31 Кб, 1280x582Сцена: маленькая комната в тюрьме, несколько арестантов сидят за столом. На стенах — граффити, на столе — пустые бутылки и тетрадки. Среди них выделяется один — Петух, главный разработчик. Он поднимает руку, чтобы заткнуть остальных.
Петух: Так, пацаны, слушайте меня внимательно. Мы тут, значит, не просто сидим, а создаем свой язык программирования. Важное дело. Нам нужно, чтобы наши инструкции выполнялись быстро и без всяких тормозов. Поняли?
Шмель: А че, мы это прямо тут, в хате, будем писать? У нас тут, че, компов нет, а?
Петух: У нас всё есть, только не в виде железа, а в виде мозга, брат. Мы ж не просто программы пишем, а реально создаем систему, которая в мозгу работает. Слушай дальше. Короче, у нас есть команды. Каждая команда — это как приказ, да? Типа «Подымайся», «Отжимайся», вот такие вот. Примерно так и будем строить.
Вова-Бух: Типа как те штуки, что на полосе? Вот это поднимание и отжимание?
Петух: Точно, Вова! Только, брат, в нашем языке будет все по-нашему, по тюремному. Например, команда "Гроза" — это если мы делаем что-то жесткое, типа «взломай систему». Или, скажем, команда "Шконка" — это когда программа сидит в режиме ожидания.
Шмель: Я понял! А как с этим "Старшой"? Это что, как типо класс?
Петух: В точку, Шмель! Старшой — это как основная структура, в которой мы храним данные. Представь, что это как наш тюремный авторитет — все данные внутри, а вокруг их охраняют, чтобы никто не залез. А вот "Заварушка" — это как методы. Ты вызываешь, и если метод нормальный, то все работает, а если нет — получишь по башке.
Вова-Бух: А если команда не сработала, что тогда? Как на зоне, на меня не смотрят — я начинаю ломать вещи.
Петух: Это если команда не сработала, будет "Баба". Тогда программа не запустится вообще, и надо искать выход из ситуации. Понял? В общем, все команды связаны с нашей жизнью здесь. Будет легко, если мозги включишь.
Шмель: Ого, пацаны, значит, теперь код — это не просто слова, а реальные действия. А как делать так, чтобы программа не зависала?
Петух: А вот для этого у нас есть "Картель" — это как система блокировок. Программу можно заблокировать, чтобы она не вылетала, а ты сам решаешь, когда отпустить.
Вова-Бух: А если ошибка в коде, как исправить? Я когда напьюсь, тоже ошибаюсь.
Петух: Тогда будет "Решала" — команда для поиска ошибки. Это как наш внутренний следак. Программа будет искать и устранять все баги, как только попадет на них.
Шмель: А если хочешь, чтобы она быстрей шла, как скорость увеличить?
Петух: Тогда вводим "Шпана". Это команда для ускорения процессов. Если всё сделано правильно, программа полетит, как на зоне быстро бегают.
Вова-Бух: О, чётко. Только мне надо вечно тестировать всё это, и в реале оно не всегда срабатывает.
Петух: Так ты и будешь "Туземец", брат! Тестировать все на практике, проверять каждую команду. Только так мы и узнаем, работает ли система.
Все смеются. Они сидят, обсуждают команды, и Петух, конечно же, в роли главного разработчика, дает наставления.
Петух: Короче, пацаны, наш язык программирования будет такой же жёсткий, как наша жизнь тут. Если кто-то будет пытаться нас обмануть — программа его сразу выкинет. И всё будет по понятиям
Петух: Так, пацаны, слушайте меня внимательно. Мы тут, значит, не просто сидим, а создаем свой язык программирования. Важное дело. Нам нужно, чтобы наши инструкции выполнялись быстро и без всяких тормозов. Поняли?
Шмель: А че, мы это прямо тут, в хате, будем писать? У нас тут, че, компов нет, а?
Петух: У нас всё есть, только не в виде железа, а в виде мозга, брат. Мы ж не просто программы пишем, а реально создаем систему, которая в мозгу работает. Слушай дальше. Короче, у нас есть команды. Каждая команда — это как приказ, да? Типа «Подымайся», «Отжимайся», вот такие вот. Примерно так и будем строить.
Вова-Бух: Типа как те штуки, что на полосе? Вот это поднимание и отжимание?
Петух: Точно, Вова! Только, брат, в нашем языке будет все по-нашему, по тюремному. Например, команда "Гроза" — это если мы делаем что-то жесткое, типа «взломай систему». Или, скажем, команда "Шконка" — это когда программа сидит в режиме ожидания.
Шмель: Я понял! А как с этим "Старшой"? Это что, как типо класс?
Петух: В точку, Шмель! Старшой — это как основная структура, в которой мы храним данные. Представь, что это как наш тюремный авторитет — все данные внутри, а вокруг их охраняют, чтобы никто не залез. А вот "Заварушка" — это как методы. Ты вызываешь, и если метод нормальный, то все работает, а если нет — получишь по башке.
Вова-Бух: А если команда не сработала, что тогда? Как на зоне, на меня не смотрят — я начинаю ломать вещи.
Петух: Это если команда не сработала, будет "Баба". Тогда программа не запустится вообще, и надо искать выход из ситуации. Понял? В общем, все команды связаны с нашей жизнью здесь. Будет легко, если мозги включишь.
Шмель: Ого, пацаны, значит, теперь код — это не просто слова, а реальные действия. А как делать так, чтобы программа не зависала?
Петух: А вот для этого у нас есть "Картель" — это как система блокировок. Программу можно заблокировать, чтобы она не вылетала, а ты сам решаешь, когда отпустить.
Вова-Бух: А если ошибка в коде, как исправить? Я когда напьюсь, тоже ошибаюсь.
Петух: Тогда будет "Решала" — команда для поиска ошибки. Это как наш внутренний следак. Программа будет искать и устранять все баги, как только попадет на них.
Шмель: А если хочешь, чтобы она быстрей шла, как скорость увеличить?
Петух: Тогда вводим "Шпана". Это команда для ускорения процессов. Если всё сделано правильно, программа полетит, как на зоне быстро бегают.
Вова-Бух: О, чётко. Только мне надо вечно тестировать всё это, и в реале оно не всегда срабатывает.
Петух: Так ты и будешь "Туземец", брат! Тестировать все на практике, проверять каждую команду. Только так мы и узнаем, работает ли система.
Все смеются. Они сидят, обсуждают команды, и Петух, конечно же, в роли главного разработчика, дает наставления.
Петух: Короче, пацаны, наш язык программирования будет такой же жёсткий, как наша жизнь тут. Если кто-то будет пытаться нас обмануть — программа его сразу выкинет. И всё будет по понятиям
Сцена: другая хата, где сидят арестанты, пытающиеся написать простой цикл на новом языке программирования. Пахан, человек с авторитетом, решает взяться за дело, но сталкивается с трудностью. Он фыркает и психует, не понимая, что происходит.
Пахан: Да че за бред, а? Что за петух это писал? Давайте, пацаны, пишем нормальный цикл, не какие-то глупости! У нас тут не хата для дебилов, чтобы с этим возиться! смотрит на код, нервничает
Костя-Гроза: Ну, Пахан, мы ж по твоим правилам хотели, как ты говоришь, чтоб по тюремному было. Так, у нас тут вот такая штука получается. Нужно просто ввести команду "Шконка" в цикл, а потом...
Пахан: перебивает, злится Шконка?! Что за хрень это?! Тут должно быть "Гроза" — жесткая команда, чтобы сразу все пошло, а не тупо "Шконка"! Ты че, угораешь?
Костя-Гроза: нервно Да это ж по твоим же понятиям, Пахан. Ты говоришь, чтоб жестко, без тормозов, мы и пишем так!
Пахан: встаёт, пинает стол Так, я понял. Дайте мне этот код! вырывает у них тетрадку Я тут не для того, чтобы через эту шконку вживаться! Давайте, пацаны, я покажу, как должно быть по-настоящему!
Пахан начинает накидывать строки, но чем больше он пишет, тем больше путаницы возникает. Пошли ошибки одна за другой. Он психует всё больше, видя, как не получается всё идеально.
Пахан: Так, стоп. Кто за это отвечал?! Кто тут накосячил с этим циклом?!
Саша-Бабай: Ну, Пахан, ты же сам сказал, что "Шконка" — это когда программа тормозит, а мы думали, ты сам…
Пахан: Я сам?! Да ты чё! Я не это имел в виду! Все, всем хана! рывком вытирает пот с лба Это что за петух вообще писал?! Как так? Простой цикл не может нормальный код сделать!
Саша-Бабай: Да ну, Пахан, ты тоже не понимаешь, вон Петька из той хаты вообще ещё чё-то по-тюремному накрутил, мы тут пытались только выцепить, что он имел в виду…
Пахан: старается успокоиться, но по щекам проступает раздражение Всё, успокойтесь. Я вам сейчас покажу, как это делается по-настоящему.
Он резко хватает тетрадь и, видимо, решив быть главным, начинает писать свои команды. Но после нескольких секунд напряженной тишины, вдруг происходит что-то неожиданное:
Пахан: по инерции набирает на клавиатуре Вот так! Это должно... о… что за хрень, почему ничего не работает?!
Из его пальцев начинает выползать одна ошибка за другой. Пахан кидает ручку на стол и стоит, тупо глядя на код.
Пахан: Так, а ну-ка, вылезай! Почему это всё не запускается?! Это вообще как? У меня тут "Гроза"… и что теперь? Почему "Шконка" так тормозит, да ну нафиг!
В этот момент кто-то из других арестантов замечает, что Пахан как бы сам стал тем, кого он так яростно критиковал.
Костя-Гроза: с улыбкой Пахан, похоже, ты теперь сам… Петух. Ты ж сам в "Шконку" вляпался, а тут даже твоя "Гроза" не спасает. все начинают смеяться
Пахан: молча смотрит на себя, его лицо медленно краснеет от ярости Чё ты сказал, Костя? Ах ты… Ну всё, пацаны, я теперь Петух? Окей, я теперь буду петухом, если вам так хочется!
Все вокруг смеются, и сам Пахан понимает, что его нервное поведение и попытка всё контролировать привели к тому, что он сам стал заложником того, что так сильно презирал.
Пахан: Ладно, я сам себе петух, но этот код всё равно исправлю, понял? Никто не будет за меня решать. Смотрите и учитесь.
И вот, Пахан становится символом того, что даже самые сильные не застрахованы от ошибок — и иногда быть «петухом» не так уж и плохо, если ты умеешь это признать.
Пахан: Да че за бред, а? Что за петух это писал? Давайте, пацаны, пишем нормальный цикл, не какие-то глупости! У нас тут не хата для дебилов, чтобы с этим возиться! смотрит на код, нервничает
Костя-Гроза: Ну, Пахан, мы ж по твоим правилам хотели, как ты говоришь, чтоб по тюремному было. Так, у нас тут вот такая штука получается. Нужно просто ввести команду "Шконка" в цикл, а потом...
Пахан: перебивает, злится Шконка?! Что за хрень это?! Тут должно быть "Гроза" — жесткая команда, чтобы сразу все пошло, а не тупо "Шконка"! Ты че, угораешь?
Костя-Гроза: нервно Да это ж по твоим же понятиям, Пахан. Ты говоришь, чтоб жестко, без тормозов, мы и пишем так!
Пахан: встаёт, пинает стол Так, я понял. Дайте мне этот код! вырывает у них тетрадку Я тут не для того, чтобы через эту шконку вживаться! Давайте, пацаны, я покажу, как должно быть по-настоящему!
Пахан начинает накидывать строки, но чем больше он пишет, тем больше путаницы возникает. Пошли ошибки одна за другой. Он психует всё больше, видя, как не получается всё идеально.
Пахан: Так, стоп. Кто за это отвечал?! Кто тут накосячил с этим циклом?!
Саша-Бабай: Ну, Пахан, ты же сам сказал, что "Шконка" — это когда программа тормозит, а мы думали, ты сам…
Пахан: Я сам?! Да ты чё! Я не это имел в виду! Все, всем хана! рывком вытирает пот с лба Это что за петух вообще писал?! Как так? Простой цикл не может нормальный код сделать!
Саша-Бабай: Да ну, Пахан, ты тоже не понимаешь, вон Петька из той хаты вообще ещё чё-то по-тюремному накрутил, мы тут пытались только выцепить, что он имел в виду…
Пахан: старается успокоиться, но по щекам проступает раздражение Всё, успокойтесь. Я вам сейчас покажу, как это делается по-настоящему.
Он резко хватает тетрадь и, видимо, решив быть главным, начинает писать свои команды. Но после нескольких секунд напряженной тишины, вдруг происходит что-то неожиданное:
Пахан: по инерции набирает на клавиатуре Вот так! Это должно... о… что за хрень, почему ничего не работает?!
Из его пальцев начинает выползать одна ошибка за другой. Пахан кидает ручку на стол и стоит, тупо глядя на код.
Пахан: Так, а ну-ка, вылезай! Почему это всё не запускается?! Это вообще как? У меня тут "Гроза"… и что теперь? Почему "Шконка" так тормозит, да ну нафиг!
В этот момент кто-то из других арестантов замечает, что Пахан как бы сам стал тем, кого он так яростно критиковал.
Костя-Гроза: с улыбкой Пахан, похоже, ты теперь сам… Петух. Ты ж сам в "Шконку" вляпался, а тут даже твоя "Гроза" не спасает. все начинают смеяться
Пахан: молча смотрит на себя, его лицо медленно краснеет от ярости Чё ты сказал, Костя? Ах ты… Ну всё, пацаны, я теперь Петух? Окей, я теперь буду петухом, если вам так хочется!
Все вокруг смеются, и сам Пахан понимает, что его нервное поведение и попытка всё контролировать привели к тому, что он сам стал заложником того, что так сильно презирал.
Пахан: Ладно, я сам себе петух, но этот код всё равно исправлю, понял? Никто не будет за меня решать. Смотрите и учитесь.
И вот, Пахан становится символом того, что даже самые сильные не застрахованы от ошибок — и иногда быть «петухом» не так уж и плохо, если ты умеешь это признать.
Сцена: другая хата, где сидят арестанты, пытающиеся написать простой цикл на новом языке программирования. Пахан, человек с авторитетом, решает взяться за дело, но сталкивается с трудностью. Он фыркает и психует, не понимая, что происходит.
Пахан: Да че за бред, а? Что за петух это писал? Давайте, пацаны, пишем нормальный цикл, не какие-то глупости! У нас тут не хата для дебилов, чтобы с этим возиться! смотрит на код, нервничает
Костя-Гроза: Ну, Пахан, мы ж по твоим правилам хотели, как ты говоришь, чтоб по тюремному было. Так, у нас тут вот такая штука получается. Нужно просто ввести команду "Шконка" в цикл, а потом...
Пахан: перебивает, злится Шконка?! Что за хрень это?! Тут должно быть "Гроза" — жесткая команда, чтобы сразу все пошло, а не тупо "Шконка"! Ты че, угораешь?
Костя-Гроза: нервно Да это ж по твоим же понятиям, Пахан. Ты говоришь, чтоб жестко, без тормозов, мы и пишем так!
Пахан: встаёт, пинает стол Так, я понял. Дайте мне этот код! вырывает у них тетрадку Я тут не для того, чтобы через эту шконку вживаться! Давайте, пацаны, я покажу, как должно быть по-настоящему!
Пахан начинает накидывать строки, но чем больше он пишет, тем больше путаницы возникает. Пошли ошибки одна за другой. Он психует всё больше, видя, как не получается всё идеально.
Пахан: Так, стоп. Кто за это отвечал?! Кто тут накосячил с этим циклом?!
Саша-Бабай: Ну, Пахан, ты же сам сказал, что "Шконка" — это когда программа тормозит, а мы думали, ты сам…
Пахан: Я сам?! Да ты чё! Я не это имел в виду! Все, всем хана! рывком вытирает пот с лба Это что за петух вообще писал?! Как так? Простой цикл не может нормальный код сделать!
Саша-Бабай: Да ну, Пахан, ты тоже не понимаешь, вон Петька из той хаты вообще ещё чё-то по-тюремному накрутил, мы тут пытались только выцепить, что он имел в виду…
Пахан: старается успокоиться, но по щекам проступает раздражение Всё, успокойтесь. Я вам сейчас покажу, как это делается по-настоящему.
Он резко хватает тетрадь и, видимо, решив быть главным, начинает писать свои команды. Но после нескольких секунд напряженной тишины, вдруг происходит что-то неожиданное:
Пахан: по инерции набирает на клавиатуре Вот так! Это должно... о… что за хрень, почему ничего не работает?!
Из его пальцев начинает выползать одна ошибка за другой. Пахан кидает ручку на стол и стоит, тупо глядя на код.
Пахан: Так, а ну-ка, вылезай! Почему это всё не запускается?! Это вообще как? У меня тут "Гроза"… и что теперь? Почему "Шконка" так тормозит, да ну нафиг!
В этот момент кто-то из других арестантов замечает, что Пахан как бы сам стал тем, кого он так яростно критиковал.
Костя-Гроза: с улыбкой Пахан, похоже, ты теперь сам… Петух. Ты ж сам в "Шконку" вляпался, а тут даже твоя "Гроза" не спасает. все начинают смеяться
Пахан: молча смотрит на себя, его лицо медленно краснеет от ярости Чё ты сказал, Костя? Ах ты… Ну всё, пацаны, я теперь Петух? Окей, я теперь буду петухом, если вам так хочется!
Все вокруг смеются, и сам Пахан понимает, что его нервное поведение и попытка всё контролировать привели к тому, что он сам стал заложником того, что так сильно презирал.
Пахан: Ладно, я сам себе петух, но этот код всё равно исправлю, понял? Никто не будет за меня решать. Смотрите и учитесь.
И вот, Пахан становится символом того, что даже самые сильные не застрахованы от ошибок — и иногда быть «петухом» не так уж и плохо, если ты умеешь это признать.
Пахан: Да че за бред, а? Что за петух это писал? Давайте, пацаны, пишем нормальный цикл, не какие-то глупости! У нас тут не хата для дебилов, чтобы с этим возиться! смотрит на код, нервничает
Костя-Гроза: Ну, Пахан, мы ж по твоим правилам хотели, как ты говоришь, чтоб по тюремному было. Так, у нас тут вот такая штука получается. Нужно просто ввести команду "Шконка" в цикл, а потом...
Пахан: перебивает, злится Шконка?! Что за хрень это?! Тут должно быть "Гроза" — жесткая команда, чтобы сразу все пошло, а не тупо "Шконка"! Ты че, угораешь?
Костя-Гроза: нервно Да это ж по твоим же понятиям, Пахан. Ты говоришь, чтоб жестко, без тормозов, мы и пишем так!
Пахан: встаёт, пинает стол Так, я понял. Дайте мне этот код! вырывает у них тетрадку Я тут не для того, чтобы через эту шконку вживаться! Давайте, пацаны, я покажу, как должно быть по-настоящему!
Пахан начинает накидывать строки, но чем больше он пишет, тем больше путаницы возникает. Пошли ошибки одна за другой. Он психует всё больше, видя, как не получается всё идеально.
Пахан: Так, стоп. Кто за это отвечал?! Кто тут накосячил с этим циклом?!
Саша-Бабай: Ну, Пахан, ты же сам сказал, что "Шконка" — это когда программа тормозит, а мы думали, ты сам…
Пахан: Я сам?! Да ты чё! Я не это имел в виду! Все, всем хана! рывком вытирает пот с лба Это что за петух вообще писал?! Как так? Простой цикл не может нормальный код сделать!
Саша-Бабай: Да ну, Пахан, ты тоже не понимаешь, вон Петька из той хаты вообще ещё чё-то по-тюремному накрутил, мы тут пытались только выцепить, что он имел в виду…
Пахан: старается успокоиться, но по щекам проступает раздражение Всё, успокойтесь. Я вам сейчас покажу, как это делается по-настоящему.
Он резко хватает тетрадь и, видимо, решив быть главным, начинает писать свои команды. Но после нескольких секунд напряженной тишины, вдруг происходит что-то неожиданное:
Пахан: по инерции набирает на клавиатуре Вот так! Это должно... о… что за хрень, почему ничего не работает?!
Из его пальцев начинает выползать одна ошибка за другой. Пахан кидает ручку на стол и стоит, тупо глядя на код.
Пахан: Так, а ну-ка, вылезай! Почему это всё не запускается?! Это вообще как? У меня тут "Гроза"… и что теперь? Почему "Шконка" так тормозит, да ну нафиг!
В этот момент кто-то из других арестантов замечает, что Пахан как бы сам стал тем, кого он так яростно критиковал.
Костя-Гроза: с улыбкой Пахан, похоже, ты теперь сам… Петух. Ты ж сам в "Шконку" вляпался, а тут даже твоя "Гроза" не спасает. все начинают смеяться
Пахан: молча смотрит на себя, его лицо медленно краснеет от ярости Чё ты сказал, Костя? Ах ты… Ну всё, пацаны, я теперь Петух? Окей, я теперь буду петухом, если вам так хочется!
Все вокруг смеются, и сам Пахан понимает, что его нервное поведение и попытка всё контролировать привели к тому, что он сам стал заложником того, что так сильно презирал.
Пахан: Ладно, я сам себе петух, но этот код всё равно исправлю, понял? Никто не будет за меня решать. Смотрите и учитесь.
И вот, Пахан становится символом того, что даже самые сильные не застрахованы от ошибок — и иногда быть «петухом» не так уж и плохо, если ты умеешь это признать.
Охуенно, пешы есчо!