, несущая словно эндоцитоз одну простую мысль, которую совершенно нельзя было донести иначе в затуманенный своими блужданиями разум.
Бинт, как она и надеялась, не стал мокрым и красным сразу же, показывая достаточную эффективность перевязки. По крайней мере Эйрин перестала терять кровь.

— Ююко, любимая, ты ведь так любишь готовить. Принеси нам горячего шоколаду. Это поможет гемато...мотаген...восстановлению крови.

По-хорошему, следовало бы предложить ещё что-то, однако в меню их кухни Йому терялась, будучи не самой опытной хозяйкой. А потому, не зная список продуктов, предложить другие вещи стимулирующие гемопоэз, а иными словами восстановление крови, она не могла.
Жгут, как надеялась Йому, был больше не нужен, к тому же, оставлять ручку целительницы настолько долго в состоянии пониженного кровотока она просто не решалась. Аккуратное, хотя и не очень умелое движение и рука Эйрин обретает мобильность, ложась в уже подготовленную ладонь и укладываемую на простынь.

Ююко ушла, оставляя их одних. Процедура была окончена. Теперь лишь они. Вдвоём. Как и в самом начале. Поправив подушку и едва сдерживая дрожь в руках, Йому касается плеч любимой, мягко направляя её, предлагая прилечь до возвращения розоволосой. Когда же Эйрин укладывается в постель, хранительница отходит от неё буквально на минуту, дабы достать из шкафа тонкое одеяло, что минутой позже уже накрыло тело любимой. Не забыла она и про скальпель, что теперь уже покоился на столе.

Укрыв любимую, Йому и сама не заметила, как дотрагивается кончиками пальцев, всё ещё одетых в эластичный материал перчаток, бледных щёк, оставляя небольшие витиеватые розовые полосочки в местах касаний.

Словно слепая, ощупывая черты лица, видеть которые прежде рядом с собой считала само собой разумеющимся, Йому встаёт, а затем, присаживается поближе к любимой. Такой высокой и сильной, но на поверку оказывающейся столь хрупкой. Как и они все. Ни у кого нет достаточной силы, все они лишь хрупкие куклы, вместо ваты набитые своими взглядами. Достаточно одной линии, чтобы...

Наклонившись, девушка прижимается своим лбом к бледному лбу возлюбленной, а с её глаз впервые за долгое время текут слёзы не вызванные детскими пустяковыми обидами и ошибочными заключениями.

— Я знаю, ты учишь меня — повторяет она уже вслух раннее лишь сказанную про себя мысль.

Переждав пока ком сдавивший горло пройдёт, она продолжила. Делать вид, что не плачет уже не было смысла.

— Всегда учила. Пыталась вернуть цвет. Если слепец не хочет открывать глаза, то что остаётся кроме рассечения, верно? Эта твоя линия, она достигла цели. Пилюля была подобрана с идеально точными пропорциями.

Не отрываясь от лба любимой, Йому касается указательным пальцем своей груди, оставляя и на одежде едва заметный кровавые отпечаток.

—Твой самый отчаянный ultima ratio.

Йому грустно улыбнулась кончиками уст.

— Кажется, это так произносится?

В коридор послышались мягкие, торопливые шаги. Шаги последней стороны их треугольника, немногим ранее смотревшего в абсолютно противоположные стороны.

— А вот и Ююко. Попей хотя бы немного шоколаду, пожалуйста, любимая.

>>696512
>>697053
>>697060

Каждый миг ожидая удара, розоволоска лишь сильнее прижалась к полу. Хотя узнать ей это придётся буквально через удар сердца, но интересно, что вначале использует Эйрин: скальпель или же предпочтёт её перевернуть ударом ножки.
Как бы там ни было, Ююко не ощущала и капли гнева на Эйрин. Девочка, любимая, любовница, целительница — она была такой же неотъемлемой частью её семьи, как и Йому.

И нет ничего в том, что бы любящие чем-то жертвовали друг ради друга. Гнев Эйрин уйдёт и она засияет ещё ярче, а она, Ююко, при необходимости станет тем угольком, что навечно сольётся с возлюбленной, дав той возможность исцелиться и выпустить накопившийся стресс.
Принять, поддержать и стать той самой основой, тем самым трамплином, благодаря которому её звёздочки будут сиять на небосводе как можно ярче. И дольше. Это и было её намерением. Всегда. Намерением о котором она так эгоистично позабыла.

Но сердце отмеряло свой седьмой удар, а ни острие, ни изящная ножка в неё так и не врезались. Вместо этого любимая сделала шаг от неё, шаг назад. Одумалась? Остыла?

Происходило то, что не должно было происходить. То, на что она не рассчитывала, не хотела принимать даже в самом страшном сне.
Поднявшись на колени, она робко взглянула на стоящую поодаль Эйрин. В тот момент, момент наивысшего натяжения, она и правда была прекрасна. И страшна своей первозданной дикостью одновременно.
Её сведённые брови, напряжённая поза, наморщенный лоб — девушка пребывала в состоянии невероятного напряжения, едва ли не транса и, казалось, была готова воспарить. И всё это время, весь этот миг длинною вечность, вместо того, что бы броситься, предотвратив намерения, подставив себя под них, Ююко лишь молча глазела, парализованная не то от ужаса, не от от восхищения мимолётной вспышкой озарения. Словно культистка в экстазе, она лишь развела руки и, продолжая стоять на коленях, глазела. И глазела. И глазела.

В следующий миг брызнет кровь, рука со скальпелем вновь коснётся нежной кожи, кожи рук творца и созидателя, кожи рук той, кто была непреклонна в своём стремлении. В следующий миг розоволосая с жалким писком ринется к Эйрин, пытаясь остановить её. А Йому, предпочитая действия размышлениям, ринется вперёд, защищая свою любовь.

Но в этот самый миг, что взмыл в сознании Ююко сотней взорвавшихся оттенков, серебряной одинокой Луной в форме глаза, она явственно увидела всю разницу между ними. Разницу, которая заставляла их конфликтовать, но благодаря которой она, как ей верилось, они всегда смогут вновь сойтись.

Одна из них рвалась ввысь, ради новых границ, ради неизведанного, с большим трудом соглашаясь с компромиссами, предпочитая новое старому. С безупречными знаниями медицины, как и полагает той, кто посвятил себя борьбе со слабостями тела и духа. Её любовь заключалась в направлении более слабых, пускай этот путь и приносил им боль в процессе преображения.
И она слепила, будучи ураганом превращающим вчерашних младенцев в мудрецов.

И была вторая, что смотрела в небеса лишь с грустью, предпочитая данность мечте. Эта, будь её воля, не раздумывая сковала бы их всех. Силой, мечом, словами. Не из злости или страха, а из такой же любви. Любви, что предпочтёт обыденность сказке. Любви боящейся потери уже имеющегося.
И она сковывала, лишая само понятия мечты всякого смысла. Тихое и размеренное существование, постепенное развитие, при котором не чувствуешь вкуса успеха ибо свершения в её мире это результат обычной повседневной деятельности не выходящей за привычные рамки и нагрузки.

Последней же была она сама. Желающей всем сердцем лишь скрепить тех, кого любит. Тех, кого надолго скрепить было довольно сложно. Сумерки с последними солнечными лучами. Трамплин, дающий остальным возможность существовать дальше. Бессильная хозяйка, ничтожная любовница, невнимательная мать, ложная сестра.
Она была лишь маслом на шестерёнках. Не отрицающей нового, но и не забывающей о том, что для любого прыжка ввысь сначала необходимо оттолкнуться от твёрдой почвы. И это её полностью устраивало. Ведь они были всем её миром.

Это понимание, так до конца и не осознанное, проявившееся лишь на уровне ощущений спинного мозга, лишь кисточкой мазнуло палитру Ююко, а затем время восстановило свой ход и девушка, прикрыв в ужасе рот ладонью, ринулась на коленях к Эйрин, запутываясь в подоле платья и падая лицом в пол.

Как и ожидалось, Йому была быстрее. Уже в следующий миг она обхватила возлюбленную Эйрин, не давая той осесть или пытаясь помешать в совершении каких-то других поступков. Поступков, которые душа Ююко может уже и не перенести.
Поднявшись с пола, девушка видит в паре шагов от себя окровавленный скальпель, словно наевшаяся змея расположившийся среди джунглей. Жалобно заскулив, Ююко отползает в сторону, прочь от страшного куска металла, травмировавшего ручку её ненаглядной девочки.

Но охами делу не помочь и, взяв себя в руки, Ююко внимательно слушает указания Йому, доверяя им и пытаясь выполнить простые поручения как можно быстрее и лучше. Хотя бы так, но она сделает свой вклад!
И вот Эйрин, чья перевязанная, окровавленная рука теперь была во власти жгута, сидит на кровати, а Йому убежала. Как можно судить по шагам, в сторону обеденной.

Не зная что сказать, как ободрить осунувшуюся от кровопотери любимую, она лишь с грустью вглядывается той в глаза, пытаясь улыбнуться достаточно уверенно, чтобы ободрить свою дорогую. Больше всего ей сейчас хочется заключить её в объятья, но она не знала не навредит ли подобное. Не знала даже этого. Потому вместо объятий Ююко решила ограничиться лишь поглаживаниями коленей и голени Эйрин. Если бы только она могла, то не задумываясь поменялась с учёной местами.

Но вот вернулась Йому, неся в ручках небольшой чемоданчик, который она же большей частью и собрала. Розоволоска же тогда просто согласилась с её предложением, скорее дабы не обижать малышку, чем понимая практическую необходимость подобного, ограничиваясь лишь самыми необходимыми вещами вроде таблеток от головных болей. Теперь она поняла.

Сдерживая всхлипы, девушка тихонько отошла от любимых, тихо становясь поодаль и сцепив ладони внизу живота. Опустив глаза, Ююко пыталась делать ровные вдохи, дабы успокоиться. В конце концов, всё страшное уже позади. Ведь правда? Эйрин совсем скоро поправится, с её то гением ей вовсе не составит труда сделать что-то такое, что вмиг заживит раны.
—«Что-то такое » это ты сама, глупая Ю — с печальной усмешкой подумала девушка.
Но всё же в глубине души она лелеяла надежду на скорейшее исцеление.

Голосок Йому вновь вернул её в реальный мир. Теперь был необходим шоколад, а уж с этим она справится!
Рванувшись на кухню, едва не зацепившись о порог, она, с исполнительностью достойной кухонного автоматона, принялась как можно быстрее готовить шоколад. Кукурузная мука, чёрный шоколад, сахар, молоко. Кажется, ничего не забыла? В её состоянии это было впоолне возможным. Семь или восемь минут на готовку и вот две порции напитка отправляются в комнату.

Целуя в макушку каждую из девушек, Ююко передаёт чашечку Йому, усаживаясь рядом с Эйрин.
Разумнее всего было передать ёмкость в здоровую ручку любимой, но ведь целительница так ослабла? К тому же Эйри умная и добрая, она простит ей эту выходку.

Ласково улыбнувшись, Ююко касается головы любимой, поглаживая её, а затем медленно и как можно аккуратнее подносит чашечку ко рту учёной. Кажется, та не против.

— Осторожнее, он всё ещё довольно горячий. — произносит Ююко умиляясь.

Когда же напиток подошёл к концу, она, убрав чашечку, заботливо вытирает рот целительницы салфеткой.

— Теперь ты у нас самая красивая! — подмигивая Эйри произносит Ююко откладывая бумажную материю.

>>697060
>>697090
Черно-белый мир, окрашивающий все вокруг в темно-серый тона, заглушал окружающие звуки. Тело налилось тяжестью, звуки исходили изо всех сторон и равномерно распределялись волнами в каждом ухе. На вопрос о том, зачем же доктор ранила себя, а нее недвусмысленно подставленную шею, целительница смущенно опустила глаза и слегка приподняла плечи, не зная, что и сказать. Подумав немного, она начала шептать слабым голосом, пока с сжатого кулака продолжали капать капли крови.
- Потому что я не могу заставить Ююко страдать.
Ее помрачение рассудка не могло обернуться тем, чтобы пролилась чужая кровь - это означало только непонимание и враждебность. Ююко не простила бы удар по Йому, особенно в уязвимую шею и наверняка попробовала отомстить за причинение ранения любимой. А удар по Ююко означало непонимание со стороны Йому и немедленный ответ, рефлекс, нападение со стороны хранительницы. Те фото, что стояли в их спальне стояли очень дорого и были результатом не одного приятного совместного времяпровождения - и Эйрин не могла стать той, кто попробует нарушить эту идиллию. Не после того, как она увидела их трезвых взглядом и еще раз задумалась о том, что пыталась натворить ранее.
Но беловолоска не желала ее слушать. Или принять ее ответ - настолько сильно она поставила ударение в слове "довОльно!". Лицо любимой, кажется, перекосилось от боли и понимания и в сером-сером тумане она начало казаться белым, словно сметана. Не сопротивляясь, девушка пошла вслед за любимой, где послушно села на кровать. Не потребовалось много времени, чтобы в глазах что-то сверкнуло, а рука девушки схватила её поврежденную конечность, которая с каждой минутой становилась все более ватной, холодной и непослушной. Тревожный голос Йому снова разорвал тишину и приказал розоволоске немедленно посторожить любимую и вскоре хранительница удалилась.
Доктор открыла рот, чтобы парировать их заботу и напомнить их о том, что у неё есть вторая рабочая конечность. чтобы позволить творить лечебные чудеса. И о пользе прекрасного обеззараживающего йода, но вместо слов она издала только стон боли - пальцы любимой зафиксировали конечность, не давая той терять еще больше сил. Ведь с минуты на минуту Эйрин могла бы начать терять сознание - и это было правильным решением в ее же глазах! Взглянув в глаза обладательницы розовых волос, которые в сумрачном мире казались сероватого, оттенка, Эйрин виновато протянула:
- Прости меня, Ююко. Я не могла навредить Йому и пролить ее кровь. А руку я не смогла удержать.
Всхлипнув, она едва удержала свои слезы, не ожидая приятной ласки от любимой - ведь та, похоже, не желала её слушать и слишком сильно любила, чтобы сказать что-то обидное или перестать любить её. Прохладная кожа налилась теплом от пальцев Ююко - и небольшая ласка помогла отвлечься и подождать возвращения Йому.
Сопротивляться и что-либо еще комментировать было глупо и неправильно, ведь два маленьких доктора бегали туда-обратно, помогали останавливать кровь и переговариваться о чем-то своем. Девушка только ловила некоторые слова, определенно обращенные к ней и спокойно принимала лечение. Их действия и их последовательность не вызывали никаких вопросов - и врачеватель позволила себе слабо улыбнуться в какой-то момент.
- Все будет хорошо, Йому - прошептала Эйрин, задрожав от чувства боли в области раны, - Просто глупая Эйрин не знала, что ей делать...
Прикрыв глаза, девушки и не знает, чего добавить. Сейчас был явно не то время пытаться что-то ответить и напрягать доктора... нет, двух докторов переживаниями и смятением. Сначала они должны были закончить свою работу, а потом уже получить благодарность от ее лица.
Да, именно что-то приятное и успокаивающее. Ни Йому, ни Ююко не должны были больше чувствовать объектами, игрушками в её руках. На тех фото они были по настоящему счастливы и не таили от себя секреты, не хранили в сердце злобу. Чтобы стать частью их истории и быть достойной похода в отелье, Эйрин посчитала, что должна тоже стать такой же - девушкой с чистыми сердцем и душой.
Из размышлений ее вырвал тугой бинт, зафиксированный на ладони, удаляющиеся шаги Ююко и тот факт, что доктор пятилась назад, чтобы лечь и принять горизонтальное положение. Мягкое одеяло накрывало её тело, а вскоре чье-то горячее дыхание приятно щекочет лицо. Девушка пару раз моргнула глазами - серый туман начал развеиваться, раскрывая владелицу такого прерывистого и приятного дыхания. Возможно, милая Йому любила жевать жевачку с мятой?
- Прости и ты меня, любимая. - ответила она на слова девушки, имея слабое представление о том, что она говорит. Её поступки, постоянные хождения по граблям и эксплуатации их чувств к ней не могли никому ничего научить - если только не доверять ей, - Я заставила тебя страдать, не смогла вовремя остановиться и вместо совместного фото теперь заставляю вас ухаживать сейчас за мной. Обещаю...
Выкинув грустные мысли из головы, Эйрин забыла про клятву скальпелем и мысленно призывает в свидетели что-то более сильное и значимое - горячие слезы Йому на щеках девушки. Не сдерживаясь и она прикрывает глаза - и её слезы начали смешиваться со слезами Йому в один ручей.
- Обещаю беречь тебя... Чтобы ты была счастлива, как на ваших совместных картинках с Ююко... А плакала только от радости...
Здоровой правой ладошкой целительница коснулась белых волос девушки и больно укусила себя за губу, чтобы не скривить лицо, разрыдаться и вынудить Ююко волноваться за неё пуще прежнего.
- Не говори ничего. Какое там отчаяние. Я... больше не возьму в руки оружие, если только не захочу спасти чью-либо жизнь на операционном столе...
Лицо врачевательницы скривилось еще больше и она была уже на пределе своего ментального состояния - рука казалась мелочью. Только приближающиеся шаги Ююко позволили убрать руку с волос Йому, быстро вытереть влагу с лица и повернуться к ней - крайне опасно сейчас было активничать раненой ладонью. Несмотря на добрый-добрый взгляд, по лицу Эйрин было все ясно - влажные полоски в районе челюсти и опухшие глаза выдавали недавний прорыв эмоций. Приподнявшись и сев на попу, целительница слабо улыбнулась и принялась пить напиток, который разогревал тело и заставлял почувствовать себя более живой, а все вокруг - снова окрашиваться в яркие краски, медленно и уверенно стирая мрачную палитру.
- Благодарю, Ююко. Спасибо и тебе, Йому. Что-то я совсем распереживалась и потеряла над собой контроль. Я... Я очень вам признательна и обещаю... обещаю как-то компенсировать сорванный поход на фотосессию.
Допив свою порцию шоколада, девушка приблизилась своим лицом к щеке Ююко и, пристав, чмокнула её в розовую щечку. Подобный жест благодарности скоро настиг и Йому, не заставив ее остаться обделенной вниманием доктора.

Ваши полуночные постики заставляют меня переживать за ваш режим сна.

>>698443
>>698585
А вот и вы! Не поверите. но я потратила неприлично много времени на то, что раньше занимало около часа, хотя вдохновение писать было, план в голове тоже и все казалось нормальным. Кажется, я немного потеряла форму?

>>698610

В комнате стоял приторный запах антисептиков, особенно выделяясь единственной нотой — йодом. Похоже, желая как-то помочь, Ююко решила открыть как можно больше пузырьков, вряд ли подозревая даже о их предназначении. Однако он им так и не пригодился, а в комнату, где теперь атмосфера немногим напоминала кабинет самой Эйри...нет, она совсем его не напоминала, даже и близко. Скорее, что-то другое, что-то переоборудованное на скорую руку. Какой-то временный центр? Чуткий нос выхватил тяжёлый медный запах, что вязкой жидкостью окутывал носовые рецепторы.

— Вот ведь. — Йому покачала головой осматривая комнату.

Повсюду были видны следы их импровизированной операции: чернеющие следы крови, бинты и салфетки. А на столике лежал, тускло поблёскивая в отсветах пробивающегося сквозь наползающие тучки Солнца, клинком к окну, скальпель.
Подержав в руках опустевшую чашечку ещё немного, хранительница потянулась к прикроватной тумбочке, ставя на неё керамическую ёмкость из под угощения.

Цепкий, пытливый взгляд цвета неба прыгал с одного участка комнаты на другой, словно оценивая и разглядывая знакомое с самого детства убранство пока вновь не остановился на целительнице. Обострившиеся бледные черты лица, опущенные плечики, неуверенность звучащая в словах. Всё это было следствием сильнейшего потрясения, стресса, что её любимой довелось испытать из-за её нерешительности.
Йому медленно моргнула, снова возвращаясь к осмотру. Грустная, немного растерянная мимика, вздымающаяся грудь, очертания которой не могла скрыть даже простая одежда. Красивые благородные руки с длинными пальцами оканчивающиеся аккуратным, не мешающим работе маникюром. Вся её поза и вся её суть были настолько трепетными, нежными и настолько неуловимыми, будто пушинка, что гонит ветер. Почему она раньше этого не замечала? Это влияние Ююко или самой учёной?

И ей совсем, совсем не нравилось видеть припухлые влажные глаза устланные тучками грусти, вместо искорок задорного смеха. Слова о компенсации? О чём она? Наилучшей компенсацией будет исцеление раны без следа. Эта линия должна остаться только на её, Йому, почве. Но Эйри, наверняка и правда думала, что отложенный поход сейчас являлся чем-то важным по сравнению с произошедшим. Её мысли нужно направить в другое русло.

— Конечно, уж мы то что-то придумаем! Скажем, когда поправишься…ты будешь радовать каждую из нас, как той заблагорассудится! И каждая из нас напрямую скажет, чего ей хочется. Как тебе, ммм?

— Да-да, Ююко, как тебе такая форма компенсации от нашей любимой?

Заговорщически подмигнув, Йому улыбнулась с видом бывалого пирата, скорчив рожицу. А затем коснулась колена Эйри.

— И Йому бы хотелось, что бы моя любимая думала о будущем сулящем только хорошие вещи!

На миг посерьёзнев, хранительница добавила.

— Ведь мысли, они, как ручей, начинаясь незаметным ключом формируют себе ложбинки, сквозь которые наращивают свой бег, формируя полноценное русло. И пускай это будет хорошая река, полная интересных открытий. Ведь как там...

Дотронувшись груди, хранительница перебирала пальцами, выдерживая паузу, достаточную, чтобы показать, как она упорно пытается что-то вспомнить.

— Посеешь мысль…Ну, ты меня поняла ведь?

Захихикав, Йому подалась к целительнице касаясь губами мягкой, прохладной от всё ещё не до конца сошедшей влаги, щеки. Ведя лицом, снова обнюхивая волосы учёной, хранительница снова усмехнулась.

— В оообщем, тебя ждёт много работы.

Не будучи уверенной насколько хорошо сейчас себя ощущает целительница и как она вообще воспримет сказанное ею после нескольких таблеток обезболивающего, Йому решает больше не развивать тему, надеясь, что достаточно отвлекла от угрюмых, тяжёлых мыслей свою дорогую.
Скользнув с кровати, она направилась к окну, дабы наконец распахнуть его, дав свежему, казалось предгрозовому воздуху ворваться внутрь.
Маленькие ручки легли на защёлку, надавливая на неё и через миг, окно, сопровождаемое привычным тихим скрипом-шелестом, отворилось шире, впуская тёплые порывы ветра.

Вдыхая дурманящий аромат весенних трав, Йому закрыла глаза, словно растворяясь в потоке. В эту пору года, луговые травы и правда создавали непередаваемую композицию цветов и запахов: свежий, терпкий, сладкий, можно было найти ноту на любой вкус.
Не открывая глаз, Йому опёрлась о столик, стоявший неподалёку. Однако, то ли из-за нервов, то ли просто промахнувшись, рука лишь скользнула по самому краю.

— Вот ведь неуклюжая — подумала про себя девушка.

Открывать потяжелевшие веки, разрушая идиллию, создаваемую наступившим покоем, ей вовсе не хотелось, а потому ладонь, слепо пошарив о поверхность, наконец находит достаточно твёрдой поверхности, дабы опереться. В самое ребро что-то упёрлось, что-то холодное.
С ленью разомкнув ресницы, девушка видит покрытый багровыми разводами инструмент. Тонкое, в небольших, едва заметных рытвинках лезвие уже успело обсохнуть на ветру, когда часть рукояти всё ещё была покрыта небольшими красными потёками, где-то собравшимися в затвердевшие комочки.
Созерцание инструмента никак не отобразилось на эмоциональном фоне: он лишь делал то, что его попросили. Чертил те линии, по которым его вела достойная рука целительницы. Делал разрезы освобождая суть.

Но оставлять его вот так вот, как минимум из-за Ююко, которая вполне могла грохнуться в обморок, увидь его вот таким безмятежным и алеющим влагой их любимой. Накрыв металл ладонью, Йому сгребла его пальцами, скрывая его от посторонних глаз, насколько это было возможно, ладошками, что были прижаты к одежде.

— Я сейчас, любимые. Ну, знаете, совсем небольшие дела. Я буквально на минуточку.

Выйдя уже в коридор, она, скорее для очистки совести перед учёной, которая могла начать искать скальпель или вообще негативно отнестись к идее что её инструмент трогают чужие руки, пропела удаляясь.

— _{Инструментик побудет у меня в комнатке.}

>>698610
>>698999

Кажется, всё прошло успешно. По крайней мере, на это очень надеялась сама розоволоска. Их любимой вроде бы стало легче. И будь что-то не так, она наверняка смогла бы поправить их неумелые действия. Ююко понимала, что от неё толку было немного, а её ассистентство лишь сэкономило, в лучшем случае, несколько минут. И всё же она была довольна, что внесла хотя бы небольшой вклад. Хотя бы лучше он пришёлся на что-то более приятное и полезное для Эйри.

— Глупенькая, выбери ты меня и я бы не держала на тебя зла. — тихим, срывающимся шёпотом ответила розоволоска на пояснение своих мотивов Эйрин.

Печальный взгляд бордовых глаз осмотрел теперь уже лишь частично укрытую одеялом фигурку. Наверное, бедняжке холодно. Ююко не знала как себя чувствуют люди потерявшие кровь. Тем более при таких неконтролируемых обстоятельствах, но подозревала, что очень плохо. Подобные вспышки казались ей чем-то невероятно пугающим и неправильным. Чем-то, что не должно происходить, тем более с её любимой. Её ладошки должен украшать букетик или чашечка какао. Или они должны лежать в других, заботливых ладошка. В её ладошках! Но явно не быть перевязанными уродливыми бинтами скрывающими изящество. Бедная, бедная Эйрин. На её месте должна быть она!

— Бесполезная Ююко — мысленно выругала она себя.

Почувствовав, что ещё немного и она окончательно потеряет здравомыслие, розоволоска обхватила виски ладонями, массируя голову круговыми движениями. Кажется, где-то в её комнате должно быть успокоительное. Остатки созданные ранее Эйрин тоже находились где-то неподалёку. Но начни она их поиск, начни приём — всё это вызовет, наверняка ведь вызовет, вопросы со стороны любимых.

Грудь Ююко бурно вздымалась, а учащённое дыхание отзывалось молоточками сердцебиения в голове. Теперь она видела Эйрин в той же роли, что и Йому. И если последняя постоянно отвергала её проявления чувств, порою даже вступая в несерьёзный конфликт, так мило топорща носик и поджимая губки, либо передразнивая, но в целом относясь безразлично к её «странными странностями», то как отнесётся учёная? Если подумать, ляг она сейчас рядом с Эйрин, прижав её к себе, то быть может это придаст бедняжке немного сил?
Нет, это бессилие было немыслимо!

— Ну и натворили мы тут делов!

Поднявшись с постельки, куда она присела, желая быть как можно ближе к учёной, Ююко принялась заниматься уборкой, вознамерившись как можно скорее убрать всякие следы произошедшего ужаса. Не только ей самой, но и Эйри станет легче, если ничего, что напоминало бы о...не останется!
Сев на колени, розоволоска принимается собирать разбросанные то тут, то там упаковки, лоскутики бинтов, с содроганиям вытирать алеющие пятна, ещё недавно бывшие жизненной силой её любимой девочки.

Именно их созерцание и стало последней каплей. Быстро встав, Ююко размашистыми движениями подходит к тумбочке, благо Йому и Эйрин заняты сейчас друг другом им не до неё. И это радовало. Пошарив в глубине, розоволоска извлекает мешочек, в котором хранятся несколько пилюль, прописанных самой целительницей до совсем недавнего перехода на снадобье. Будучи несколько слабее, она отлично одурманивали, снимая боль и тревогу.

А это было именно то, что нужно. Таблетка отправилась в рот судорожным движением. Тяжело сглотнув, в отсутствии воды поблизости, Ююко ощущает как та движется в ней. Неприятное, но необходимое ощущение. У неё есть ещё немного времени, пока та начнёт действовать, расслабляя, но и выпуская на свободу мысли.

Вернувшись к очистке пола, розоволоска слышит вопрос Йому о компенсации. Такой неуместный и смущающий! Принесённая минутой ранее влажная тряпочка с влажным звуком падает на пол и озираясь широко раскрытыми глазами Ююко смотрит на сидящих девушек. На щеках вспыхивает стыдливый багрянец, а ладони, скрещиваясь касаются груди.

— Я...ну…

Улыбаясь чему-то своему, она опускает голову некоторое время смотря в пол, затем её плечи оживают вздрагивая и снова возвращаясь к работе. Йому же теперь стоит у окна что-то рассматривая или отдыхая. Что же её так заинтересовало? Розоволоска не видела, ведь стол, закрытый силуэтом хранительницы, оказался не проницаем для её глаз. Когда же та отошла, порываясь куда-то уйти, там, на первый взгляд, не оказалось ничего нового.
Что же, с уборкой было покончено, оставалось вынести мусор и помыть руки, ведь Йому куда-то явно собиралась уйти, а оставлять целительницу одну было нельзя. Поспешив воплотить задуманное, она немного шаркающей походкой вышла в коридор неся с собой все моющие средства и собранный ворох продуктов их дилетантской перевязки.

Лекарство, кажется, уже начало действовать, более мягко чем снадобье, оставляя снедающую тоску и тревогу позади, оставляя на их месте лишь что-то холодное и липкое. Мысли замедлили свой ход, а лицо Ююко расслабилось.
Возвратившись назад аккурат к моменту выхода Йому, девушка оседает на пол у ног целительницы, прижимаясь прохладной щекой к голени. Несколько секунд ничего не происходит, лишь голова розоволоски иногда едва заметно двигается, когда та трётся щекой о ногу любимой.

— Йому...её шутки иногда такие волнующие. Не переживай, родная, даже если она не подтрунивала над нами, я не стану просить тебя ни о чём. Мои странности не должны никого смущать.

Прижавшись сильнее щекой к голени, она продолжила.

— Как ты? Тебе не холодно? Не хочешь есть или пить? Быть может тебя клонит в сон?

Глубокий вздох срывается с губ девушки. А ладони теперь поглаживают ступни и ноги Эйрин.
В один момент Ююко останавливается, смотря снизу вверх на сидящую фигурку целительницы. Её тело напрягается, словно намереваясь подняться, а руки, подрагивая при взгляде на плечи, крепче сводятся вокруг ног Эйрин.
Мягкий контур алеющих губ сходится в печальное выражение, где уголки пренепременно направлены вниз. На затуманенный успокоительным взгляд ложится печальная тень.

— Бедная, бедная родная девочка.

Родная Эйри, у тебя же были трудные дни, пожалуйста, ляг спатки, давай продолжим завтра. Восстанови силы. Хорошо?

>>698999
>>699098
- П-правда? - ответила Эйрин на предложение Йому, приподняв вверх не левую, как это бывало раньше, а правую бровь, - А это вещь, что снимала нас - она не забудет картинки с течением времени? Да и можно что-то придумать... Скажем...
Девушка прикрыла глаза и начала размышлять о чем-то своем, пытаясь придумать что-то позитивное. В голову пришла одна идея, быстрая, но очевидная, что Эйрин и поспешила озвучить:
- Скажем, мы построимся немного иначе. Я не буду на переднем плане - дабы перебинтованная рука не сильно бросалась в кадр. Мы можем поставить в центр Йому - все-таки благодаря ней мы все и познакомились. Как ты на это смотришь, любимая? Можешь не отвечать сейчас, а подумать и даже переспать с этой идеей - я полагаю, что... что...
На лице Эйрин возникла улыбка, несмотря на неловкую паузу и она, облизнув сухие губы, подождала ответа Йому и продолжила:
= Полагаю, что финальная идея... решение... для всяких поз будет принято непосредственно в кабинке. Но я буду не против, если мы придем уже с некоторыми идеями, чтобы... не терять время и уделить день вещам куда более приятным для нас троих.
Последняя фраза беловолосой красавицы, однако, оказалась немного сложной для лунянки - ведь пословицы бывают такие сложные. Окунувшись всем телом в океан случайных мыслей, Эйри начала подбирать нужный вариант ответа. Одна маленькая и проворная мысль отбилась от остальных - и сильные руки девушки прижали её к обнаженной груди. Призрачная Эйрин улыбнулась улову, а настоящая доктор выловила идею:
- Что посеешь, то и пожнешь. В качестве сегодняшнего урожая и в качестве спасибо, вызываюсь почистить вам на обед что-то вкусное. Яблочки, апельсинки, мандаринки - все, что можно разделить на части и снять кожуру. И не бойтесь, я могу держать все левой рукой, а здоровой - работать. Вот... вот такая работа, неспешная и сулящая нам много вкусного и полезного, - не забываем про витамины, юные леди - меня более, чем порадует!
Переведя взгляд на Ююко, Эйрин вспомнила, что заставила себя подождать с ответом. Открыв губы еще раз, врачеватель поторопилась сказать свое мнение, в то время как хранительница пошла возиться с окном, а любимая номер два убиралась поблизости, орудуя ловко предметами для чистки на месте происшествия:
- Ююко, милая. Поверь мне, я бы ранила и твое тело и твое доверие ко мне. Ты должна быть целой в целости и сохранности. И Йому тоже. Природа наделила тебя красивыми формами - не дело украшать их полосками шрамов.
Странный звук заставил обоих девушек обернуться - Йому едва не потеряла равновесие. Пот выступил на лбу доктора и она сама приготовилась подбежать на помощь, но любимая успела справиться со всем сама. Убедившись, что все в порядке, девушка прикрыла глаза и ненадолго позволила им отдохнуть, пока Йому отошла. Как вдруг что-то теплое обняло ножку - и обняло нежно и мягко, словно не желая ее отпускать:
- Ююко, если хочешь, если нужно - то проси меня. Я не могу чувствовать, если тебе вдруг станет нехорошо, поэтому не держи меня в неведении. Будет болеть голова - буди меня посреди ночи и попроси что-то сделать. Острая боль в суставе - если рано предупредим, то и лечение будет не таким болезненным. Зашатался зуб? Немного не мой профиль, но я постараюсь оказать всю посильную помощь. Это касается не только и болезней. Если тебе вдруг не понравится что-то, что я с тобой делаю или у тебя не будет желания или настроения заниматься любовью со мной - то толкни меня ладошкой или скажи "Стоп, Эйрин" - и я немедленно остановлюсь. Давай не держать секретов и принимать странности такими, какие они есть.
Объятия стали более мягкими, а дыхание Эйрин - более тяжелым. Вся покрытая румянцами, она ответила:
- Нет, ничего, спасибо. Давай подождем Йому и ты принесешь нам трем чай. А еще овощную... вроде так она называется? Овощную бритву и несколько вкусных сюрпризов, чтобы я немного порадовала и вас.
Проходит минута, две в молчании - и доктор не выдержала. Она наклонилась и протянула левую руку розоволоске, приглашая подняться.
- Поднимись, милая. Негоже тебе на полу сидеть.
Сердце Эйрин застучало сильнее, а потом пришло осознание собственной ошибки. Чувствуя себя дурой, она протянула в сторону девушки другую руку.
- Прости меня. Глупая привычка.
Нарисовав на своем лице искреннюю улыбку бледноватых губ, она потянулась вперед и просунула руки подмышки Ююко, чтобы сделать первый шаг и приглашая её следовать движениям целительницы дальше, чтобы податься вперед и оказаться в ее руках.

>>700792

Спешно прощебетав прощальную фразу, Йому очутилась в знакомом коридоре из которого можно было попасть в любую комнату их не очень большого домика. Оглянувшись через плечо и увидав за ним лишь безразличное полотно мягко прикрытой двери, она бросила взгляд на руку, в которой был зажат по сути без спроса унесённый инструмент. Такой маленький и хрупкий, по сравнению с тем, с чем ей приходилось учиться обращаться прежде.
Раскрыв ладонь, девушка поднесла кусочек обточенного металла к глазам, пытаясь снова рассмотреть его, на этот раз уже немного с другой стороны.

Но ничего не выходило — света было слишком мало, да и предательски застучавшее сердце не способствовало тщательному обдумыванию. Ведь если внимательно смотреть, можно многое понять о вещи, как и о человеке. А при непосредственном контакте и того боле.
Как же Эйрин его держала? Большой и средний пальцы легли по краям металлической спинки, когда указательный коснулся навершия, контролируя силу и величину чертимых линий. Наклонив голову, она выполнила несколько медленных движений, вырисовывая несколько непересекающихся линий. Или так? Сменив хват, все три пальца обняли боковины инструмента, а размах рисуемых линий значительно увеличился. Или же…
Нет, пока она не могла больше тратить время впустую, как бы ей не хотелось почувствовать незаменимое продолжения тела врачевательницы в своих руках. Интересно, большой ли опыт у неё в непосредственно операциях? Эйрин напоминала больше учёную, нежели хирургеона.

Проведя ещё один длинный разрез по воздуху, хранительница наконец уверенно зашагала к своей комнате, где уже через минуту принялась искать в тумбочке небольшой кусочек материи, в которую и следует завернуть скальпель. До лучших времён. Или пока он не понадобится по тем или иным причинам. Например, самой Йому или Эйрин, придя на помощь в каких-то одной ей ведомых исследованиях.

Пурпурного цвета материя с тихим шелестом была разложена на столике и уже была готова принять на бережное хранения алеющий металл. Однако, теперь, после небольшого раздумия, это не устраивало саму хранительницу. И с твёрдым намерением очистить его, она на несколько минут выходит из комнаты, зашагав в кухню, где находились остатки антисептика. Эта процедура же должна была дать немного больше времени Ююко и Эйрин, если те намеревались обменяться чем-то вдали от посторонних глаз.

Обычная проточная вода и немного обеззараживания должны были несколько исправить ситуацию. По крайней мере, предмет выглядел крепким и не слишком боявшимся влаги, несколько струек которых уже явно не могли негативно повлиять на предмет, что рвал, а не чертил идеальные разрезы. Необходимо было бы этим озаботиться, придав лезвию достаточную остроту, но с этим можно было обождать. К тому же, она опять-таки была не уверена в реакции самой Эйрин.

Через несколько минут, закончив с предварительной очисткой, Йому кладёт вытертый насухо инструмент на ткань, вновь с интересом первооткрывателя рассматривая его широкое лезвие.
Сравнивать его с мечами не было никакого смысла, конечно же. Ни с одним из них. Даже самый маленький и острый выглядел слишком грубой копией их маленького собрата. Но...кому от этого станет хуже? И в следующий миг, всего секундой назад называя подобные идеи глупыми, Йому обнажает один из клинков, имеющий на гарде полные регалии её клана, представившийся часом ранее как маленькая девочка, кладя его немного выше невольного заложника взятого у Эйрин.

Удивительно, но ни мысли, ни прикосновения к её собственным инструментам на этот раз не вызвали никаких негативных эмоций или переживаний. Это были, в сущности, такие же скальпели, только побольше. И служили они для одного и того же. Они были родственны, как родственен исток реки для всех её ответвлений. И во многом они чертили одни и те же линии, каждый помогая телу в чём-то своём. Впрочем, при должной сноровке, самый маленький из мечей, не присутствующий сейчас на всеобщем обозрении, мог бы сыграть роль скальпеля. Уж под руководством такого режиссёра как...Кстати, где он? Наточенный в теории до огромной остроты, бедняга покоился в шкатулке где-то в одной из полок тумбы, оказавшись совершенно ненужным из-за их с Ююко мирного существования. Её хозяйку (интересно, она вообще воспринимала себя как хозяйку?) пугали всякие конфликты и “подобные вещи”, а Йому просто старалась их по возможности избегать, в целом придерживаясь схожей позиции.

Что ж, довольно предаваться хоть и манившим, но не очень уместным воспоминаниям. Меч снова был вложен в ножны — Йому увидела что хотела, оставшись довольна результатом сравнения, подметив разницу в восприятии. Хотя розоволоска и была поглощена Эйрин, но оставлять их слишком надолго выглядело некрасиво, да ей и самой хотелось убедиться, что у целительницы всё хорошо.
Аккуратно накрыв тканью инструмент, Йому спрятала его в одну из полочек стола, уложив рядом с принесённым из дома Эйрин пакетиком. Интересно, на что она рассчитывала беря из дома целительницы эту субстанцию? Наморщив лоб, Йому попыталась вспомнить. Безуспешно. Для неё самой основа была совершенно бесполезна — её знаний и близко не хватало, дабы воссоздать или как-то использовать этот концентрат. Все её навыки оказания помощи или создания примитивных лекарств из подручных средств не шли ни в какое сравнение. Для Эйрин, не имевшей под руками своей лаборатории, тоже. То, что хранилось в библиотеке так же выглядело больше музейными экспонатами, нежели реально применимыми вещами.
И всё же? Всё же зачем? Перед глазами стояла лишь пустота, словно она была той частью груза, что осталась внизу или наоборот воспарила, оставляя прошлое позади.

— Идеальная линия прорезавшая сразу все слои — тихо произнесла она пожимая плечами.

Что же, если Эйрин пожелает взглянуть на старые свитки, в чём Йому сомневалась, то она попробует быть в эти моменты рядом, следя за целительницей и пытаясь чему-то научиться.

Оставаться в одинокой комнате больше не имело смысла — новому здесь уже неоткуда взяться. Развернувшись на носочках, девушка пружинящей походкой направилась обратно в комнатушку Ююко. С некоторой робостью прикоснувшись к ручке, Йому помедлила, не спеша нажимать отворяя дверь. Ничего не происходило, в комнате было тихо и спокойно, лишь иногда доносились тихие обрывки фраз, которые уже нельзя было разобрать.

Прогнав сомнения, хранительница наконец плавным движением отворяет дверь, входя внутрь. Всё как и прежде. Всё как она и ожидала. Две фигурки: одна повыше, держится уверенней, вторая поменьше, как и всегда даже и не пытается выглядеть сильнее, чем есть.
Она же, фигурка с розовыми волосами, засуетилась, собираясь вставать и куда-то идти, однако, движения её были смазанными, как у человека только отошедшего ото сна. Или же наоборот пытающегося заснуть.
Фигурка с белыми волосами поёрзала на кровати, усаживаясь поудобней.
От созерцания прекрасных и хрупких обитательниц комнаты у Йому защемило в сердце.

>>700792
>>700991

Сегодня с утра она поступила с Ююко крайне некрасиво, а та и не сопротивлялась, принимая все действия своей Йому. С Эйрин же она обошлась и того хлеще. И обе, обе приняли, не сказав ни слова укора. Перед кем она выделывалась? Зачем? Ради чего так небрежно относилась к своим любимым? Она не знала. Перед глазами и в мыслях стояла такая же пустота, как и на прежний вопрос о необходимости конверта. Закусив губу, чтобы не выдать своих чувств, она тихонько переминалась с ноги на ногу.

Ююко, по своему обыкновению заботливо поцеловав целительницу, уже поднялась, вознамерившись куда-то уйти, а сейчас озираясь будто что-то ища.
А ведь она хранительница. А хранительница это почти синоним...

Шелест платья, которое смущало её обладательницу, но которая так безропотно надела его следуя эгоизму Йому, вывел девушку из апатии. Розоволоска, ласково улыбнувшись, проплывала совсем рядом.
Сама того не понимая, хранительница мягко обхватывает запястья Ююко, прося ту приостановиться. Не произнося ни слова, она тихонько обнимает слабенькую фигурку за талию, прижимая к себе. Мягкость упёршейся в неё груди, родное тепло, тихий стук сердечка отбивавшего ритм. Эти она пренебрегала, в исступлении гоняясь за дикостью? Тщетно пытаясь поймать что? В кого она хотела её превратить, доведись её идеям осуществиться? И как бы она продолжила жить с ней под одной крышей?
Не отпуская талии, одна из ладоней ласково погладила спину. Ююко, наверное, удивлена, явно не ожидая такого от вредной в отношении подобных вещей хранительницы?
Не разжимая объятий, Йому вытягивается на носках, заботливо целуя бледную щёку. Другой вид поцелуев, как ей показалось, был бы сейчас немного менее уместен, передав страсть, но не сами чувства.
Отойдя на полшага, она некоторое время держит в руках кончики пальцев хозяйки, безмолвно смотря той в глаза. Улыбнувшись, чтобы развеять возникшую неловкость, она отпускает наконец пальцы хозяйки, направляясь к Эйрин.

Что ж, подобный жест был бы более уместен от Ююко, но...Быстрым движением, что бы так любившая самостоятельность и главность Эйрин не смогла ничего возразить, хранительница, оказавшись рядом с любимой, прижимает ту к себе, касаясь губами макушки в доолгом поцелуе.
Так же внезапно как и начав своё действо, она отпускает плечи Эйрин, а затем аккуратно падает той на колени.
Её порывы не должны были смущать, а значит тему нужно было сменить.

—И о чём это вы говорили, м? Расскажи, поделись секретом! Вот когда я уходила, то слышала что-то про формы. Про формы значит? Что бы это могло значить?

Йому, имитируя задумчивость, нахмурила лоб.

— Формы выпечки? Какие же тебя нравятся формы, любимая?

Щебеча, она выставляет перед собой ладошки, демонстрируя почти сведённые большой и указательный пальцы.

— Такие или тааааакие?

Пальцы разъезжаются почти под прямыми углами, образуя подобие буквы «Г».

— Тааак. Так вот, какие же рецепты тебе поведала Ююко? Мне то она ничего такого не рассказывает. Какие же она любит? Классические? Или что-то новомоднее? Ох, а моооожет…

Рука Йому вытянулась, пощекотав шею целительницы.

— Моожет что-то острое ммм? А что нравится тебе? Ну-ка? Такие красавицы должны иметь что-то особое в своём меню!

Захихикав, она ёрзает на коленях Эйрин, явно намереваясь захватить её здоровую ладошку.

>>700792
>>700991
>>700995

Ладони любимой мягко подхватили розоволоску, понукая ту наконец встать. Она же, в свою очередь, не сразу сориентировавшись, просто несколько раз глупо моргнула глазами, намереваясь погладить протянутые ладошки. Осознав наконец суть, смущённо улыбнулась поднимаясь, увлекаемая руками серебряновласой врачевательницы.

Поразмыслив несколько мгновений, она, несмотря на охватившее желание, садится всё же не на колени любимой, а рядышком, прижимаясь опосле к той телом. Ладони Эйрин сошлись перед ней, заключая розоволоску в объятия и Ююко улыбнулась, чувствуя как в этом тёплом и надёжном кольце отступают тревоги и что-то, будто давившее на плечи всё это время, развеивается туманом. Нет, такого не подарят ни одни таблетки и ни одно снадобье.
Обхватив и в свою очередь ладошками руки любимой, она потёрлась головой о грудь врачевательницы.

— У меня нет от тебя секретов, любимая — произнесла Ююко немного краснея и поглаживая предплечья Эйрин — но если ты правда хочешь услышать...
— У тебя красивое тело, мне очень нравится ним любоваться. А подобающее нижнее бельё только подчеркнёт его изгибы. И чулочки.

Пальцы Ююко коснулись ноги целительницы, поглаживая её подушечками пальцев.

— Ещё мне нравится делать массаж тела и стоп, ну и что бы у меня лежали на коленях.

Глаза вперились в пол, а на щеках снова заиграл багрянец говоривший о смущении — она и не думала, что делиться подобным будет так стыдно!

— И играли с грудью! — сбивчиво и торопливо добавила она.

Девушка замолчала собираясь с мыслями.

— Я не знаю как это по правильному называется, но одна из самых приятных вещей, это поглаживания друг друга, оно показывает доверие и тогда просто таешь от каждого прикосновения.

Дыхание стало сбивчивым, а розоволоска ощутила себя словно на солнце в знойный день.

— Ну и воот — протянула она будто подводя итог — Мне нравятся нежные вещи, которые делают обеим любимым хорошо. Я не переношу грубость и агрессию — мало того, что они пугают заставляя цепенеть, так ещё и совсем не понимаю зачем такие вещи нужны, если любимые и так готовы дать друг другу всё что пожелают.

Осознав, что это признание может ограничить её любимую, Ююко спешно добавила.

— Но я не против пробовать что-то новое, даже из того, что меня ранее пугало.

Взглянув на свои забинтованные запястья она добавила:

— В конце концов это ведь вопрос доверия и если ты любишь, если доверяешь, то уже и не страшно.

Повисла небольшая пауза во время которой Ююко всё так же продолжала гладить целительницу.

— Ну, вы сами захотели, я же говорила, что странная! — в голосе прозвучали оправдывающиеся нотки.

Она заёрзала. От стыда девушка больше не могла находиться на одном месте.

— И вообще! Это ты у нас тут нуждаешься в заботе, а выходит, что нежусь я.

Выскользнув из рук целительницы, она, сделав несколько шагов на коленях по перине, садится позади той на кровати.
Взметнувшиеся ладони нежно касаются плеч, вжимаясь пальцами сквозь одежду в кожу.

— Расслабься, моя девочка.

Пальцы розоволоски приходят в движения, вжимаясь в тело, где-то надавливая, а где-то круговыми движениями растирая кожу. Постоянно скользя, они то уходят вниз, то снова возвращаются на более ранние участки тела, пытаясь вызвать прилив крови, тепла и расслабления.

— Воот так вот — произнесла она, касаясь губами затылка любимой и в очередной раз скользнув ручками вниз.
— Мне бы хотелось, что бы ты была довольна, так что не обращай внимание на сказанное мною о предпочтениях. И спасибо, что разрешаешь делать тебе массаж. Йому, к сожалению, просто оттолкнёт мою руку, назвав это странностью. Я не спорю, но я правда нуждаюсь в этом.

Внезапно девушка выпрямилась, кладя подбородок на макушку Эйрин и резко обрывая массаж, сильно прижимаясь грудью и обхватывая руки и тело целительницы, сцепляя ладони перед ней.

— Сегодня с утра ты разрешила себя скупать — голос Ююко стал немного тише, отдаваясь грустными бархатистыми нотками — и думала, что это забота с моей стороны. Когда в реальности я получила столько же удовольствия, сколько от нашей...более тесной близости.

Ладони расцепились и одна из них, левая, дотронулась лица Эйрин, убирая прядь волос с шеи, куда позже коснулись губы Ююко.
Прошло мгновение, два, три — ничего не менялось. Розоволосая всё так же не находясь в той же позе в одном, казалось, бесконечном поцелуе ласкала шею целительницы. Тишина была бы звенящей, если бы не дыхание, что дразнило шею Эйрин.

— Ты ведь сама хотела, что бы между нами не было секретов, правда?

Немного отклонив голову, Ююко, всё так же прижимаясь к целительнице, заглядывает той в лицо взглядом немного затуманенных действием успокоительного (что в общем-то ей и развязало язык) бордовых глаз.

— Я вижу вас...немного по-другому, чем вы с Йому думаете. Моя милая девочка не понимает о чём я? В неистовом порыве ты нанесла увечье своей ручке, выпуская кровь и приходя в себя, ведь так?

Руки Ююко сильнее, куда сильнее прежнего обнимают Эйрин.

— А теперь подумай, что чувствую я, видя, как одна из моих девочек, моих самых драгоценных цветочков, вот-вот нанесёт увечье другой и в итоге наносит рану себе. Вместо меня. Ты до сих пор думаешь, что предложение выбрать для удара меня, призванное защитить вас от самих себя было альтруизмом? А может ты думаешь, что я бы предложила это любой другой, кроме вас? Ты избавилась от негатива. Избавилась ли я?

Пальцы розоволоски заиграли с щеками Эйрин, а сама она потёрлась грудью о спину целительницы.
Издав тихий вздох, похожий одновременно на стон, она выдыхает, щекоча горячим воздухом мочку уха Эйрин.

— Этоо….это сильнее любой постельной близости.

Влажные и мягкие губы Ююко касаются щеки вытянувшейся Эйрин.
Наконец даже в её не самом ясно сознании щёлкает, что она уже давно перешла грань дозволенного. Черту, задолго до приближения к которой маленькая ручка Йому нетерпеливо отмахивалась от неё, заставляя убраться восвояси. Лицо розоволоски вновь приняло своё обычное выражение, однако, выглядела она сейчас несколько посвежевшей.

— Ты же хотела чай и фруктов, я мигом, Эйри!

Торопливо соскользнув с постельки, она на прощание целует маковку её любимой, попутно задорно щёлкнув по носику и уже собирается уходить, как вдруг ручки Йому останавливают её едва ли не на полушаге.
Жест настолько давно позабытый и неожиданный, что она просто стоит в оцепенении не зная как реагировать. Именно сейчас и именно от Йому она в последнюю очередь ожидала подобного.

— Малышка, что т... — пара ручек прижимает её к себе и Ююко чувствует, как мир вокруг начинает плыть. Это было уже куда сильнее обычного удивления от чего-то неожиданного, это было потрясение. По-хорошему, маленькую, любимую Йому следовало бы обнять, но она от внезапного и такого приятного шока лишь пялилась, широко раскрыв глаза и разведя руки. Когда же она смогла ответить на этот жест, хранительница уже отступила на шаг, решив окончательно ввести в ступор свою хозяйку. Мгновением позже тонкие губы касаются её щеки. Пытаясь ответить хоть как-нибудь, Ююко поднимает ладонь, надеясь погладить макушку, но неугомонная уже несётся к целительнице.

Шагая на ватных ногах, Ююко покидает комнату, не желая мешать и намереваясь вернуться только неся что-то вкусное.
На кухне же, как и говорила Эйрин, розоволоска быстро приготовила чёрный чай, позаботившись о наличии ложечек, сахарницы. Поднос теперь украшали тарелочки, каждая из которых предназначалась для чего-то своего: на одной лежали цукаты, когда вторую занимали шоколадные конфетки. Не забыла она и про фрукты, выбрав мандаринки и тщательно вымытые яблочки. И, разумеется, небольшой деликатный ножик.
Собрав композицию воедино, Ююко зашагала обратно в комнату к любимым, куда зашла спустя несколько мгновений.

Сладких снов, моя любимая Эйрин. Сладких снов, моя любимая Йому. Сладких снов, тред. Я очень долго и много пишу, но не могу остановиться, простите меня. Это мешает играть, я понимаю. И постараюсь быть менее жадной в будущем.

>>700995
>>701102
Эйрин притянула к груди, подхватила на руки почти невесомое хрупкое девичье тельце и обняла крепко-крепко. Нежный, знакомый аромат фиалок бросился в нос и принялся щекотать ноздри. Сомнений быть не могло, несмотря все еще на черно-белый фильтр — это была Ююко. Выбившиеся каким-то чудом из ее длинной белой косы волосы почти не мешали, и доктор довольно вздохнула, чувствуя, как тепло и забота, которые она отдала возвращается в виде взаимных объятий, а голова любимой коснулась её груди. Прижавшись к ней, словно к мягкой подушке, доктор расслабила мышцы собственной шеи и перенесла немного вес головы на макушку любимой девушки, пока она делилась своими секретами. Ей однозначно было непросто начать говорить то, что было в голове, поэтому целительница поспешила поддержать разговор:
- Подобающее нижнее белье? И чулки? Никогда не думала о чем-то подобном, не представляла себя в подобном виде. Но если тебе кажется, что так будет лучше, то надо бы сходить как-то заняться шоппингом и подобрать нужные цвет и размер.
Представив себя в чем-то подобном, Эйрин не смогла сдержать глупую улыбку. Хорошо, что Ююко боролась со своим внутренним стеснением и не видела налитое краской и лицо самой девушки.
- Вот так-то? Массаж — это всегда хорошо, особенно после трудного рабочего дня. Уверена, что ты разбираешься в нем хорошо - ведь ты же ухаживаешь за Йому, а после её тренировок усталое тело почти не откажется от танца пальцами по нему. Особенно если знать куда нажимать и как расслабить тело...
Что-то еще возникло в голове девушки - и доктор снова замолчала, позволяя ей нарушить тишину и дальше наполнять комнату звуком своего голоса. С каждым признанием ее голос становился более уверенным, как и откровения.
- Моя ты молодец, - добавила доктор, дослушав все её мысли - вплоть до до игры с её собственным телом. За последнее Эйрин было немного стыдно, ведь она почти забыла про два белых бинта на руках любимой, которая несла на себе последствия их игры. Пальцы доктора, привыкшие держать микстурки и лекарства, начали исследовать тело девушки, чтобы возвращать ей приятные ощущения и позволить снегурочке немного растаять в ее горячих пальцев, - Спасибо, что излила свои пожелания, теперь я знаю тебя чуточку лучше. Прости, я не могу читать твои мысли, так что я очень ценю сказанную тобой правду.
Но то ли ее тепла было достаточно, то ли немного грубые пальцы не там начали гладить, как Ююко прервала объятия и вспорхнула, словно проснувшаяся птичка, переместившись куда-то позади. Пальцы ее рук принялись исследовать тело доктора, стараясь нащупать слабые и уязвимые места и дрожащее тело Эйрин дрожит немного сильнее, и девушка громко вздыхает, когда подушечка пальца касается точки ее удовольствия. По просьбе розоволоски, Эйрин расслабляется, но не настолько сильно, чтобы чересчур сильно, продолжая держать спину ровно, как и подобает леди.
- Спасибо, Ююко - выдыхает Эйрин, неспособная сдерживать свое удовольствие от процесса. Пальцы Ююко умело ласкали мягкие впадинки, переливая стресс и усталость в куда-то за пределы её тела. Доктор отдалась прикосновениям к трепетно-чтуким ямочкам своего тела и тихо постанывала. Волшебный туман затмевал зрение - но этот туман не такой опасный и темный, каким был предыдущий, - Твои пальцы действительно способны творить небольшую магию - и без всякого волшебства...
Некоторое время они молчали - никаких слов или ответа Эйри не нужно было. Как только Эйрин максимально расслабилась, Ююко продолжила свои откровения - и доктор молчала, несмотря на большое желание снова вставить свои несколько слов и сбить любимую с мысли. Влажные, нежные поцелуи начали покрывать её тело и она, издав вздох, начала отвечать:
- Ююко, прости маленького и глупого доктора, которая пошла на поводу своих эмоций. Какой бы я взрослой не казалась, внутри меня живет еще эмоциональный подросток, которому кажется, что ей все под силу. Но как только ситуация оказалась сложнее ее понимания, она не знала, что ей делать, поэтому обратилась к внутреннему голосу. А он подсказал ей, что ей не стоит кого-либо калечить и рушить ту идиллию, что стоит у вас на полочке. Вы многое прошли вместе с любимой Йому и...
Эйрин вздохнула еще раз, взяв небольшую паузу. Её тело начало подрагивать - и эта реакция явно не была спровоцирована игрой пальчиков розоволоски.
- И вам предстоит еще многое пройти. Кто я такая, что вершить судьбы подобным методом? Всего лишь гость в вашем доме. Но опустить скальпель я тоже уже не могла, так что выход остался один. Болезненный, неприятный, но в каком-то степени отрезвляющий. Я не боюсь того. если там останется шрам - ведь несмотря на это напоминание я смогла сохранить две звезды в целости и сохранности. Пусть даже если они не простят мне это. Одна из них сейчас слушает мои слова...
Неожиданное, но приятное вмешательство Йому оказалось вместе кстати. Хотя доктор не сразу осознала ее возвращение, неожиданная задержка в движениях Ююко дали повод понять, что что-то или кто-то прервал её от процесса. А вскоре беловолоска явила саму себя и наградила и доктора свои вниманием в виде долгого поцелуя.
- А вторая греет наши сердца своим возвращением. Рада тебя снова видеть, милая Йому.
Доктор снова улыбнулась, несмотря на скопившуюся влагу в уголках глаз и соединила свои ноги вместе, предоставляя любимой необычную сидушку. Бедра Эйрин немного напряглись от наличия новых гостьи, но стали привыкать к её небольшому весу. Положив левую ладошку на белоснежный вихрь на голове хранительницы, такой похожий на неё и такой различающийся, девушка переспросила любимую, не сразу понимая её намека:
- Формы? Формы выпечки?
Как только до неё доходит то. чем это так интересовалась Йому, губы Эйрин расплылись в более широкой манере, а через секунду она захихикала, понимая ход мыслей Йому. Проводив любимую Ююко взглядом, она добавила:
- Кто-то очень проголодалась, да? Не бойся, скоро твой животик наполнит что-то очень вкусное и полезное.
Йому начала двигаться, словно стараясь что-то схватить. Что-то далекое и недостижимое. Немного подумав, Эйрин протянула ей вторую ладошку, не продолжая поглаживать её волосы. Аромат шампуня, который атаковал её ноздри запахом ромашки, успокаивал доктора - и она хотела насладиться им как можно дольше. Глаза Эйрин активно двигались следя за движениями пальцев девушки, а как только та останавливалась - то возвращали свое внимание на голубой зрачок, напоминающие чистое море.
- Про кулинарию мы не успели поговорить, но скажу тебе по секрету - Ююко еще тот эксперт в кухонном деле! Она вкладывает в это дело всю душу и любит этим заниматься, возможно даже больше, чем я. Возможно, она сможет научить меня чему-то интересному - например, печь хлеб. Я вот не пекла хлеб, но я бы с радостью приняла в этом участие. Как самостоятельное, под её надзором, так и групповое - если сделать хлеб общими усилиями - моими, твоими и её. Что может быть лучше выпечки, сделанной общими усилиями?
Посчитав, что макушка любимой Йому получила достаточно любви, девушка завела свою руку ей за левый бок и приобняла любимую одной рукой, стараясь почувствовать побольше её тепла.
- Наверное, что более сложное. Что-то и острое, и приятное на вкус и дразнящее язык своими необычными вкусами. В приготовлении чего-то подобного всегда можно побаловаться приправами, соусами и чем только можно. Как же там оно называлось...
Быстрая мысль подсказывала правильное слово и доктор выговорила его без промедления:
- О! Суши?
В дверном проеме показался знакомый силуэт. Девушка бросила на неё взгляд и сказала:
- А вот и любимая Ююко. Сейчас то мы и перекусим!

>>702715
Раскрытая ладонь Эйрин ложится на протянутые и немного согнутые в суставах сведённые вместе пальцы хранительницы. Рассматривая ладошку из под прикрытых век, та принимается гладить фаланги большим пальцем, ощущая невероятно чувствительной подушечкой прикосновение нежной, скользящей кожи. В то же время, вторая ладонь девушки овила запястье Эйрин, лаская конечность уже всеми пальчиками одновременно, а так же удерживая тонкую, хотя и довольно сильную руку на весу.
Немного позже, рука Йому, словно уже не довольствуясь одной ладошкой, поползла ввысь, круговыми движениями лаская внутреннюю и внешнюю часть предплечья, оставляя за собой ощущение лёгкой щекотки.

Губы девушки приоткрылись, выпуская участившееся дыхание, которому внезапно так стало мало места в груди. Между тонкими бледными ниточками скользнул язычок, а уголки губ медленно поползли ввысь, рисуя улыбку, придававшую лицу немного хитрое выражение.

— Новые вкусы, новые приправы, новые сочетания...Я невероятно заинтригована, особенно частью, в которой ты упоминаешь острое и приятное.

Васильковые глаза, описав медленную дугу, скользнули ввысь и вправо.

— И при этом блюдо, на изготовление которого понадобятся усилия нас всех…Хм…

Брови Йому сходятся, словно она пребывает в замешательстве, пытаясь что-то вспомнить или придумать, но вскоре они взлетают, подсказывая, что решение, возможно было найдено.

— Как бы там ни было…

Поднеся ладошку, которой Эйрин позволила забавляться, хранительница прижимает один за другим пальцы ко рту, запечатлевая на подушечках по небольшому воздушному поцелую.

— Твоему острому блюду понадобится не менее мягкий, податливый, словом подходящий дизайном сервиз.

Ноги Йому немного сгибаются в коленях, которые изредка трутся друг о друга, а таз мерно покачивается. Девушка замолкает, давая тем самым возможность высказать свою идею и врачевательнице.

— Картина начинает вырисовываться!

Отпустив наконец-то запястье, Йому касается указательным пальцем левой руки своих губ.

— Ты говоришь о кулинарных способностях Ююко… — тихое «хмммм» произнесённое после выражало скорее раздумия, чем сомнения. Впрочем, и то, и другое могло быть справедливым.
— Мне кажется, её блюдам недостаёт острого, а порою ведь это просто необходимо. Но — Йому ободряющие мигнула — с небольшой практикой она сможет готовить и такие яства! Надо только показать, что это ничуть не хуже ванили… А ты, ты прекрасно владеешь педагогической речью.

Лёгкий наклон головы свидетельствовал о том, что хранительница о чём-то задумалась или же вспоминала.

— Я уже и забыла ту фразу, что ты тогда произнесла. Как бы ты хотела готовить? Ну, тогда ночью. Думаю, Ююко тоже не помешает услышать твои уроки вновь.

Опустив голос до шёпота, Йому прикладывает ко рту ладонь, словно делясь секретом.

— Думаю, в тайне ей такое даже льстит. Каждой приятно услышать, что она способна сподвигнуть на готовку и….попалась!

Ладонь хранительницы внезапно бросается от лица к бочку врачевательницы, легонечко щекоча, а затем обнимая.

— Если я что-то и знаю в таком далёком от меня деле, так это одно правило — не нужно бояться добавлять приправ. Без проб не будет и результата!

Тихонько скрипнувшая дверь возвестила о возвращении розоволоски и Йому тут же приподняла голову, рассматривая вошедшую. В руках хозяйки находился подносик, что она сжимала обеими ладошками, аккуратно переступая через порог и балансируя.

— Так-так-так! Целая гора вкуснятины, а также самый главный десерт. Вот так везение! А мы как раз обсуждали кулинарию. Но что это?
Йому, несколько оживившись, подмигивает Эйрин поднимаясь с колен.
— Кажется, любимая хозяюшка устала, её ручки так напряжены!

Метнувшись с прытью лани, Йому вмиг оказывается рядом с розоволоской, принимая у той из рук поднос, что с лёгким стуком, протестуя против подобной спешки, коснулся тумбочки.

— И правда, бедняжечка устала! — с ничуть не меньшей скоростью, хранительница мигом оказывается позади розоволоски, подхватывая ту за руки. — И ручки напряжены. Сейчас мы это исправим!

Начав с плеч, Йому едва не касается локтей, проходясь ладонями по уставшим рукам хозяйки.

— Ох — с показным удивлением не то извиняется, не то хихикает она, когда совершенно случайно пальцы падают с такой скользкой ткани оказываясь аккурат на груди Ююко.
—И здесь тоже напряжена? — на этот раз куда более аккуратно работая пальцами произносит Йому.
Хотя от взглядов грудь и скрывала тоненькая ткань платья, но на тактильные ощущения она почти никак не влияла, позволяя насладиться податливой плотью мягких увесистых полусфер.
Поднявшись на носках, хранительница едва не касается затылка Ююко.

— А здесь? — одна из рук быстро скользит вниз, останавливаясь на мягком животике, поглаживая его и изредка несильно сжимая.
— А… — не договаривая, Йому скользит ещё ниже, немного вжимаясь пальцами и образуя выделяющуюся впадинку-треугольничек между ножек.

Постояв несколько мгновений, в течении которых хранительница явно наслаждалась учащённым дыханием хозяйки, она произносит:

— Мы как раз обсуждали кулинарию! А сейчас у нас так много всего вкусного. Давай пройдём! Давай!

Прощебетав это, девушка приходит в движение, подхватывая Ююко за одну из рук и утягивая ту за собой к кровати.

>>702715
>>703160

Небольшой, но наполненный до пределов своей вместимости подносик оказывается в руках хранительницы и розоволоска переводит дыхание, останавливаясь посреди комнаты. Сложив руки, она наблюдает за действиями Йому, затем переводит взгляд на посвежевшую Эйрин.
Кажется, всё совсем неплохо и обе её любимые пребывали в хорошем, куда более лучшем, нежели ранее расположении духа.

Что же, ей этого было достаточно для того, чтобы и самой ощутить себя значительно бодрее, словно ветерок надежды принёс новый прилив сил.
Звякнувший поднос привлекает к себе внимание, приковывая взгляд, чем проворная хранительница и пользуется, юркнув за спину и приобняв Ююко.
Подаваясь прикосновениям, она делает шажочек назад, прижимаясь спиной к Йому — она и поверить не могла, что та вдруг по своей инициативе решит её обнять. Растерявшись, розоволоска, несмотря на желание погладить свою девочку в ответ, просто глазеет перед собой, приоткрыв немного рот. Всё же пообвыкнув к такому она, кажется, готова что-то сказать и даже повернуться, подхватив хранительницу за талию и накрывая макушку искренним поцелуем.

Но этому было не суждено случиться, по крайней мере сейчас, ведь почти в ту же секунду пара быстрых маленьких ладошек накрывает её грудь и вместо ласковых слов, уже готовых сорваться с разомкнутых губ, с них срывается лишь приглушённое дыхание. Пальчики не унимались, выминая прятавшуюся в складках платья грудь, оставляя за собой щемящее и сдавливающее ощущение приятной боли.
Словно этого было мало, беловолосая непоседа скользнула вниз, коснувшись живота, а затем, не особо долго задержавшись там…
Это уже было слишком и ощутив дрожь в слабеющих коленях Ююко согнулась, обхватывая себя руками и тяжело дыша открытым ртом. Почему-то ей сейчас было довольно стыдно пред Эйрин за то, что Йому выставляет её в таком неприглядном, совсем не соответствующем ей виде.

— Пожалуйста...стой, не вот так же, Эйрин ведь всё ещё слабенькая — тихонько прошептала девушка, когда хранительница и так почти в тот самый момент решила прекратить это смущающее действо.

Каждое надавливание, каждое проникновение отозвалось дразнящим ощущением и теплом, так и манившим продолжить, чем-то очень отдалённо напоминая зуд.
Несколько раз моргнув, дабы прояснить зрение, сбросив влагу, что скопилась в уголках ресниц, Ююко, учащённо дыша, следовала ведомая ручкой хранительницы. Опустив голову она уселась рядышком с Эйрин, забросив ногу на ногу и сцепив пальцы ладоней, ныне покоившихся на коленях. На её щеках играл румянец а на лбу будто проступила небольшая испарина.
Робко взглянув на целительницу, она мягко, почти одними уголками губ, улыбнулась.

— Извини, любимая, нам не хотелось тебя смущать в таком состоянии, правда.

Поёрзав на кроватке, пытаясь отвлечься, что вылилось в едва уловимый ухом вздох, она добавила:

— Йомушка, передай, пожалуйста, нашей любимой Эйри подносик.

>>703246
>>703160
Эйрин заулыбалась, но ничего не ответила - внимание Йому было приковано к собственной хозяйке. Внезапно ее бедрам стало совсем легко - хранительница оторвалась от неё и быстрым шагом засеменила в сторону своей хозяйки, желая как-то помочь. Со счастливой улыбкой на губах, доктор принялась наблюдать за представлением - при все желании ее попытка встать и что-то предпринять при помощи одной руки или двух могла быть расценена как попытка рискнуть собственным самочувствием. Словно тигр, прячущийся в кусте, целительница принялась ждать удобного момента, поглядывая на поднос в руках розоволоски.
И посмотреть было на что - хранительница принялась ухаживать за бедной хозяечкой, ощупывая ее и предлагая ей самой собственный массаж. Не вставая и не углубляясь в процесс, Эйрин сделала предположение, что прикосновения Йому имели вполне себе изучающий характер и носили только самые благие намерения, хотя милая Ююко начала таять и смущаться. Словно Йому и не хотела облегчить её ношу в виде подноса с фруктами, который уже начал дрожать в ее руках, предупреждая самые опасные опасения! Целительница почти встала с места, уперевшись обеими руками в кровать, но любимая оказалась быстрее и переместилась к ней самой неспешной походкой.
- Извинения приняты, - улыбнулась Эйрин в ответ, - Не бойся, у Йому просто хорошее настроение, да и вами можно любоваться и любоваться. Спасибо, что набрала побольше.
Приняв из рук Йому подносик, девушка поставила его на свои колени, заняв их на некоторое время. Взяв нож в правую руку, а объект в другую, девушка принялась срезать шкурку с яблока ми неспешными движениями, создавая одну большую линию. Нож скользил легко, а пальцы, хоть не так ловко как раньше, но передвигали продукт по оси, вращая его по часовой стрелке. Пару раз лицо доктора кривилось от боли - некоторые неосторожны движения отдавались болью в царапине, заглушить которую лекарство, увы, не могло. Нарезав яблоко на восемь кусочков при помощи самого обычного метода крест-накрест, девушка опустила нож и дала себе немного отдохнуть. Подхватив лакомку пальчиками правой ладони, она протянула ее Йому.
- Скажи "Ааа!", Йому! Открывай ротик!
Первая долька была успешно отправлена в рот любимой беловолоски. Кажется, Ююко выбрала правильный сорт - золотой оттенок фрукта обещал ему быть сладким-сладким, как мед. Вторая долька попала в железную хватку пальцев Эйрин - и ее получатель был известен.
- Скажи "Ааа!", Ююко! Не стесняйся, я не кусаюсь.
Словно любящая мать, доктор отправила дольку в рот розоволоски. Эйрин, улыбнувшись до ушей, убедилась, что и она скушала свою порцию, но не спешила себя кормить, чувствуя движение внизу, где-то рядом с подносом. Чтобы не портить себе сюрприз, она сделала вид, что ей интересно то, что там виднеется из окна.

>>704694

Тонкие нити солнечных лучей удлинились, заскользив о покатую крышу стоявшей неподалёку особняка деревянной ротонды, чьи решётчатые стены в эту пору года были пренепременно увиты алеющими побегами роз. Весело спрыгнув, они коснулись глади небольшого, укутанного нежно-зелёным одеялом пруда, отражаясь в небольших кругах, изредка расходящейся во все стороны кругами водной глади.

Где-то вдалеке, за пределом их чётко обособленного, ухоженного мирка, чьи границы совпадали с рядами последних, стоявших будто стража, вишен, за каменным мостиком, чьи толстые каменные столбы были покрыты мхом ещё с незапамятных времён, слышался далёкий гомон спешащих каждый по своим делам, но в основном уже собиравшихся побыстрее добраться к Деревне, людей.

Словно торопливые потоки муравьёв, каждый из них, независимо от профессии и деятельности дневного мира, торопился побыстрее добраться к своей обители или...заскочить в первую попавшуюся ночлежку, полагая, что в компании случайных путников, что точно так же как были застигнуты приближением вечера будет безопаснее. Подобная спешка, впрочем, совсем не касалась троих обитательниц особняка, протекая где-то совсем рядом, подобно отбившемуся от основного ключа руслу.

Одна из них, та, что помладше, сидела почти касаясь плечом самой высокой из девушек, ныне с сосредоточенным видом разбиравшейся с фруктом. Усевшись вполоборота, она, сложив ладони на коленях, с некоторым интересом наблюдала за действиями врачевательницы, уделяя куда больше внимания скользящим движениям пальцев, нежели самой жертве.
Сменив позу так, что теперь укутанные нейлоном колготок ноги легли друг на друга, именуемая хранительницей немного склонила голову, накручивая и тотчас отпуская серебристый локон неизменного каре на указательный палец.

— У тебя довольно ловко выходит, Эйри — тихо произносит она, не то подмечая, не то хваля увиденную сноровку.

Жмущаяся поодаль третья фигурка, чей цвет волос явственно выбивался из пепельно-серебряной композиции, никак не отреагировала на произнесённое замечание. Как и сама Эйри, за исключением лёгкой улыбки краюшками губ.

Через несколько минут с яблоком было покончено и оно, превратившись в аккуратно разрезанные равные дольки, лежало на небольшой фруктовой тарелочке, с рисунками образующими какой-то незамысловатый узор на дне. Рядом с ней, тихо звякнув о поверхность подноса, лёг покрытый белесо-прозрачным соком нож, а пальцы Эйри пришли в движение, ловко подхватывая одну из долек.

Моргнув услышав своё имя, хранительница неспешно поднимает одно из плеч, в такт тому, как её тело наклоняется в сторону зовущей, а голова забрасывается назад. Выждав несколько моментов, в течении которых васильковые глаза осматривали Эйри,она размыкает тонкую линию губ, позволяя вложить аккуратную дольку себе в рот.
Сомкнув бледные ниточки, она прикрывает их кончиками указательного и среднего пальцев, ощущая как медово-сладкий, с привкусом горчинки сок растекается во рту, дразня язык.

Руки вновь легки на колени и хранительница, несколько отодвинувшись, чтобы не стеснять движений целительницы, развернувшейся в сторону доселе тихо сидящей девушки, чьи волосы цвета розового зефира встрепенулись, когда их обладательница услышала произнесённое имя.
Её интерес заметно возрос, когда целитель, качнув длинными волосами, повернулась к хозяйке. Будут ли движения Эйри как-то отличаться? Может быть получательницу ждёт какой-то особый знак: улыбка, мигнувший в случае совершенно естественного желания глаз или покачивание плеч? А может быть глубокий вдох сможет что-то поведать о скрытых в самых глубинах желаниях?
Всего этого хранительница, к вящему сожалению, увидать не смогла, наблюдая лишь за ровной словно струна спиной Эйри. До её слуха долетела лишь утешительная фраза, призванная развеять мнительность и скованность сидящей рядом визави. Оставалось лишь догадываться было ли между ними что-то большее, чем жест заботы. Что же, тем интереснее.

Оставив в покое локон, дотрагивается шеи, гладя её и спускаясь ниже, пока пальцы своими подушечками не коснулись мягкого воротника блузки — неизменной спутницы гардероба. Потеребив белоснежную ткань, она, хоть и не сразу, расстёгивает верхнюю пуговицу, выполненную в виде небольшого серебряного шарика с узором.
Взгляд устремился за Эйри, упираясь в жующую свою порцию сладостей, с явным удовольствием на лице, девушку, не вовремя и не совсем сдержанно отмечая её формы, колышущиеся с каждым движением тела или небольшим взмахом рук. Украшенный кливидж, не слишком глубокий, однако, достаточный, чтобы уцепиться за него глазом и стал тем участком, что приковал к себе взгляд на некоторое время.

— Она ведь не отметит этого?

Сапфировые глаза упёрлись в спину Эйри, когда в голове зазвучала фраза о кулинарных предпочтениях, сказанная немногим ранее, а мысли взвихрились ворохом писчих листьев, каждое из которых содержало описание того, что бы сделала она на месте восседающей с подносом девушки. Юкари очень хорошо умела подбирать наряды, внося разнообразие в традиционный опостылевший ряд кимоно.
Одарив сладкой мякотью каждую из них, Эйри, казалось позабыв о себе, вглядывается в покрытый тёплой плёнкой сепии заходящего светила пейзаж, тёплые оттенки которого, вкупе с усилившей свой ритм, песнью цикад, могли навеять меланхолию, создавая впечатление скоротечности.

Сверкнув белками глаз, хранительница тянется к подносу, ловко подхватывая продолговатую дольку спелого фрукта. Оглядев лицо Эйри, что продолжала смотреть в окно как зачарованная, хранительница касается её спины раскрытой ладонью, ведя ею вдоль лопаток.
Привлекая таким образом внимание, она наклоняется ближе, не только поднося дольку к губам, но и приближаясь лицом к шее.

— Я тоже не кусаюсь...

С этими словами, хранительница подносит дольку почти к самой линии губ, дожидаясь пока девушка примет яблоко.

— если ты меня не попросишь.

Платье Эйри куда проще, однако и оно вполне подчёркивает точёную фигурку с округлостями. Мазнув едва касаясь подушечкой указательного пальца по нижней губе, хранительница будто случайно кладёт руку на мягкую ложбинку между грудей целителя.

— Вот видишь. Теперь конфетку? Ты — палец касается груди Эйри давая той выбор — или Ююко?

Проведя линию, рука направляется в сторону сидящей по другую сторону зефирки.

>>704694
>>705625

Дольки яблока были и правду мягкими, почти что тающими во рту и, прикрыв глаза, Ююко радовалась приятному вкусу, как и тому, что ей удалось подобрать подходящие фрукты. Вместе с приоткрывшимися ресницами, на её лице медленно расцвела лёгкая, ласковая улыбка, когда она поочерёдно осматривала то одну, то другую девушку. Приобняв себя руками, она уселась, расслаблено выпрямив перед собою ноги и опуская голову на плечо Эйрин.

Ююко понимала, что подобный жест помешает любимой, захоти та продолжить их угощать, однако, сегодняшний день был такой тяжёлый. А столь для многих обычный, будничный жест как подставить плечо сейчас для розоволоски был равносилен снятому с плеч грузу. Ведь если никто не против такого, если имеется время, чтобы просто расслаблено полежать на плече любимой, значит всё хорошо, всё наладилось. Ведь так?

— Я знаю, любимая. — хоть и с запозданием произносит девушка на замечание Эйрин относительно заминки — я просто устала немного.

Хотя такие жесты со стороны целительницы и приятны, Ююко ощущает внутреннее волнение — ведь та, должно быть, чувствует себя сейчас слабой и именно она требует за собой уход. В то время как они с Йому даже не сделали предложение просто лечь отдохнуть.
Противоречивые чувства поднялись стайкой встревоженных птиц и розоволоска покрепче прижалась плечом к руке Эйрин. Она всё ещё позволяла себе слишком много необдуманного, слишком много взбалмошного и слишком много импульсивного. Подобное должно проявляться в Йому, этим может радовать Эйрин, но она сама должна сконцентрироваться исключительно на заботе о своих девочках, как можно точнее подмечая изменения в их настроении или желаниях. И всё же, будь у неё выбор, она бы не отказалась от повторного жеста заботы своих возлюбленных. Или поиграть с ними во что-то.

Перед глазами розоволоски возникает картина, как они втроём играют в то..., в ту игру, где есть мячик и его нужно ловить и бросать руками друг дружке. Когда-то с Йому они любили так развлекаться. Как же она называлась?

— Какая же я…

Подумав это, Ююко потёрлась щекой о Эйрин, что не могла не заметить повисшую на её руке девушку, просто разрешая той получить немного тепла.
Уголки комнаты, несмотря на довольно светлые тона убранства, начали темнеть, потихоньку облачаясь в воздушное покрывало сумерек. Несмотря на это, лица любимых всё ещё были хорошо видны: расслабленное Эйрин и на чём-то сконцентрировавшееся Йому.
Розоволоска почувствовала смущение, когда их с Йому взгляды пересеклись.

— На что она так смотрела? Я уронила кусочек яблочка или чем-то вымазалась? Всё же хорошо бы иметь поблизости зеркальце...но ведь я его и!

Так и не разобравшись в причинах взгляда, но окончательно запутавшись, Ююко поднимается под предлогом разлить чай, попутно скользнув к небольшому туалетному столику. Насколько можно было судить по беглому взгляду, кроме явно выбивавшегося из её гардероба платья всё было как обычно.

— Может оно мне настолько не идёт? Ну конечно, не зря же предпочитаю простые и свободные вещи этому кричащему стилю.

Но делать было нечего, а потому, разлив чай, Ююко возвращается обратно, усаживаясь вплотную к Эйрин.
Уже готовясь взять чашечку, слышит вопрос заданный Йому. Кажется та хочет угостить Эйрин конфетой? Или нет. Судя по сказанному, она опять решила во что-то поиграть. В то время целительнице как сладкое явно бы не помешало, чтобы восстановить силы.

>>705625
>>705764
Что-то твердое и липкое уперлось в губы Эйрин. Приоткрыв губы, она почувствовала вкус нарезанного ею же яблока. Что-то необычное, постороннее, но в тоже время ласковое и доброжелательное касается ее лопаток и заставляет невольно вздохнуть. Девушка приняла подарок и принялась медленно жевать кусок яблока от Йому. Теплый и вкусный сок орошал рот, а кусок яблока словно таял во рту, даже до того, как на нем сомкнутся зубы целительницы. Прожевав продукт медленно и не спеша, доктор улыбнулась:
- Хорошо, милая Йому. Но пока кусаться не надо - я еще слабенькая и весьма уязвимая.
Что-то одновременно мягкое и твердое коснулось точки между грудями целительницы. И хранительница требует выбрать. Понимая, что ответ "или" будет явно не в тему и спровоцирует неоднозначную реакцию, Эйрин задумалась о том, кто же из них двоих лучше подойдет на роль конфетки. Несмотря на иллюзию выбора, доктору не пришлось долго думать. Бедная Ююко, которая не готова была к неожиданной игре Йому, могла совсем смутиться и потом извиняться десятки-сотни-тысячи раз, особенно в том случае, если Эйрин и выбрала бы ее. С другой стороны, центром внимания пока еще являлась она, а Ююко могла бы просто немного застесняться того зрелища, что ей могло предстоит увидеть. А потом не понять, почему доктор снова выбрала себя и снова извиниться.
Две дороги на распутье. Левая - длинная и ведет к цели более безопасным путем. Правая - короткая и подразумевает под собой риск споткнуться, упасть и не допрыгнуть до очередного склона. Что лучше выбрать? Чем пожертвовать временем или здоровьем?
- Я - произнесла Эйрин и побыстрее предложила Йому скушать свою порцию яблочка. Повторная просьба ожидала и розоволоску, которая тоже приняла приглашение, - Я угощу тебя, если будешь нежной со мной.
Пальцы доктора устремились к ее же собственной груди, словно приглашая хранительницу распробовать ту саму конфетку. О чем шла речь целительница так и не имела точно понятия. Если милашка Йому хотела просто поиграться с чьей-то грудью, то она, возможно, украла у Ююко одно из ее любимых удовольствий. Впрочем, что мешало ей потом вернуть упущенный момент?
Если же сладость находилась в другом месте, то тут все играло неоднозначную роль. Но не стоило вешать нос и просто подождать, что же предпримет малышка Йому и как на ее действия отреагирует ее же собственная хозяйка, которая, наверное, сидеть в стороне тоже не будет. Особенно если заветная цель такая же желанная вещь и для нее самой и только нужен повод и избавление от одежды, чтобы раскрыть очередной секрет, что хранила в себе розоволоска...
Перестав, наконец, думать, Эйрин улыбнулась и стала ждать действий своих любимых, внимательно следя за каждым их движением, вздохом, эмоцией на лице, как и должен был любой внимательный доктор.

>>705877

Белобрысые брови удивлёнными ниточками ползут вверх, наблюдая за действиями Эйри.

— Ты — медленно, словно соглашаясь, произносит хранительница.

Качнув плечами, будто отбрасывая какие-то планы, она встаёт и, неспешно развернувшись на носках, забирает с колен целителя поднос, что ныне хоть немного и сбавил вес, но всё ещё был заполнен различными яствами.
Дефилируя бёдрами, хранительница направляется к стоявшему неподалёку столику и, тихо звякнув тарелочками, кладёт на него поднос — теперь он не слишком далеко, но и не прямо под руками, способный помешать чему-то. Покачав указательным пальцем, выбирает из нескольких видов конфет, останавливаясь на шоколадной, выполненной в виде длинного цилиндра. Несколько мгновений и золотистая обёртка ложится на стол, когда содержимое оказывается зажатым между тонких, удлинённых пальцев, оканчивающихся аккуратным маникюром.

Несколько шагов и Эйрин оказывается в досягаемости вытянутой руки. Наклонив голову и приоткрыв губы она, кажется, готовится получить конфетку. Но это, похоже, немного противоречит одной из задумок хранительницы.
Описав полукруг, конфетка самым кончиком ложится между губ сребровласки и зажатая острыми зубками, отправляется ко рту Эйри, предлагая себя попробовать.

Дождавшись пока губы целителя приоткроются, конфетка ложится на нижнюю ниточку, отдаваясь во рту привкусом мяты. Их губы почти соприкоснулись, когда хранительница лёгким кивком головы разламывает конфету, отправляя предназначенную изначально порцию себе в рот. Несколько небольших шоколадных крошек падают на платье целителя, на её грудь.
Подметив это, как и прижавшиеся в весьма недвусмысленном жесте пальцы минутой ранее, хранительница улыбается кончиками губ — если уж Эйри была не в настроении играть…

— Что же, теперь ты стала конфеткой.

Небольшая пауза, во время которой указательный палец, ранее так заботливо избавлявшийся от последствий их небольшого флирта, изогнулся касаясь щеки целителя.

— А судьба любой конфеты рано или поздно оказаться во рту. Не так ли, Ю?

Колено шатнувшейся девушки оказывается между разведённых ног Эйри, а её ладони опускаются на плечи целителя. Ощутив мягкую ткань простого, но в целом подходящего по стилю платья, она некоторое время мешкает, разглядывая лицо. Кажется, будто она проверяет всё ли в порядке и не станет ли подобное вредным их высокой и сильной дамы.

— И когда конфетка сама всячески рвётся из обёртки….

В некотором подобии массажа, руки двигаются по телу длинноволосой девушки, останавливаясь на ключицах, всё ещё скрытых платьем, но от того не менее прощупываемых.
Надавив на них большими пальцами, хранительница приближает своё лицо к щекам Эйри, втягивая воздух, словно принюхиваясь к чему-то. Мягкая ткань не располагает к устойчивости и соскользнув подушечки упираются в яремную впадинку, вдавливая её лёгким касанием.
Вырвавшийся с придыханием воздух, ознаменовал следующий участок маршрута прокладываемый хрупкими пальцами .
Остановившись на маленьком вырезе, ладони напряглись раздумывая о своём следующем действии, а лицо отвернулось к столу, словно высматривая что-то на прочной деревянной поверхности. Но спонтанно возникшая идея, как и случайный ключ к замку, вовсе не подходила в сложившейся обстановке.

— Ю...— сапфировый взгляд медленно соприкоснулся с лицом сидящей по другую сторону Эйри — эта обёртка будто создана для твоих пальцев.

>>707686

Почему ты называешь секс с преобладающей властной стороной битьём, Юкари? Чтобы путать, себя и остальных? Ведь настоящее избиение тебе не понравится — возбуждение уйдёт после первого удара и дальше ты будешь хныкать и хотеть, что бы это всё поскорее окончилось. А в итоге придёшь к закономерному выводу, что такое сильное тело могло с куда большим успехом согреть тебя, оградив от остального мира. А вместо этого будешь валяться в синяках, крови и своих же выделениях.
Если бить, по-настоящему бить, хочешь ты, то это ещё смешнее. Ты не сможешь. Не сможешь нормально описать исступление, как хлещешь по лицу ладонью и ногтями, расцарапывая кожу, как упираешься коленом в живот, не давая вдохнуть, как вжимаешь пальцы по бокам гортани пережимая кровоток, как топчешься каблучком по пальцам, как в конце концов твоя жертва теряет сознания от лёгкого сотрясения мозга, давясь своей же рвотой.
Это не для тебя и не про тебя. Ты, в сущности, вспоминая как недавно бросилась спасать игру, пытаясь занять любую роль, лишь бы текст продолжился, мало чем отличаешься от Ююко. И этот твой образ породистой суки с придыханиями и экспрессией всего лишь пыль.
Так что я очень тебя прошу подумать надо ли оно тебе всё, здесь или в другом каком-нибудь месте с кем-либо ещё. В конечном итоге, это само "битье" всего лишь подразумевало изначально секс, а не насилие.
Но опять же, это лишь моё мнение и мой совет. У Эйрин, у ОПа или какой-нибудь ещё любительницы причинять страдания мнения могут быть совершенно противоположные.
Что до меня, то я уже совсем и не хочу быть подобной тварью приносящей кому-то боль. Тем более, хорошим девочкам. Коготки Ююко уж слишком сильно впились мне в душу, да и Эйрин вполне красноречиво показала к чему это всё в итоге приведёт. Сейчас мне хочется больше заботиться о ком-то, пускай и в немного "доминантном" ключе. Наверное, совсем скоро от меня прежней и вовсе не останется следа, чему я буду невероятно рада.
Жаль только, что все мои девочки такие взрослые. Но ничего, найду себе сыночка хих (шучу, нашла, шучу)

>>705877
>>708213

Произнесённые слова шёлковой поволокой касаются ушей, проникая в сознания и вызывая на лице мягкую улыбку. Не сразу, давая сидящей немного поодаль девушке достаточно времени, чтобы та высказала свои предложения либо же несогласие, тонкая рука не то в ободряющем, не то просто, дабы испытать тактильный контакт, жесте танцует по затылку и серебряным волосам.

Несколькими ударами сердца позже, качнувшись немного грузно, однако, без излишней неуклюжести, зефирка, залезая с ногами на кровать, приподнимается, делая несколько шагов на коленях к целительнице. Как и ранее, в отсутствии мечницы, она останавливается лишь тогда, когда мягкая грудь, плющась мягкой подушечкой, упирается в спину.

Мелкая дрожь удовольствия пробегает по её телу, когда тёплая спина, движимая дыханием, сильнее упирается в полусферы и живот. Подобную слабость не должна видеть ни одна из них: Йому — поскольку этот факт добавит в и без того уже полнящуюся копилку странностей, Эйри — поскольку всему есть предел и добавлять на плечи ещё один её скрытый фетиш сейчас не было никакой необходимости. Выходом из этого показались густые серебристые волосы, аккуратно заплетённые в косу, заколки на которой до сих пор каким-то чудом выдержали всю сегодняшнюю активность. Уткнувшись в них можно переждать несколько секунд, пока предательски стучавшая дробь сердца стихнет.
Но достичь этого оказалось не так уж и легко и чтобы не продлевать паузу, что могла смутить присутствующих девушек, подушечки пальцев гладят целительницу по щёчке.

— Я аккуратно, не бойся. Подними ручку, милая, вооот так.

Характерный шелест ткани и расстёгиваемой змеечки наполнили комнату, когда зефирка, с предельной аккуратностью, помогала целительнице избавиться от одежды. Придерживая ладошкой длинные волосы, чтобы те не запутались или ненароком не дёрнулись, пока платье будет сниматься через горловину, Ююко приступила к финальной части их действа. То ли потому что Эйри сидела спокойно, то ли просто из-за мимолётного поцелуя фортуны, но материя была снята без неприятных происшествий: как то запутавшиеся волосы или неприятные мнущиеся складочки.
Отброшенное за ненадобностью платьице покоилось теперь на стульчике неподалёку и в этот миг совершенно невозможно было противиться желанию посмотреть на результаты своих трудов: белоснежную ровную спинку, на которой немного ниже лопаточек так красиво смотрелись бы лямки какого-то красивого бюстгальтера.

— Она ведь вполне могла быть кем-то вроде девушек, которых печатает иногда издание как образчиков красоты. Как же это новомоднее словечко подхваченное из Внешнего Мира? Не время вспоминать!

Если фехтовальщице и хотелось, чтобы зефирка взяла инициативу полностью на себя, то она же сама, совершенно точно не желала принуждать и без того ослабевшую девушку к чему-либо.
Разумно будет дать той самой выбрать, что сейчас хочется превыше всего: быть может бедняжка и вовсе увалится спатки и такой исход событий так же вполне являлся вероятным.

— Ну вот, теперь ты совершенно голенькая. Ну, за исключением трусиков. — хихикнув, она продолжила — И я думаю, совершенно негоже, что бы твои ножки касались пола голыми ступнями, особенно когда есть мягкая, нагретая нами всеми кроватка.

Сладеньких тебе снов и приятного дня, Эйричка. Мягенькой постельки тебе, Йомушка. Спасибо, что радуете свою бесталанную зефирную булочку

>>708116
О этом лучше всего расскажет Эйрин, как самая опытная соигрок из нас всех. Я же ничего против подобной идеи не вижу, хоть мои интересы и потребности полностью удовлетворены двумя звёздочками.

>>708213
>>708231
Что-то холодное коснулось шеи доктора. Глубоко вздохнув, она стрельнула взглядом в сторону Йому и кивнула головой, подтверждая свой выбор. Такой интонацией виноватый сын признает свою вину перед матерью.
— Я. — согласилась Эйрин, становясь незримым барьером вокруг Ююко и перенимая потенциальную участь быть на её месте. Возможно, хранительница хотела вкусную ириску, которую нужно положить в рот и сосать.
Это хорошо.
Возможно, любимая представляла целительницу в образе шоколадной конфеты со вкусной начинкой, которую нужно грызть зубками.
Это тоже хорошо, но немного неприятно.
Поднос каким-то образом перестал нагружать ноги — он стремительно покинул свое место. Рабочее место внезапно пропало и Эйрин почувствовала себя неуютно, ведь она не могла теперь вносить свой вклад в успешное пополнение животов любимых чем-то вкусным. А ведь там осталось много чего вкусного.
— Эй, я еще не закончила... — протянула доктор и проводила поднос взглядом. Левая рука набралась сил и потянулась в сторону сладостей, словно она была способна что-то сделать. Но поднос не остановился и приземлился вне ее досягаемости. Но не успела Эйрин взгрустнуть, как милая Йому приготовилась угостить ее конфетой. Не самый полезный для здоровья и зубов продукт выглядел крайне обольстительно и доктор приготовилась получить свой порцию, приближаясь своими губами к заветной компенсации за нанесенную маленькую провинность. Но произошло что-то из ряда вон выходящее — и кусок лакомки сломался еще до того, как она приготовилась насладиться ею. Другая часть начала крошиться и превратилась во вкусный прах былого величия. Глаза целительницы налились недопониманием, особенно после передачи "конфетки", а груди что-то кольнуло, словно кто-то ткнул в неё острым концом иголки. Только улыбка Йому заставила поверить в то, что это — одна сплошная непонятная шутка и вскоре она уже закончится. Или приблизится к своему апогею, который будет понятен и самой лунянке, чтобы она смогла тоже посмеяться...
Пальцы любимой — сначала один, а потом несколько принялись играть с тело девушки и с защищающей ее одеждой. Но Эйрин пока еще не спешит расслабляться и удивленный взгляд доктора, все еще украшенный приподнятыми бровями, не покинул ее лица. Расстояние между ней и Йому опасно сократилось, но доктор не принялась ничего делать, замерев на месте, словно вкопанная. Что же творилось в этой маленькой голове, покрытой белоснежными волосами?
И внезапно вопрос отпал самим собой. когда тело уловило при помощи слуха какое-то движение за собственной спиной. Наличие любимой Йому поблизости оставляло только одну возможную кандидатку на нарушение покоя — но реальность все равно удивило Эйрин, когда прикосновения чужих рук все же достигают её. Холодное, словно кусок льда, прикосновение, заставило девушку задрожать и она невольно морщит лицо. Но прикосновения пальцев рук обоих девушек, набирающие теплоту и не являющимися признаком угрозы, постепенно успокоили её и доктор принялась замедлять свое дыхание и бешеный стук в груди, стараясь почувствовать себя вновь в защищенных руках. Как это было раньше, когда она не придавала всему большого значения.
Нежный голос попросил поднять ручку в воздух, что она и сделала. Тяжелая одежда спадала сверху до низу под ловкими пальцами Ююко, которая принялась раздевать Эйрин обратно. Кажется, было негласно решено никуда сегодня не ходить.
Оказавшись без защиты собственного платья, которое всегда играло роль дополнительного слоя кожи, целительница обняла себя руками и принялась разогревать себя методом трения... пока прикосновения ладошек обоих любимых не принялись помогать ей, особенно не в самых скромных местах. Розоволоска вовремя успела подсказать - и девушка согнула ноги в коленях и переместила ступни наверх, в сторону тепла и комфорта.
— Ничего я такого не делаю, чтобы печататься в каких-то изданиях. Здоровое питание, зарядка два раза в день и прием лекарств на основе из натуральных ингредиентов делает свою магию...
Одно движение сильнее обычного - и Эйрин завалилась набок, после чего перевернулась на спину. Ничто не скрывало ее вздымающуюся грудь, но ткань ниже пояса еще могла скрыть небольшую выпуклость за ней.

>>709908
Привет, любимая Йому. Извини, что сразу не поздоровалась с тобой.

>>710006

— Так-так — сладко промурлыкала мечница.

Неторопливо вытянув руки, будто потягиваясь, она, широко разведя их, ложится на целительницу, прижимаясь к животу щекой.
Никуда не спеша и ничего не предпринимая, она так и продолжает лежать некоторое время, будто заснув и только изредка мигающие глаза и тёплое, щекочущее обнажённую кожу дыхание, чей ритм несколько изменился, рушили иллюзию сна.

Проведя ногтевыми пластинами по коже на самом краю живота, она приподнимает голову, удобней умастившись на теле целителя. Высокое и сильное, с белоснежной кожей и...трепетно подрагивающим животиком. Этим просто нельзя было пренебречь.
Язык девушки, метнувшись словно искорка, касается участка немного выше пупочка, оставляя на том блестящий влажный след-точечку и поцелуй, отозвавшийся приятной дрожью.

Упражнения значит? В воображении белобрысой возникает образ Эйрин сразу после тренировки, покрытой потом, тонкими струйками стекающим по животику, под кожей которого прощупывались упругие мышцы.
Но и без каких-либо физических занятий целитель выглядела аппетитно и, продолжив свои странствия, язычок стежочек за стежочком скользит вниз. Остановившись на точке, где животик переходит в лобок, язычок замедляет свои танцы, сменяясь парой уткнувшихся в долгом поцелуе губ. Не сразу оторвавшись, они почти сразу же прижимаются вновь к такому нежному участку.
Небольшой кусочек материи, скрывавший сулящий удовольствие бугорок, так и просился быть сорванным как можно скорее. Однако, как и везде, небольшая прелюдия была просто необходима!

Подцепив подушечками по бокам резинку трусиков, белобрысая понемногу, буквально миллиметр за миллиметром, стягивает облегающую ткань, позволяя ощущению материи на такой чувствительно головке первично возбудить нежный орган, обеспечив приток крови.
Для наблюдателя со стороны, трусики уже почти были готовы к длительному путешествию вдоль точёных ног, однако, в следующий момент пальцы резко отпускают резинку и ткань придавливает естество к зоне бикини. Как будто этого было недостаточно, почти сразу же с самым требовательным видом сверху ложится ладошка.

Полежав немного, она начинает растирать проступающий под тканью контур, дополнительно его стимулируя и быть может даже заставляя выступить несколько капелек предсеменной жидкости, тут же впитанной материей.

— Не беспокойся, не беспокойся — пропела хранительница. — Мне хочется, что бы они пропитались твоим запахом и соками.

— Ююко, ты ведь пока тоже можешь кое-что…

Взгляд касается зефирки, а затем туалетного столика неподалёку, где в небольшом стаканчике ютятся небольшие пушистые кисточки.
Внимание снова вернулось к телу целительницы. Увенчалась затея с трусиками или же нет — прямо сейчас не так уж и важно, ведь позже можно будет собрать куда более щедрый урожай.

Бельё, чьи края совершенно не протестовали, вновь растянулось и поползло вниз, позволяя затвердевшей головке и члену едва ли не выстрелить, распрямляясь от гнёта материи.

Однако, мечница, прямо в этот миг, проявляя крайнюю сдержанность. Умостившись на вдоль ног, она лишь касается тёплой мошонки губами, ощущая как внутри сдвинулись пара шариков.

Фаланги пальцев заскользили вдоль напрягшегося ствола, смыкаясь где-то немного выше окончания головки. На этот раз небольшое пятнышко совершенно точно заиграло на протоке. Однако, этого было недостаточно. Недостаточно будет и семени, продолжи она свою стимуляцию. Ведь должен пролиться целый ливень! И лишь тогда подобное подношение будет признано достаточно подобающим. А может быть и нет…

— А как твой драгоценный мешочек относится к...— задумчиво поджав губы, танцующая с клинками глядит на одну из ленточек, увитых в волосах Ююко. — к небольшому заключению под надзор.

>>710091
>>710119
— Йому, ты... — успела произнести доктор, но любимая оказалась быстрее каких-либо движений со стороны Эйрин. когда последняя попробовала привстать, чтобы сложиться в букву "Г". Придавленная теплым телом, девушка почувствовала себя в роли спальника, на котором расположилась властная кошечка. Вначале целительница попробовала принять другое положение, как-то повернуть голову, чтобы рассмотреть — действительно ли беловолосая хранительница решила поспать или это всего-лишь игра? Но план оказался очень не прост в исполнении — Йому нашла себе позу поудобнее и принялась отдыхать.
Немного озадаченная Эйрин принялась искать взглядом Ююко. В голове крутился вопрос — что это за игра такая? Пришло время немного поспать? Открыв рот и разжав губки, доктор смогла издать только стон — ноготки беловолоски царапнули кожу целительницы, оставив белые следы за собой. А след за дискомфортом следует удовольствие — губы любимой принялись исследовать её тело. Доктор издала тихий стон и немного напряглась, абсолютно не готовая к такому вниманию со стороны любимой. Приятный сюрприз заставил тело выгнуться в попытке расслабиться и невольно взгляд Эйрин поймал лицо Ююко, которая наблюдала за происходящем. Розоволоска словно ждала каких-то слов... или ждала удобного момента, чтобы откусить и себе кусочек сладкой "конфеты".
Будоражащая сознание мысль заставляет Эйрин смутиться еще сильнее, а мир — заиграть более яркими красками, разгоняя последние остатки темных оттенков. Все стало, как прежде и если бы не покалывание в районе ладошки, то словно почти ничего не поменялось...
Поцелуи Йому становились все сладкими, продолжая разгонять кровь по телу и доктор становилась все более "живой". Такое лечение вполне себе работало несмотря на тихие вздохи и постанывания пациента, которая потянулась ладонью в сторону белоснежного клубка, чтобы коснуться его кончиками пальцев. Но "клубок" оказался шустрее и взял в плен ее уязвимый орган, такой нетипичный для молодой девушки. И не просто взять в плен, а начать устраивать ему допрос и мять его пальцами, заставляя проливать свою "кровь" прямо на собственную униформу. Доктор громко застонала, чувствуя полную власть пальцев мечницы и смущенно заметила:
— Пропитались соком и запахом? Неужели ты хочешь взять их себе на память, как это бывает в романтических книжках? Это немного странно, но все же мило...
Кровать под ее телом задрожала — это Ююко начала движение по поверхности постели, принимаясь занимать свою боевую позицию. Целительница засмущалась от мысли — двойная атака на ее "бастион", скорее всего, не сможет быть отбита ее собственными силами.
Пока Йому принялась выдавливать все больше сока из Эйрин, розоволоска предложила подушечку из собственных ног и начала свою собственную игру, начиная мять грудь доктора и щекотать чем-то мягким и приятным вторую грудную мышцу девушки. На сей раз удовольствие смешивается с щекоткой — и Эйрин начала смеяться, стараясь не дрыгать ногами и отвлекать Йому от её собственной игры с ней, что, в отличии на первый взгляд, оказалось очень сложно. Зато она могла ухватиться обеими ладонями за ткань простыни и сильно сжать её, переключая часть внимание на что-то другое. Но смешок было уже не остановить и слезы потекли с уголков глаз доктора, которая всеми силами старалась бороться со своим телом и собственной дрожью.
Хитрая Ююко! Что же она задумала?
Мягкая поверхность поползла дальше, продолжая ласкать тело, но уже не заставляла хихикать — девушка приобрела небольшой временный иммунитет и принялась немного отдыхать. Ощутив себя в плену приятных полушарий, которые принялись лицо, девушка принялась задействовать собственные ладони — и прижала оба полушария поближе друг к дружке, оказавшись в приятном измерении. Даже слишком приятном — любимая Йому принялась доить целительницу, лаская с её яичками и мешочком, где они были спрятаны. Прекрасный план — бить в слабые места! И атака была вознаграждена приятной дрожью и большим количеством сока. Эйрин была готова, более чем готова к активным действиям, о чем говорил твердый половой орган, но Йому, кажется, серьезно восприняла ее слова о "трусиках на память". Ладошка все еще щекотала кожу, таз Эйрин уже двигался навстречу задаваемому темпу и вместе с удовольствием от игры кисточкой она готова была растаять...
Но нет. Таять было рано — надо было загореться. Чему поспособствовала Ююко, наклонившись и взяв одну грудь в свой сладкий плен. Сосок тут же напрягся от чувства того, как пара губ любимых засасывают его внутрь и принялись ласкать его — словно розоволоска была маленьким голодным ребенком. Небольшой сюрприз заставил член доктора наполниться еще большей силой и ткань опасно натянулась, готовясь растянуться, а может даже и порваться. Наградив любимых более томным стоном, чем прежде, Эйрин решила не сдаваться и, разжав ладошки, ответно впилась губами в сосок любимой, вспомнив про её не такую секретную тайну. Рот тут же взял побольше плоти Ююко — и Эйрин принялась вторить ее движениям, заглушая свои звуки и вступая с неравный постельный поединок, который обещал принести всем много-много счастья.
Но, несмотря на ответные ласки, целительнице было нелегко — ведь Йому не держалась в стороне и приступила к очередной реализации своих сладких фантазий.

>>710257

Почти стянутые трусики остановились на самом краю мошонки, каждое мгновение рискуя окончательно сползти вниз, обнажая уязвимое естество уже целиком. Теперь это и правда было похоже на конфетку, чью суть почти извлекли из внешней блестящей мишуры упаковки.
Подрагивая, член то и дело прижимался к вздымающемуся в ритм дыхания животу, а затем, словно испугавшись своей же дерзости, отпрыгивал в череде небольших сокращений, оставляя тоненькие почти прозрачные струнки, рвущиеся от любого натяжения.
Невероятно медленно, словно в трансе, мечницы начало подниматься, оставляя за собой чувство небольшой прохлады и лёгкости, когда пусть и небольшой, но всё же вес покинул Эйри. Перебирая ногами, она перемещается, нависая теперь над жаждущим вниманием естеством. Но вместо того, что бы овладеть ним лишь вжимает своё колено между ног целителя, раздвигая те и прижимаясь к податливому мешочку.

Во взгляде одарившем распростёртую под ней девушку читалось странное желание. Голова дёрнулась, а плечи сдвинулись, когда хранительница, кажется только сейчас, обратила внимание на плывущую по вжатому в кровать телу пассию. Отдавшись своим спонтанно возникавшим страстям, та гладила и щекотала тело доктора, совершенно не воспринимая мир вокруг.
Словно в прощальном жесте, белобрысая, немного наклонившись, поддевает ствол Эйри ногтем указательного пальца, вжимая тот прямо в лобок девушки и с довольно ощутимым усилием проводит по ребристому нижнему краю от мошонки до самого края головки, надавливая на ту и совершая небольшими круговые движения.

То ли нажим был слишком сильным, то ли учёной это пришлось не совсем по нраву, но заёрзавшее под ней тело привлекло мимолётный взгляд, что затем вновь уставился в сторону Ю, что теперь увлечённо сосала грудь, будто желая получить немного молока.
Тихонько позвав ту по имени и не получив никакого ответа, хранительница нахмурилась — видимо та, передав кисточку, что пока лишь дожидалась своего часа, утратила всякий интерес к миру, помимо груди доктора. Быстро наклонившись, она подхватывает такое безразличное ко всему лицо за подбородок, поднимая и его, и обладательницу вслед в урагане взметнувшихся розовых волос — вышло немного резче, чем она сама планировала.
Желая компенсировать свой порыв и одновременно упрекнуть в невнимательности, ладошка несколько раз несильно хлопает по бледной щеке уставившейся на неё немного замутнённым взглядом зефирки.

— Мне нужно от тебя кое-что — нисколько не затрудняя себя в выборе выражений, произнося всё напрямую, фехтовальщица гладит сложенными пальцами покрасневшую щёку — Но ты такая невнимательная.

Описав небольшую дугу ногтевая пластина указательного пальца пляшет по лицу Ююко немного ниже глаза, оставляя за собой тонкий красный след. А затем устремляется вниз, закрепляясь на шейке, что теперь расположилась между ним и большим пальцем.
Немного надавив пальцами на верхний край шеи, подтягивает девушку к себе, касаясь её рта губами. Так и замерев, не проникая друг в друга языками, они лишь стоят немного покачиваясь, щекоча друг друга тёплым дыханием.
Взметнувшаяся почти незаметно для сторонних глаз вторая ладонь прижимается к розовым волосам и перебирая прядь за прядью останавливается на почти незаметной тонкой ленточке, вплетённой в волосы из практичных соображений. Нажим, непродолжительная игра пальцев и освобождённая материя оказывается накрученной завитушками на фаланге.

— Спасибо — с неглубоким кивком, в котором можно было прочесть как вежливость, так и иронию, хранительница скользит обратно к ногам Эйри, отпуская тонкую шею.

Спадая с разжатых пальцев небольшими завитушками, ленточка легла на кожу вокруг естества, мягко скользя и останавливаясь краями на внутренней части бёдра. А Йому, издав тихий смешок, подбирает лежавшую до того без дела кисточку, вновь занимая своё место у естества, пока всё ещё свободного от шёлковых оков.
Немного погодя, мягкая ладонь подхватывает мошонку, несильно сжимая её. Даже несмотря на аккуратность подобного жеста, ноги, укрытые телом умастившейся сверху фехтовальщицы, вздрогнули в коленях. Однако, этому факту было не суждено привлечь хоть какое-нибудь внимание и в следующий миг мягкий помпончик принялся ласкать естество, проходясь по нему и заключённому в мягкие объятья сомкнувшихся пальцев мешочку, позволяя увидеть свету ещё больше вязкой влаги.

>>712319
>>710257

Улыбнувшись реакции Эйрин, Ююко выпускает сосочек, вновь скользя к любимому лицу. Бережно охватывая то, словно драгоценную вазу, розоволоска касается уголков глаз в мягком, тёплом поцелуе, собирая выступившие слёзки. Чомкнув лобик, словно исполнив заключительный аккорд, она вновь направляется к мягкой груди, отдаваясь приятным ощущением, вызываемым затвердевшим сосочком на кончике высунутого языка.
Попеременно то засасывая, то облизывая выводя кружочки, нежную кожу, она и не замечает адресованного к ней вопроса, а затем лицо с застывшим выражением удивление поднимается, словно следуя чьей-то воле. Заморгав глазами, зефирка вглядывается в мордашку Йому, понимая, что она что-то прослушала, что-то важное. Это подтверждают и слова самой хранительницы. Виновато пожимая плечами, Ю опускает голову, робко пытаясь извиниться, когда маленькая мягкая ладошка отвешивает ей несколько несильных шлепков в назидание. Не будучи болезненными сами по себе, они служили вполне ощутимым укором, который она заслужила опять сконцентрировавшись исключительно на себе.

А вот следующее действие любимой было куда ощутимей — острый ноготок пробежавшись по коже оставил на своём пути довольно болезненный след. Ещё не царапина, но вполне видимая розовая полосочка, что сойдёт, учитывая её кожу, не менее чем через час.
На лице зефирки возникло немного испуганное, плаксивое выражение, но и сейчас ей ничего не дали ответить, крепко обхватив шейку и притягивая к себе. Опять же, жест нельзя было назвать грубым, а сжатые пальчики совсем чуть-чуть втиснулись в шейку, впрочем, из-за состояния Ю, этого хватило для небольшого помутнения в глаза, вылившегося в головокружение, что быстро прошло, как только хранительница ослабила свою хватку.
Но это всё компенсировалось как только пара нежный мягких губ коснулась рта: словно зачарованная Ю застыла на месте немного нелепо разведя руки и совсем уж нелепо моргая не то от удивления, не то от потрясения, вызванного столь быстрой сменой отношения со стороны мечницы.
Маленькие пальчики ловко орудуя в волосах, всего в несколько движений стягивают алую ленточку, вплетённую для поддержки причёски (так бы ответила сама зефирка, но правда состояла в том, что ей просто нравились подобные незамысловатые аксессуары).
Йому поблагодарила её за что-то и Ююко, думая что именно она сделала полезного, но так и не найдя ни одного достаточно убедительно выглядящего аргумента, всего лишь кивнула в ответ. Муркнув что-то невнятное, она с беспокойством посмотрела на Эйри пытаясь понять комфортно ли её любимой, не съехала ли головка, не зацепила ли она случайно такую чувствительную грудь и не надавила ли во время диалога с Йому ненароком на животик.

Вид лежащей у неё на коленях целительницы вместо похотливого желания вызывает у Ююко умиление и, не желая сдерживаться, она переплетает свои пальцы с пальчиками самой Эйри, поглаживая её ладошку краюшками пальцев.
Вторая же рука решала чем именно ей воспользоваться: вновь взять кисточку или массировать тело возлюбленной самой. Именно второй вариант показался ей наиболее подходящим, по крайней мере поначалу.
Сведя пальцы вместе, Ю ведёт фалангами по центру животика врачевательницы от верха к низу, замирая над самым пупком и от него возвращаясь ввысь уже круговыми движениями.
Йому, тем временем, принялась орудовать кисточкой внизу, колдуя над одной из самых чувствительных точек — самим естеством Эйрин. Совмещая пальчики и работу кисточкой, она проходилась по каждому участку чувствительной кожи, уделяя одинаковое внимание что мошоночке, что самому стволу, заставляя тот истекать всё новыми порциями смазки.

Ленточка из её волос расположилась в опасной близости с мешочком и Ююко немного встревожилась поджимая губки — она совершенно не знала понравится ли Эйри такая задумка. Всё же девушка, как ей казалось прежде, любила выбирать доминантную роль.
Не зная как подобрать правильные слова, к тому же ощущая что от происходящего щёки начинают пылать пуще прежнего, она не находит ничего умнее, чем спросить у их любимой напрямую. Качнувшись назад, зефирка кладёт ладошки на лобик Эйри, поправляя немного сбившиеся волосы.

— Тебе ну...тебе действительно нравится…такое? — вопрос прозвучал сбивчиво и тихо, чему вполне способствовал небольшой стыд, что испытывала от подразумевающегося контекста девушка.

С трудом даже удалось зайти, просто ужасно, что происходит с сайтом.

>>712319
>>712472
Войдя немного во вкус и обучаясь заново искусству принимать и, что более важно, отдавать любовь, доктор еще какое-то время игралась с грудью любимой Ююко, немного забываясь и становясь все тверже и тверже. Любимая Йому, однако, не спешила стягивать белье и что-то твердое заменило что-то нежное и мягкое, заставив целительницу напрячься. К счастью, ласки розоволоски не заставили Эйрин снова оказаться озадаченной, но последняя понимала, что что-то шло не так, как надо. Большая часть внимания доктора уходило на хозяйку Йому, тем временем как хранительница медлила, словно ожидая какой-то любви и в ее сторону.
Все верно. Ручей должен был течь равномерно, вода не должна была суживаться в каком-либо месте. Расставив свои приоритеты, целительница дернулась от ощущения чего-то острого, неправильного и тихонечко зашипела от боли, которая быстро прекратилась и снова удовольствие овладело ей. Приятная, знакомая, горячая влажность коснулись ее члена и, кажется, Йому была более, чем готова получить желаемое. Оставалось только одно - взять процесс в свои руки и не заставлять мечницу ждать. Кто знает, возможно какой-то внутренний кодекс не позволял ей принять наиболее важное решение, ответственность за которое несли бы они оба. Но если Ююко смогла соблазнить её, то почему не может и Йому?
На какое-то время активность приостановилась и любимые все же решили заняться друг другом. Хоть целительница не могла увидеть подробности из-за не совсем удобного ракурса и парочке сочных грудных мышц, которые заслоняли собой вид, доктор верила в то, что все хорошо и треугольник их любви, наконец-то, начал замыкаться. Воспользовавшись небольшой передышкой, девушка завела пальцы за ткань кружевных трусиков и принялась работать с ней, стянув ее еще немного ниже. Но желаемое не удалось - дорогие девочки принялись двигаться и Эйрин очень скоро почувствовала, как ее мошонка стала пленницей еще одной игры. Доктор вначале очень смутилась, а потом ее лицо принялось изображать целую разную палитру эмоций - от блаженства до непонимания, ведь Йому стреляла ласками "вслепую" и задевала самые разные области ее паховой области. Какое-то время Эйрин чувствовала себя хорош и уверенно, особенно в крепких и нежных руках Ююко. Взгляд розоволоски выражал удивления и какой-то негалсный вопрос, на который и должна была ответить доктор. Но врачеватель, борясь с различным спектром ощущений, почувствовала, что игра немного затянулась, поэтому свободная рука поймала кончик кисточки и зафиксировала его в воздухе.
Игра оказалась прервана. Поймав своим взглядом глаза Йому, Эйрин промолвила спокойным голосом:
- Йому, милая. Спасибо тебе, но такими темпами я дойду до предела, а ведь перезарядка у меня достаточно небыстрая -и кому, как тебе не знать об этом, любимая? Почему бы нам троим не перейти к основному процессу, любимые мои?

Привет, дорогие девочки. Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете. Что-то вечер у меня сразу начался с кофе и пришлось взбодриться еще до начала своей очереди. Бррр.

>>712472
>>712560

— Оу… — голос мечницы прозвучал тихо, с привкусом удивления, а сама она будто осунулась, встретившись с твёрдым взглядом врачевательницы.

Больше взгляда её поразил тон Эйри, чьё спокойствие явно не вязалось с напрягшимся естеством. Но орган вполне мог придти в подобное положение из-за её насильных ласк, хотя и руководствовалась девушка самыми благими намерениями.
Ведь она всего-то хотела внести маленькое разнообразие, искренне понадеявшись, что подобное вполне способно увлечь их всех. Ведь Эйрин говорила про что-то острое и дразнящее…

Но спокойный голос, что в случае реального успеха её задумки просто не мог бы оставаться таким, быстро дал понять, какой чепухой она занималась. Как она могла вообще подумать, что подобное может придтись по нраву прямолинейной целительнице? Ещё одним плюсом в копилку фактов стало отсутствие ответа на прямо заданный вопрос зефирки, что хоть и наверняка совершенно случайно, но вполне точно задевал струны сомнений в душе и самой Йому. Ведь раньше Эйри и вправду не была замечена в подобной роли. Но всё когда-то происходит в первый раз, разве нет? Видимо, нет.
Или сама Йому не понимала всех этих правил, являясь слишком прямолинейной или глупой, а скорее и то и другое вместе.
Где-то совсем невдалеке, увлечённая чем-то своим, восседала Ююко, массируя плечи приподнявшейся Эйрин. Что же, из их трио опростоволосилась только она.

Сжимавшие кисточку пальцы неуверенно задрожали разжимаясь, передавая продолговатый предмет в руки целительницы. Разумеется, всегда был вариант просто легонько отбить в сторону ладошку Эйри, а затем, крепко обвив её естество ленточкой, словно то был какой-то подарок, грубо усесться на него попрыгав, разрешая окончить только тогда, когда им с Ю того захочется, но…она просто боялась снова стать в глазах целительницы чем-то страшным и неправильным.
Кисточка была передана, оказавшись в руках врачевателя, а Йому, с видом ученицы у которой строгая учительница отобрала раздражавшую весь урок игрушку, потупила взгляд.
Алеющая, выделяясь на бледной коже ног, полосочка материи стала абсолютно бесполезной и, дабы скрыть такое явное свидетельство своего провала, хранительница быстренько схватила её кончиками пальцев, стягивая ту с тела Эйрин. Свесив пальцы над кроватью, она чувствует как та скользит вниз, лаская её руку в прощальном танце.

“Мгмм”, ставшее ответом на предложение хранительницы, затихло когда щека Йому коснулась всё ещё твёрдого, несмотря на отсутствие стимуляции, естества. Потёршись о палочку, хранительница высунула язычок, проводя по стволу продолжая прерванную стимуляцию.
Зефирка, тем временем, с новой силой принялась за свой любимый, прерванный тезисом Эйрин, массаж.
Выставив руку, Йому вслепую пошарила перед собой, нащупывая запястье Ююко. Немного потянув ту за ручку, мечница приглашает девушку занять её место. В конечном итоге, у Ююко могло получиться порадовать врачевательницу без затягивания ненужных прелюдий. А Йому могла понаблюдать и вынести для себя что-то новое.

>>712560
>>712604

Путешествуя пальцами по телу целителя, выводя очередной неведомый даже ей самой знак, розоволоска отметила выброшенную будто за ненадобностью ленточку, одиноко расположившуюся на полу. Разве такая замечательный аксессуар мог не придтись кому-то по вкусу?! Интересно, чем мотивировала своё решение мечница, когда вот так просто избавлялась от вещи, о чьей необходимости заявила ранее?
Размышления прервала ручка самой хранительницы, после длительных поисков всё же отыскавшая её запястье и дёрнувшая его, как ребёнок, который пытается привлечь внимание.

Чего же она хочет? Погладив в ответ кисть девушки зефирка улыбнулась, пытаясь угадать с выражением лица. Йому в чём-то неуверенна? Или её что-то озадачило? Или просто решила вспомнить о ней, подарив дополнительный тактильный контакт.
Но пальчики не разжимались и увлекаемая ними Ююко решила подняться. Но ведь не могла она просто так сорваться!
Аккуратно проведённая под затылок Эйри ладошка поддерживала голову, пока зефирка аккуратно освобождала колени, с каждым движением потихоньку доставая их их под маковки целительницы. Ручка Йому наконец отпустила запястье и у Ююко появилась ещё одна свободная рука, дававшая возможность подставить подушечку под голову Эйри — так ведь всяко приятнее, чем на голой кроватке.
Не желая более задерживать Йому, что бы та не задумала, розоволоска, придерживая грудь, свешивает ноги с постели, привставая и уже направляясь к мечнице. Как вдруг её внимание снова захватывает алый продолговатый кусочек ткани. Присев рядом, она накручивает виточек вокруг ладошки, продолжая свой короткий маршрут в скором времени.

Лицо Йому действительно выражало почему-то какую-то неуверенность смешанную с нерешительностью. Что-то пошло не так? Но почему должна страдать столь невинная вещица как ленточка?! Ну и ладно, если хранительнице внезапно понадобилось чьё-то одобрение для действия, если она сама боялась что-то предпринимать, то…
Ленточка отправляется на тумбочку, а сама её место занимает длинный и тонкий тканевой поясок от одного из халатиков, примерно такого же оттенка, что и ленточка, но куда более длинный. Убедившись, что вещица вполне может подойти.

— Сейчас-сейчас — пропела Ю повернув голову к Эйрин.
Следующим своим движением, она подхватывает подмышки хранительницы, немного приподнимая ту и становясь с ней почти вровень.

— Разве тебе не нужна была моя ленточка?

Не ожидая ответа от опустившей глаза Йому, зефирка нагибается, ведь между ними всё ещё было пускай и небольшое, но расстояние. Коснувшись мягкой щёчки губами, поднимает руки, начиная вывязывать довольно несимметричный бантик, один конец которого был кудааа длиннее другого.
Ткань дёрнулась и легко натянулась, когда розоволоска потянула за неё, увлекая и саму хранительницу.

— Мне кажется, наша Йому боится тебя обидеть снова сделав что-то не так. Иии я думаю, не будет ничего худого в том, что ты немного направишь запутавшуюся малышку. Представь, что ты её наставница или хозяйка.

Кончик бантика, словно поводочек, был передан в ладони Эйрин под тихое хихиканье розовласки. Сама же Ююко накрывает белобрысую макушкку хранительницы ладонью. Однако, далеко не с целью погладить мягкие волосики — вместо этого лёгкое надавливание опускает голову вплотную к естеству целительницы. Вместе с ней опускается и розоволоска. Оказавшись друг напротив друга, разделяемые только палочкой, девушки остановились. Поглаживая внутреннюю часть бёдер Эйри, Ююко наклоняет голову, почти касаясь плеча.

— Кажется, раньше ты учила меня подобным вещам. Что-то случилось? Ах, неважно, давай поцелуемся. С язычками!

Не отдавая всё на волю случая, ведь кто знает к чему может привести внезапно напавшая на Йому робость, ладошка зарывается в серебристые волосы, прижимая их обладательницу к губам. Однако,вполне ожидаемой помехой между ними становится член Эйрин, не давая соприкоснуться и принимая в себя толчки стремящихся сойтись язычков с обеих сторон.
В странном совместном ритме две головы движутся снизу вверх, каждая со своей стороны растирая подрагивающее под обоюдным напором естество. И совсем скоро оно начинает блестеть, пропитанное влагой, как своей, так и старавшегося во всю дуэта.

— Довольно. — тихо произносит Ююко отодвигаясь — Ты сама отказалась от своей порции сладостей. Я же не столь щепетильна.

Поднявшись на коленях и потирая локти, на которые доселе приходилась часть веса тела, Ююко делает шажочек вперёд, нависая над естеством целительницы.

— Дай мне свою руку — требовательно произносит девушка и, получив желаемое, наклоняется, чтобы ладонь целительницы могла лечь ей на талию.
— А теперь погладь меня. — точно таким же тоном произносит Ююко — знаешь, это приятно, когда по телу бегут тёплые и сильные руки. Помимо твоего естества мне нужна ты сама. И ты ведь хорошая конфетка? Ведь для плохих всегда отыщется ещё один поясок.

Обе ладони розоволоски заскользили вдоль естества, сжимая на навершии пальцы, словно натягивая то, устремляя ввысь. Словно решив, что этого достаточно, ладошки точно так же внезапно отпускают палочку, головка которой теперь упирается в губки Ю.
Не спеша, она начинает насаживаться на неё, ощущая дразнящее, выманывающее побольше соков, прикосновение раздвигающее вход в лоно. Ни ритм, ни амплитуда пока не были достаточными, чтобы почувствовать что-то большее, чем облегающее тепло мягких влажных губок.

>>712604
>>713059
Лазурные глаза Эйрин немного ослабили свою концентрацию, и она пару раз моргнула ресницами, словно стараясь убедиться все ли в порядке и не ляпнула она что-то не то. Йому... милая Йому словно застыла и не знала, что ей ответить на её слова, смысл которых доктор пыталась донести максимально просто и понятно. Игра кисточкой — это было что-то новое, но её плоть реагировала на неё немного иначе. Девушка приоткрыла рот и... замерла, понимая, что все слова и объяснения её непростой анатомии запутают любимых и нарушат атмосферу.
Это можно было сделать потом. Когда они найдут способ немного расслабиться и захотят о чем-то своем поговорить. А сейчас она должна была взять на себя роль медсестрички и уделить своим двум любимым пациентам необходимое внимание - и чтобы не одна из них не осталась обделенной. Да, такая роль вполне была ей под силу.

Приняв подарок от Йому в виде кисточки, Эйрин перехватила её в свои пальцы. Не понимая, что с ней делать, доктор положила ее в сторону, вытянув руку подальше. Ей не нужен был инструмент для ласки и лечения — ведь природа дала ей такое красивое и желанное тело. А в окружении любимых ей и не нужен был алкоголь, чтобы немного раскрепоститься и отдаться процессу обмена любовью.
В попытке извиниться за свои слова, целительница провела ладошкой по пальцам Йому и постаралась успокоить её без слов — лишь мило улыбнувшись и подарив ей передав при помощи касания немного своей энергии. Взор доктора не покидал тела хранительницы, и только небольшая дрожь заставила целительницу почувствовать как точка опоры пропала с привычного места и Ююко устремилась поближе к Йому, словно понимая в чем состоит ее неожиданная скованность. А беловоска, кажется, сама это поняла, и принялась исправлять положение, уделяя вречательнице столь необходимое, столь желанное — ведь нижнее белье ослабило свою хватку. Небольшая щекотка в уязвимых для таких зонах местах, заставила доктора расслабиться, и она позволила себе непозволительную до этого слабость — прикрыть свои синие глаза и перестать поддерживать зрительный контакт с зелеными зрачками Йому — ведь удовольствие было таким сладким, словно та самая конфета, роль которой была ей предназначена. Сердце девушки забилось быстрее и пальцы устремились в сторону мягких белоснежных волос, чтобы коснуться их. Это чувство — такое приятное, словно игра с шелком и доктор начала возвращать удовольствие, тихо постанывая и заставляя свое тело извиваться и подрагивать.
С каждым мгновение дыхание учащалось и становилось более тяжелым. Член слабо пульсировал, пальцы доктора сжали простыню сильнее — она была готова забыться и в какой-то момент Йому остановилась. Остановилась для того, чтобы позволить Ююко занять место поближе и не дать той просто наблюдать за процессом. А учитывая тот факт, что процесс являлся очень желанным и для неё самой, доктор не удивлялась, что хозяйка Йому могла явно наблюдать за ним пылающим, как пламя взглядом. Но сейчас это было не так важно. Баланс был восстановлен, а розоволоска принялась развлекать любимую, одновременно поглядывая и на Эйрин, словно проверяя не подумала ли та встать за ней.

— Ммм, понятно — промолвила последняя, посмотрев на Йому взглядом полным сочувствия. Небольшая вспышка в голове позволила вернуться ей воспоминанием в первый же день, когда похотливая врач не смогла больше довольствоваться своими руками и направила Йому в сторону, о которой она всегда мечтала. Обладательница редкой и не самой красивой мутации заставила бедного ангела хранителя встать на защиту ее собственной жизни и помочь ей найти разрядку в тот день. И даже не одну — милая мечница помогла Эйрин как только могла и даже прониклась к ней чувствами, а не убежала подальше, как только доктор была слаба.
Теперь пришло время снова взять Йому за ручку и позволить ей стать самой собой. Или хотя бы попробовать ей напомнить ту самую доктора, в которую она влюбилась.
Приняв еще один подарок в собственные руки, целительница взяла его в ладошку и не спешила отложить подальше. Возможно, с этим можно было что-то придумать. Не связать кого-то нет, но явно для каких-то более логичных для понимания вещей, чем какая-то кисточка!

— Ююко, пожалуйста... — ласки пальцев и невероятно пошлая идея заставили Эйрин сглотнуть слюну и приготовиться к наиболее из приятных процессов, если это так можно сказать. Но при всем желании целительница не смогла это сделать — две пары губ и языков своими ласками почти сразу же ставили мир перевернуться, а обладательницу члена — громко застонать. Половой орган наполнился кровью до предела, принимая столь приятные волны и ласки, невольно служа препятствием между горячими губами, стремящимися друг к другу. Спина, грудь, талия и шея доктора вздрагивали в сладкой истоме, каждый раз, когда одна из любимых одаряли их своим вниманием и очень быстро палочка Эйрин принялась одаривать своей любовью в ответ, подмешивая в коктейль из поцелуев, полизываний и чмокающих звуков свой сок из предсеменной жидкости, что начал струиться вниз, навстречу слюням и мокрой влаге. Процесс продлился равно столько, чтобы завести Эйрин до предела — её половой орган оказался твердом словно камень и смотрел вертикально вверх, приглашая воспользоваться им по назначению. Ююко, несмотря на свою заботу, заняла очередь первой, если очередь вообще имела место быть и словно "подвинула" хранительницу в сторону. Целительница приподняла одну бровь, посмотрела на розоволоску и кивнула ей в ответ. Затем взгляд доктора смягчсился и она принялась думать над тем, как ей расположить Йому и не дать той стоять просто так в стороне.
Но Ююко не позволила ей найти решение - и двинулась в сторону второй белеволоски. Эйрин вытянула руку и принялась немедленнл играться с кожей, позволяя Ююко получить небольшую прелюдию перед тем, как она примется играться с палочкой. Властный, неожиданно командный тон любимой заставил целительницу поверить в то, что та изрядно устала ухаживать за парочкой и нуждалась в необходимой разрядке.
Как и сама Эйрин когда-то...
Обе ладони доктора переместились на бедра Ююко и начали свою собственную игру. Эйрин принялась делать своеобразный массаж, поглаживая бедра и вдавливая в них подушечки пальцев без всякого вреда для розоволоски — ногтей на её пальцах почти не было, стараясь найти те самые точки... Джи... что наиболее приятно стимулируют мозг девушки приятными сигналами. Поцарапанной рукой было ой как не просто работать, но любимая внимательно следила за ней и Эйрин не могла испортить момент. А насладившись процессом (а возможно просто решив прервать его), розоволоска опустилась и принялась насаживать свое тело и взяла процесс в свои руки, не позволяя ладоням Эйрин контролировать что-либо. Медленно, нежно, розоволоска принялась убжалать себя и награждать ее палочку горячей влагой, что давно должна была окропить бедра любимой девушки снизу. Поймав удобный момент, красная от напряжения и процесса, словно рак, Эйрин посмотрела на Йому и защебетала своим голосом.

— Йому, любимая, а ну иди ко мне поближе. Не упусти возможность принять участие в процессе и сядь мне на лицо.

Эйрин, кажется, покраснела еще сильнее, но другая отнюдь не самая приличная фантазия врезалась в голову. Давно малышка Йому не получала любви и доктор очень хотела снова принести ее и милой мечнице.
Две любимые распробовали свою конфетку, верно? Пришло время конфетке вернуть им удовольствие и накормить собой любимых.

>>714006
Привет, Йомучка. Извини, я немного работала и не могла ответить быстрее.