177 Кб, 841x1010Посреди пепелища расцветёт Виноград,
Виноградари срежут спелые гроздья,
Винодел сотворит благословенный Дар,
Вкусят его Стражи, и пойдут они в бой.
Тьма падёт, Пепел отступит.
1.
-Госпожа Катерина, просыпайтесь! Господа маги сказали, что мы, наконец, прибываем, - раздался голос. Это моя служанка, Ида, тормошила меня, и я нехотя открыла глаза. Было уже светло, лучи солнца ярко освещали полированное дерево и бежевую жаккардовую обивку моего купе, и вагон рельсового транспортёра всё так же, как вчера, мерно постукивал колёсами, неся меня на Север, к месту моей дворянской службы.
Я лениво потянулась, села на кровати - они тут у них довольно жёсткие, хоть Ида и заботливо подстелила два одеяла, посмотрела в окно - там бесконечной полосой вдоль дороги шли шпалеры Виноградника, оберегающие нас от зла. Приглядевшись к пролетающим мимо изумрудным лозам, я поняла, что это уже не тот сорт, что вчера я наблюдала вдоль дороги, наверное, Солнечный, - сейчас мы находимся уже довольно далеко на севере, и здесь растут только самые морозостойкие сорта, способные пережить холодную северную зиму. Наконец, встав с кровати, я собралась переодеваться. Ида опустила штору на окне, и в купе стало темно - люмен в кристалле, вделанном над дверью, не светил, очевидно, лишённый силы магом-инженером состава.
И о чем они только думают? - возмутилась я. - Как благородная девушка должна одеваться, при открытом окне? А вдруг, кто-то заглянет в него, пусть и на мгновение из-за скорости транспортёра, и увидит "всё"?
Ну, ничего не поделаешь, придётся решать вопрос дворянским методом.
Конечно, женщины обычно никудышные маги, и я не исключение, но, всё же, начертив пальцем в воздухе сигил и сопроводив это соответствующими словами и образами, я за пару минут вызвала свой собственный люмен - маленький светящийся шарик, висящий в воздухе. Светил он так себе, был неуверенно красноватого цвета, и заметно подрагивал, но, всё же лучше, чем ничего...
- Ох, госпожа Катерина, вы такая умелая, - прозвучала грубая лесть со стороны Иды, уж она то видала люмены и получше. Мой отец, бывало, одним щелчком пальцев освещал ровным светом сотен таких весь наш парк перед усадьбой, а я один кое-как призвала...
Так или иначе, пора одеваться.
Я теперь - Волшебница Стражников Фронтира, направляюсь на север, на границу возвращенных человечеством земель, откуда ветер приносит облака Кровавого Пепла, и где храбрые защитники отражают набеги орд изуродованных болезнью чудовищ. Одеваться мне надлежит соответствующе - кожаная коричневая куртка, чтобы не разорвать одежду о колючки искаженных растений, светло-бежевые кожаные штаны, по аналогичной причине, и, о ужас, тяжеленные высокие сапоги из плотной чёрной кожи, с толстой подошвой, чтобы ходить по пустоши, не боясь распороть ноги. Мне, конечно, говорил отец, что я должна сама одеваться на Фронтире, но это явно было выше моих сил, так что натягивать их мне и на этот раз помогала Ида.
Отец дал уйму наставлений перед поездкой, некоторые из которых были мне вовсе не понятны, что-то на счёт: "Пепел — это не повод для глупостей", а ещё: "не слушай тех, кто говорит, что то, что происходит на Фронтире, остаётся на Фронтире, молва всё разнесёт", и прочее, что явно вызывало у него смущение, но не позволяло внятно объяснить суть.
Наконец, должным образом одевшись, я, с трудом вспоминая что с какой стороны, облачилась в расшитую серебром перевязь с поясом, на которой с одного бока висела в золоченых ножнах тоненькая шпага - абсолютно декоративная, я вообще не представляю, как ей пользоваться, но, нынешний мой статус Стражницы надо как-то обозначать. С другого бока висела серебряная фляга, до краёв заполненная нашим Тирэльским вином, "пользоваться" которой я, естественно, умела, хотя и тут отец меня снабдил строгими, но туманными наставлениями, "пить ровно столько, сколько нужно, чтобы потом не творить всякого".
Далее пришёл черёд жёлтых лайковых перчаток, а ещё мне полагается носить здоровенную широкополую чёрную фетровую шляпу, так что копну густых русых волос придется завязать узлом, сейчас мне не до красоты.
И вот наконец, полностью, пусть и не без помощи Иды, экипировавшись, я оглядела себя в дорожное зеркало - Несравненная и Великолепная, Волшебница Катерина Карлаил к несению дворянского долга готова!
Виноградари срежут спелые гроздья,
Винодел сотворит благословенный Дар,
Вкусят его Стражи, и пойдут они в бой.
Тьма падёт, Пепел отступит.
1.
-Госпожа Катерина, просыпайтесь! Господа маги сказали, что мы, наконец, прибываем, - раздался голос. Это моя служанка, Ида, тормошила меня, и я нехотя открыла глаза. Было уже светло, лучи солнца ярко освещали полированное дерево и бежевую жаккардовую обивку моего купе, и вагон рельсового транспортёра всё так же, как вчера, мерно постукивал колёсами, неся меня на Север, к месту моей дворянской службы.
Я лениво потянулась, села на кровати - они тут у них довольно жёсткие, хоть Ида и заботливо подстелила два одеяла, посмотрела в окно - там бесконечной полосой вдоль дороги шли шпалеры Виноградника, оберегающие нас от зла. Приглядевшись к пролетающим мимо изумрудным лозам, я поняла, что это уже не тот сорт, что вчера я наблюдала вдоль дороги, наверное, Солнечный, - сейчас мы находимся уже довольно далеко на севере, и здесь растут только самые морозостойкие сорта, способные пережить холодную северную зиму. Наконец, встав с кровати, я собралась переодеваться. Ида опустила штору на окне, и в купе стало темно - люмен в кристалле, вделанном над дверью, не светил, очевидно, лишённый силы магом-инженером состава.
И о чем они только думают? - возмутилась я. - Как благородная девушка должна одеваться, при открытом окне? А вдруг, кто-то заглянет в него, пусть и на мгновение из-за скорости транспортёра, и увидит "всё"?
Ну, ничего не поделаешь, придётся решать вопрос дворянским методом.
Конечно, женщины обычно никудышные маги, и я не исключение, но, всё же, начертив пальцем в воздухе сигил и сопроводив это соответствующими словами и образами, я за пару минут вызвала свой собственный люмен - маленький светящийся шарик, висящий в воздухе. Светил он так себе, был неуверенно красноватого цвета, и заметно подрагивал, но, всё же лучше, чем ничего...
- Ох, госпожа Катерина, вы такая умелая, - прозвучала грубая лесть со стороны Иды, уж она то видала люмены и получше. Мой отец, бывало, одним щелчком пальцев освещал ровным светом сотен таких весь наш парк перед усадьбой, а я один кое-как призвала...
Так или иначе, пора одеваться.
Я теперь - Волшебница Стражников Фронтира, направляюсь на север, на границу возвращенных человечеством земель, откуда ветер приносит облака Кровавого Пепла, и где храбрые защитники отражают набеги орд изуродованных болезнью чудовищ. Одеваться мне надлежит соответствующе - кожаная коричневая куртка, чтобы не разорвать одежду о колючки искаженных растений, светло-бежевые кожаные штаны, по аналогичной причине, и, о ужас, тяжеленные высокие сапоги из плотной чёрной кожи, с толстой подошвой, чтобы ходить по пустоши, не боясь распороть ноги. Мне, конечно, говорил отец, что я должна сама одеваться на Фронтире, но это явно было выше моих сил, так что натягивать их мне и на этот раз помогала Ида.
Отец дал уйму наставлений перед поездкой, некоторые из которых были мне вовсе не понятны, что-то на счёт: "Пепел — это не повод для глупостей", а ещё: "не слушай тех, кто говорит, что то, что происходит на Фронтире, остаётся на Фронтире, молва всё разнесёт", и прочее, что явно вызывало у него смущение, но не позволяло внятно объяснить суть.
Наконец, должным образом одевшись, я, с трудом вспоминая что с какой стороны, облачилась в расшитую серебром перевязь с поясом, на которой с одного бока висела в золоченых ножнах тоненькая шпага - абсолютно декоративная, я вообще не представляю, как ей пользоваться, но, нынешний мой статус Стражницы надо как-то обозначать. С другого бока висела серебряная фляга, до краёв заполненная нашим Тирэльским вином, "пользоваться" которой я, естественно, умела, хотя и тут отец меня снабдил строгими, но туманными наставлениями, "пить ровно столько, сколько нужно, чтобы потом не творить всякого".
Далее пришёл черёд жёлтых лайковых перчаток, а ещё мне полагается носить здоровенную широкополую чёрную фетровую шляпу, так что копну густых русых волос придется завязать узлом, сейчас мне не до красоты.
И вот наконец, полностью, пусть и не без помощи Иды, экипировавшись, я оглядела себя в дорожное зеркало - Несравненная и Великолепная, Волшебница Катерина Карлаил к несению дворянского долга готова!
2.
Колонна вагонов рельсового транспортёра подъезжала к цели нашей поездки - городу «Северный Бастион», основанному всего сто лет назад, как центр новой области, освобождённой от Пепла усилиями поколений стражников и виноградарей. В окне мимо нас пролетали леса, расчерченные равномерной сетью просек, в которой растили Виноград, их сменяли поселения и поля, также охраняемые сетью шпалер и изгородей, увитых благословенным Даром, но, солнце тут, выглядывая из-за облаков, светило явно слабее, чем у нас, в солнечном Тирэле, да и зелень была какой-то тусклой, и наше неуклонное приближение к границам безопасных земель чувствовалось внутри смутно осознаваемой тревогой. Потом пошли рядами каменные и кирпичные дома, также увитые лозой, как и полагается быть жилищам благодарных богам людей, показались мощеные улицы, и, наконец, замедляясь, и гудя, наш транспортёр прибыл на станцию.
- Северный Бастион, Конечная! - прозвучало через вокс-панель в потолке. Крайне непривычно чувствуя себя в этом скрипяще-обтягивающем облачении на людях, и поймав на себе пару-тройку не вполне подобающих взглядов - да, да, я юна, красива, и у меня всё на месте, спасибо - я, почти никого не зацепив торчащей шпагой, благо, отец меня научил правильно придерживать её в помещениях, наконец, сошла через открытую натужно улыбающимися служителями станции дверь вагона наружу. На укрытом стеклянной крышей перроне было людно - из вагонов первого класса выходили благородные господа и разодетые дамы, в сопровождении слуг и носильщиков. Дальше, на открытой части платформы, разгружались менее привилегированные сословия, от которых нас ограждал ряд людей, одетых в металлические доспехи и с мечами - архаичная диковинка в нашем мире магической инженерии, ещё раз скрытой тревогой напомнившая мне, что я всё ближе к Фронтиру...
Из-за оцепления нам помахал рукой Фареус, слуга отца, я подошла, попросила стражу пропустить его, и объяснила, что он будет помогать выгружать мой багаж. Оглядевшись, я заметила покачивающуюся на шесте над головами толпы табличку с надписью: «Волшебницы Фронтира» - это, видимо, за мной. Подойдя к месту нахождения держащего табличку, я обнаружила нескольких чиновников в серых костюмах, какого-то скучающего парня в замшевом кителе, с мечом на боку, и, одетую в шикарный, из светлой кожи, костюм, смуглую девушку, также как я со шпагой и флягой. По её невероятно ровной осанке, изящной, не в пример моей, шляпе, одно из полей которой было заколото на бок брошью с жемчугом, тщательно сохраняемому скучающе-благородному выражению лица, и, конечно, по почти десятку слуг вокруг неё, можно было легко понять - наследственная аристократка Южных островов.
- Вы, я так понимаю, леди Карлайл? – Обратился ко мне самый полный из чиновников, своей странной наружностью, с непропорционально широкой челюстью и зеленоватым цветом лица напоминающий грустноватую жабу.
- Да, добрый день, Волшебница Катерина Карлайл, готова к исполнению долга. - представилась я, как учил отец.
- Хорошо, я Клаус фон Тед, старший регистратор Стражей, леди Алькименна уже здесь - он повернулся к южанке - ждём леди Виченто, и леди Грейп.
- Насколько я поняла, нам ещё несколько часов ехать до крепости, в какой экипаж можно разместить мой багаж?
- До Винтерхилла вас довезет господин Тадеуш, на самовозе, надеюсь вы были в курсе про ограничения багажа?
- Да, разумеется, строго кубический метр, не более ста пятидесяти килограмм - ответила я, заметив, как при этих словах Алькименна еле заметно поджала губы. Похоже, для родовой аристократии эти ограничения были абсолютно неприемлемыми - но, простите, магический самоход? Разве они работают на Фронтире?
- Винтерхилл окружён Виноградником, сударыня, и в хорошую погоду туда вполне можно доехать, но вы правы, условия последних километров пути требуют особых умений от мага-возницы - парень в кителе при этих словах фон Теда только слегка пожал плечами, и продолжил лениво смотреть вдаль перрона.
Пока мы разговаривали, подошла ещё одна девушка, с рыжими волосами и зелёными глазами, в куртке красноватой кожи, расшитой жёлтыми шнурами и кокетливо маленькой шляпке, украшенной переливистым пером. Представившись Флориэной Виченто, она также стала расспрашивать про экипаж и багаж, а узнав про наш транспорт, восхищенно воскликнула: - Ого, на настоящем самоходе! Она сразу подошла к Тадеушу, стала расспрашивать его насколько сложно им управлять, тот сдержанно и односложно отвечал, явно не расположенный к беседе, но, шумную, смешливую и настырную Виченто это явно не останавливало.
По кожаной одежде, шпаге и фляге, нас было легко узнать в толпе, и проходившие мимо люди немного странно на нас смотрели, впрочем, ничего удивительного, обычно благородные девушки не ходят в таком виде, в штанах, без платья, да и вообще, в другой ситуации такое облачение сочли бы вызывающим, если не хуже.
- Где же эта Грейп? – сетовала грустная жаба - она села на транспортёр?
- Хм, по документам у неё не первый класс... Похоже, она сошла где-то в конце перрона, среди простолюдинов...
- Сходите и поищите её там, она, вероятно, одарённая из низшего сословия, и читать толком не умеет, мы с этой табличкой здесь полдня так ждать будем...
Спустя некоторое время отыскали и привели четвёртую девушку, Нину Грейп. Невысокая, кареглазая, с каштановыми волосами, одета она была не по форме, в скромное серое платье и простые коричневые туфли, на которые наша леди "Истинное Благородство Южных Островов" крайне неодобрительно скосилась, при этом Нина сама тащила на плече полотняный мешок с лямкой, видимо, вмещавший всё её пожитки, придерживая его непривычно крупной и грубой по меркам благородной девушки рукой. При виде нас она явно робела.
-Ну что ж, можно садиться, проследуйте к самовозу - мы вышли из вокзала, и пройдя мимо лошадей и экипажей, во множестве ожидающих своих пассажиров на площади перед вокзалом, подошли к магической машине. Подобно рельсовому транспортеру, это чудо инженерии также приводилась в движение рунами, формулами и сигилами, вырезанными на кристаллах и расписанными на разных частях корпуса, но, двигаться самоход мог по любой дороге, а не только по рельсам, и в любом направлении, заданном магом-возницей. Похожий на карету-полукабриолет, с крышей в задней части, но открытой половиной спереди, лишь огражденной стёклами, он стоял, поблескивая полированными ручками, пока носильщики и наши слуги через заднюю дверь укладывали в кабину наши многочисленные чемоданы, в случае с южной аристократкой, даже слишком многочисленные.
И вот, рассевшись в открытой части самовоза, мы попрощались со слугами, возница устроился на своём кресле, предупредив не беспокоить его во время управления машиной, и, проведя руками над доской с рунами движения, оживил магическую конструкцию. Ида махала мне на прощание рукой, и видимо, готовилась расплакаться, отчего и я опять распереживалась, но, ничего не поделаешь, своих слуг на Фронтир брать нельзя. Наконец, кристаллы на доске засветились, что-то загудело, и самовоз мягко покатил по брусчатой дороге, объезжая повозки с лошадьми, и выехал на большой проспект, уходящий дальше на север.
Колонна вагонов рельсового транспортёра подъезжала к цели нашей поездки - городу «Северный Бастион», основанному всего сто лет назад, как центр новой области, освобождённой от Пепла усилиями поколений стражников и виноградарей. В окне мимо нас пролетали леса, расчерченные равномерной сетью просек, в которой растили Виноград, их сменяли поселения и поля, также охраняемые сетью шпалер и изгородей, увитых благословенным Даром, но, солнце тут, выглядывая из-за облаков, светило явно слабее, чем у нас, в солнечном Тирэле, да и зелень была какой-то тусклой, и наше неуклонное приближение к границам безопасных земель чувствовалось внутри смутно осознаваемой тревогой. Потом пошли рядами каменные и кирпичные дома, также увитые лозой, как и полагается быть жилищам благодарных богам людей, показались мощеные улицы, и, наконец, замедляясь, и гудя, наш транспортёр прибыл на станцию.
- Северный Бастион, Конечная! - прозвучало через вокс-панель в потолке. Крайне непривычно чувствуя себя в этом скрипяще-обтягивающем облачении на людях, и поймав на себе пару-тройку не вполне подобающих взглядов - да, да, я юна, красива, и у меня всё на месте, спасибо - я, почти никого не зацепив торчащей шпагой, благо, отец меня научил правильно придерживать её в помещениях, наконец, сошла через открытую натужно улыбающимися служителями станции дверь вагона наружу. На укрытом стеклянной крышей перроне было людно - из вагонов первого класса выходили благородные господа и разодетые дамы, в сопровождении слуг и носильщиков. Дальше, на открытой части платформы, разгружались менее привилегированные сословия, от которых нас ограждал ряд людей, одетых в металлические доспехи и с мечами - архаичная диковинка в нашем мире магической инженерии, ещё раз скрытой тревогой напомнившая мне, что я всё ближе к Фронтиру...
Из-за оцепления нам помахал рукой Фареус, слуга отца, я подошла, попросила стражу пропустить его, и объяснила, что он будет помогать выгружать мой багаж. Оглядевшись, я заметила покачивающуюся на шесте над головами толпы табличку с надписью: «Волшебницы Фронтира» - это, видимо, за мной. Подойдя к месту нахождения держащего табличку, я обнаружила нескольких чиновников в серых костюмах, какого-то скучающего парня в замшевом кителе, с мечом на боку, и, одетую в шикарный, из светлой кожи, костюм, смуглую девушку, также как я со шпагой и флягой. По её невероятно ровной осанке, изящной, не в пример моей, шляпе, одно из полей которой было заколото на бок брошью с жемчугом, тщательно сохраняемому скучающе-благородному выражению лица, и, конечно, по почти десятку слуг вокруг неё, можно было легко понять - наследственная аристократка Южных островов.
- Вы, я так понимаю, леди Карлайл? – Обратился ко мне самый полный из чиновников, своей странной наружностью, с непропорционально широкой челюстью и зеленоватым цветом лица напоминающий грустноватую жабу.
- Да, добрый день, Волшебница Катерина Карлайл, готова к исполнению долга. - представилась я, как учил отец.
- Хорошо, я Клаус фон Тед, старший регистратор Стражей, леди Алькименна уже здесь - он повернулся к южанке - ждём леди Виченто, и леди Грейп.
- Насколько я поняла, нам ещё несколько часов ехать до крепости, в какой экипаж можно разместить мой багаж?
- До Винтерхилла вас довезет господин Тадеуш, на самовозе, надеюсь вы были в курсе про ограничения багажа?
- Да, разумеется, строго кубический метр, не более ста пятидесяти килограмм - ответила я, заметив, как при этих словах Алькименна еле заметно поджала губы. Похоже, для родовой аристократии эти ограничения были абсолютно неприемлемыми - но, простите, магический самоход? Разве они работают на Фронтире?
- Винтерхилл окружён Виноградником, сударыня, и в хорошую погоду туда вполне можно доехать, но вы правы, условия последних километров пути требуют особых умений от мага-возницы - парень в кителе при этих словах фон Теда только слегка пожал плечами, и продолжил лениво смотреть вдаль перрона.
Пока мы разговаривали, подошла ещё одна девушка, с рыжими волосами и зелёными глазами, в куртке красноватой кожи, расшитой жёлтыми шнурами и кокетливо маленькой шляпке, украшенной переливистым пером. Представившись Флориэной Виченто, она также стала расспрашивать про экипаж и багаж, а узнав про наш транспорт, восхищенно воскликнула: - Ого, на настоящем самоходе! Она сразу подошла к Тадеушу, стала расспрашивать его насколько сложно им управлять, тот сдержанно и односложно отвечал, явно не расположенный к беседе, но, шумную, смешливую и настырную Виченто это явно не останавливало.
По кожаной одежде, шпаге и фляге, нас было легко узнать в толпе, и проходившие мимо люди немного странно на нас смотрели, впрочем, ничего удивительного, обычно благородные девушки не ходят в таком виде, в штанах, без платья, да и вообще, в другой ситуации такое облачение сочли бы вызывающим, если не хуже.
- Где же эта Грейп? – сетовала грустная жаба - она села на транспортёр?
- Хм, по документам у неё не первый класс... Похоже, она сошла где-то в конце перрона, среди простолюдинов...
- Сходите и поищите её там, она, вероятно, одарённая из низшего сословия, и читать толком не умеет, мы с этой табличкой здесь полдня так ждать будем...
Спустя некоторое время отыскали и привели четвёртую девушку, Нину Грейп. Невысокая, кареглазая, с каштановыми волосами, одета она была не по форме, в скромное серое платье и простые коричневые туфли, на которые наша леди "Истинное Благородство Южных Островов" крайне неодобрительно скосилась, при этом Нина сама тащила на плече полотняный мешок с лямкой, видимо, вмещавший всё её пожитки, придерживая его непривычно крупной и грубой по меркам благородной девушки рукой. При виде нас она явно робела.
-Ну что ж, можно садиться, проследуйте к самовозу - мы вышли из вокзала, и пройдя мимо лошадей и экипажей, во множестве ожидающих своих пассажиров на площади перед вокзалом, подошли к магической машине. Подобно рельсовому транспортеру, это чудо инженерии также приводилась в движение рунами, формулами и сигилами, вырезанными на кристаллах и расписанными на разных частях корпуса, но, двигаться самоход мог по любой дороге, а не только по рельсам, и в любом направлении, заданном магом-возницей. Похожий на карету-полукабриолет, с крышей в задней части, но открытой половиной спереди, лишь огражденной стёклами, он стоял, поблескивая полированными ручками, пока носильщики и наши слуги через заднюю дверь укладывали в кабину наши многочисленные чемоданы, в случае с южной аристократкой, даже слишком многочисленные.
И вот, рассевшись в открытой части самовоза, мы попрощались со слугами, возница устроился на своём кресле, предупредив не беспокоить его во время управления машиной, и, проведя руками над доской с рунами движения, оживил магическую конструкцию. Ида махала мне на прощание рукой, и видимо, готовилась расплакаться, отчего и я опять распереживалась, но, ничего не поделаешь, своих слуг на Фронтир брать нельзя. Наконец, кристаллы на доске засветились, что-то загудело, и самовоз мягко покатил по брусчатой дороге, объезжая повозки с лошадьми, и выехал на большой проспект, уходящий дальше на север.
2.
Колонна вагонов рельсового транспортёра подъезжала к цели нашей поездки - городу «Северный Бастион», основанному всего сто лет назад, как центр новой области, освобождённой от Пепла усилиями поколений стражников и виноградарей. В окне мимо нас пролетали леса, расчерченные равномерной сетью просек, в которой растили Виноград, их сменяли поселения и поля, также охраняемые сетью шпалер и изгородей, увитых благословенным Даром, но, солнце тут, выглядывая из-за облаков, светило явно слабее, чем у нас, в солнечном Тирэле, да и зелень была какой-то тусклой, и наше неуклонное приближение к границам безопасных земель чувствовалось внутри смутно осознаваемой тревогой. Потом пошли рядами каменные и кирпичные дома, также увитые лозой, как и полагается быть жилищам благодарных богам людей, показались мощеные улицы, и, наконец, замедляясь, и гудя, наш транспортёр прибыл на станцию.
- Северный Бастион, Конечная! - прозвучало через вокс-панель в потолке. Крайне непривычно чувствуя себя в этом скрипяще-обтягивающем облачении на людях, и поймав на себе пару-тройку не вполне подобающих взглядов - да, да, я юна, красива, и у меня всё на месте, спасибо - я, почти никого не зацепив торчащей шпагой, благо, отец меня научил правильно придерживать её в помещениях, наконец, сошла через открытую натужно улыбающимися служителями станции дверь вагона наружу. На укрытом стеклянной крышей перроне было людно - из вагонов первого класса выходили благородные господа и разодетые дамы, в сопровождении слуг и носильщиков. Дальше, на открытой части платформы, разгружались менее привилегированные сословия, от которых нас ограждал ряд людей, одетых в металлические доспехи и с мечами - архаичная диковинка в нашем мире магической инженерии, ещё раз скрытой тревогой напомнившая мне, что я всё ближе к Фронтиру...
Из-за оцепления нам помахал рукой Фареус, слуга отца, я подошла, попросила стражу пропустить его, и объяснила, что он будет помогать выгружать мой багаж. Оглядевшись, я заметила покачивающуюся на шесте над головами толпы табличку с надписью: «Волшебницы Фронтира» - это, видимо, за мной. Подойдя к месту нахождения держащего табличку, я обнаружила нескольких чиновников в серых костюмах, какого-то скучающего парня в замшевом кителе, с мечом на боку, и, одетую в шикарный, из светлой кожи, костюм, смуглую девушку, также как я со шпагой и флягой. По её невероятно ровной осанке, изящной, не в пример моей, шляпе, одно из полей которой было заколото на бок брошью с жемчугом, тщательно сохраняемому скучающе-благородному выражению лица, и, конечно, по почти десятку слуг вокруг неё, можно было легко понять - наследственная аристократка Южных островов.
- Вы, я так понимаю, леди Карлайл? – Обратился ко мне самый полный из чиновников, своей странной наружностью, с непропорционально широкой челюстью и зеленоватым цветом лица напоминающий грустноватую жабу.
- Да, добрый день, Волшебница Катерина Карлайл, готова к исполнению долга. - представилась я, как учил отец.
- Хорошо, я Клаус фон Тед, старший регистратор Стражей, леди Алькименна уже здесь - он повернулся к южанке - ждём леди Виченто, и леди Грейп.
- Насколько я поняла, нам ещё несколько часов ехать до крепости, в какой экипаж можно разместить мой багаж?
- До Винтерхилла вас довезет господин Тадеуш, на самовозе, надеюсь вы были в курсе про ограничения багажа?
- Да, разумеется, строго кубический метр, не более ста пятидесяти килограмм - ответила я, заметив, как при этих словах Алькименна еле заметно поджала губы. Похоже, для родовой аристократии эти ограничения были абсолютно неприемлемыми - но, простите, магический самоход? Разве они работают на Фронтире?
- Винтерхилл окружён Виноградником, сударыня, и в хорошую погоду туда вполне можно доехать, но вы правы, условия последних километров пути требуют особых умений от мага-возницы - парень в кителе при этих словах фон Теда только слегка пожал плечами, и продолжил лениво смотреть вдаль перрона.
Пока мы разговаривали, подошла ещё одна девушка, с рыжими волосами и зелёными глазами, в куртке красноватой кожи, расшитой жёлтыми шнурами и кокетливо маленькой шляпке, украшенной переливистым пером. Представившись Флориэной Виченто, она также стала расспрашивать про экипаж и багаж, а узнав про наш транспорт, восхищенно воскликнула: - Ого, на настоящем самоходе! Она сразу подошла к Тадеушу, стала расспрашивать его насколько сложно им управлять, тот сдержанно и односложно отвечал, явно не расположенный к беседе, но, шумную, смешливую и настырную Виченто это явно не останавливало.
По кожаной одежде, шпаге и фляге, нас было легко узнать в толпе, и проходившие мимо люди немного странно на нас смотрели, впрочем, ничего удивительного, обычно благородные девушки не ходят в таком виде, в штанах, без платья, да и вообще, в другой ситуации такое облачение сочли бы вызывающим, если не хуже.
- Где же эта Грейп? – сетовала грустная жаба - она села на транспортёр?
- Хм, по документам у неё не первый класс... Похоже, она сошла где-то в конце перрона, среди простолюдинов...
- Сходите и поищите её там, она, вероятно, одарённая из низшего сословия, и читать толком не умеет, мы с этой табличкой здесь полдня так ждать будем...
Спустя некоторое время отыскали и привели четвёртую девушку, Нину Грейп. Невысокая, кареглазая, с каштановыми волосами, одета она была не по форме, в скромное серое платье и простые коричневые туфли, на которые наша леди "Истинное Благородство Южных Островов" крайне неодобрительно скосилась, при этом Нина сама тащила на плече полотняный мешок с лямкой, видимо, вмещавший всё её пожитки, придерживая его непривычно крупной и грубой по меркам благородной девушки рукой. При виде нас она явно робела.
-Ну что ж, можно садиться, проследуйте к самовозу - мы вышли из вокзала, и пройдя мимо лошадей и экипажей, во множестве ожидающих своих пассажиров на площади перед вокзалом, подошли к магической машине. Подобно рельсовому транспортеру, это чудо инженерии также приводилась в движение рунами, формулами и сигилами, вырезанными на кристаллах и расписанными на разных частях корпуса, но, двигаться самоход мог по любой дороге, а не только по рельсам, и в любом направлении, заданном магом-возницей. Похожий на карету-полукабриолет, с крышей в задней части, но открытой половиной спереди, лишь огражденной стёклами, он стоял, поблескивая полированными ручками, пока носильщики и наши слуги через заднюю дверь укладывали в кабину наши многочисленные чемоданы, в случае с южной аристократкой, даже слишком многочисленные.
И вот, рассевшись в открытой части самовоза, мы попрощались со слугами, возница устроился на своём кресле, предупредив не беспокоить его во время управления машиной, и, проведя руками над доской с рунами движения, оживил магическую конструкцию. Ида махала мне на прощание рукой, и видимо, готовилась расплакаться, отчего и я опять распереживалась, но, ничего не поделаешь, своих слуг на Фронтир брать нельзя. Наконец, кристаллы на доске засветились, что-то загудело, и самовоз мягко покатил по брусчатой дороге, объезжая повозки с лошадьми, и выехал на большой проспект, уходящий дальше на север.
Колонна вагонов рельсового транспортёра подъезжала к цели нашей поездки - городу «Северный Бастион», основанному всего сто лет назад, как центр новой области, освобождённой от Пепла усилиями поколений стражников и виноградарей. В окне мимо нас пролетали леса, расчерченные равномерной сетью просек, в которой растили Виноград, их сменяли поселения и поля, также охраняемые сетью шпалер и изгородей, увитых благословенным Даром, но, солнце тут, выглядывая из-за облаков, светило явно слабее, чем у нас, в солнечном Тирэле, да и зелень была какой-то тусклой, и наше неуклонное приближение к границам безопасных земель чувствовалось внутри смутно осознаваемой тревогой. Потом пошли рядами каменные и кирпичные дома, также увитые лозой, как и полагается быть жилищам благодарных богам людей, показались мощеные улицы, и, наконец, замедляясь, и гудя, наш транспортёр прибыл на станцию.
- Северный Бастион, Конечная! - прозвучало через вокс-панель в потолке. Крайне непривычно чувствуя себя в этом скрипяще-обтягивающем облачении на людях, и поймав на себе пару-тройку не вполне подобающих взглядов - да, да, я юна, красива, и у меня всё на месте, спасибо - я, почти никого не зацепив торчащей шпагой, благо, отец меня научил правильно придерживать её в помещениях, наконец, сошла через открытую натужно улыбающимися служителями станции дверь вагона наружу. На укрытом стеклянной крышей перроне было людно - из вагонов первого класса выходили благородные господа и разодетые дамы, в сопровождении слуг и носильщиков. Дальше, на открытой части платформы, разгружались менее привилегированные сословия, от которых нас ограждал ряд людей, одетых в металлические доспехи и с мечами - архаичная диковинка в нашем мире магической инженерии, ещё раз скрытой тревогой напомнившая мне, что я всё ближе к Фронтиру...
Из-за оцепления нам помахал рукой Фареус, слуга отца, я подошла, попросила стражу пропустить его, и объяснила, что он будет помогать выгружать мой багаж. Оглядевшись, я заметила покачивающуюся на шесте над головами толпы табличку с надписью: «Волшебницы Фронтира» - это, видимо, за мной. Подойдя к месту нахождения держащего табличку, я обнаружила нескольких чиновников в серых костюмах, какого-то скучающего парня в замшевом кителе, с мечом на боку, и, одетую в шикарный, из светлой кожи, костюм, смуглую девушку, также как я со шпагой и флягой. По её невероятно ровной осанке, изящной, не в пример моей, шляпе, одно из полей которой было заколото на бок брошью с жемчугом, тщательно сохраняемому скучающе-благородному выражению лица, и, конечно, по почти десятку слуг вокруг неё, можно было легко понять - наследственная аристократка Южных островов.
- Вы, я так понимаю, леди Карлайл? – Обратился ко мне самый полный из чиновников, своей странной наружностью, с непропорционально широкой челюстью и зеленоватым цветом лица напоминающий грустноватую жабу.
- Да, добрый день, Волшебница Катерина Карлайл, готова к исполнению долга. - представилась я, как учил отец.
- Хорошо, я Клаус фон Тед, старший регистратор Стражей, леди Алькименна уже здесь - он повернулся к южанке - ждём леди Виченто, и леди Грейп.
- Насколько я поняла, нам ещё несколько часов ехать до крепости, в какой экипаж можно разместить мой багаж?
- До Винтерхилла вас довезет господин Тадеуш, на самовозе, надеюсь вы были в курсе про ограничения багажа?
- Да, разумеется, строго кубический метр, не более ста пятидесяти килограмм - ответила я, заметив, как при этих словах Алькименна еле заметно поджала губы. Похоже, для родовой аристократии эти ограничения были абсолютно неприемлемыми - но, простите, магический самоход? Разве они работают на Фронтире?
- Винтерхилл окружён Виноградником, сударыня, и в хорошую погоду туда вполне можно доехать, но вы правы, условия последних километров пути требуют особых умений от мага-возницы - парень в кителе при этих словах фон Теда только слегка пожал плечами, и продолжил лениво смотреть вдаль перрона.
Пока мы разговаривали, подошла ещё одна девушка, с рыжими волосами и зелёными глазами, в куртке красноватой кожи, расшитой жёлтыми шнурами и кокетливо маленькой шляпке, украшенной переливистым пером. Представившись Флориэной Виченто, она также стала расспрашивать про экипаж и багаж, а узнав про наш транспорт, восхищенно воскликнула: - Ого, на настоящем самоходе! Она сразу подошла к Тадеушу, стала расспрашивать его насколько сложно им управлять, тот сдержанно и односложно отвечал, явно не расположенный к беседе, но, шумную, смешливую и настырную Виченто это явно не останавливало.
По кожаной одежде, шпаге и фляге, нас было легко узнать в толпе, и проходившие мимо люди немного странно на нас смотрели, впрочем, ничего удивительного, обычно благородные девушки не ходят в таком виде, в штанах, без платья, да и вообще, в другой ситуации такое облачение сочли бы вызывающим, если не хуже.
- Где же эта Грейп? – сетовала грустная жаба - она села на транспортёр?
- Хм, по документам у неё не первый класс... Похоже, она сошла где-то в конце перрона, среди простолюдинов...
- Сходите и поищите её там, она, вероятно, одарённая из низшего сословия, и читать толком не умеет, мы с этой табличкой здесь полдня так ждать будем...
Спустя некоторое время отыскали и привели четвёртую девушку, Нину Грейп. Невысокая, кареглазая, с каштановыми волосами, одета она была не по форме, в скромное серое платье и простые коричневые туфли, на которые наша леди "Истинное Благородство Южных Островов" крайне неодобрительно скосилась, при этом Нина сама тащила на плече полотняный мешок с лямкой, видимо, вмещавший всё её пожитки, придерживая его непривычно крупной и грубой по меркам благородной девушки рукой. При виде нас она явно робела.
-Ну что ж, можно садиться, проследуйте к самовозу - мы вышли из вокзала, и пройдя мимо лошадей и экипажей, во множестве ожидающих своих пассажиров на площади перед вокзалом, подошли к магической машине. Подобно рельсовому транспортеру, это чудо инженерии также приводилась в движение рунами, формулами и сигилами, вырезанными на кристаллах и расписанными на разных частях корпуса, но, двигаться самоход мог по любой дороге, а не только по рельсам, и в любом направлении, заданном магом-возницей. Похожий на карету-полукабриолет, с крышей в задней части, но открытой половиной спереди, лишь огражденной стёклами, он стоял, поблескивая полированными ручками, пока носильщики и наши слуги через заднюю дверь укладывали в кабину наши многочисленные чемоданы, в случае с южной аристократкой, даже слишком многочисленные.
И вот, рассевшись в открытой части самовоза, мы попрощались со слугами, возница устроился на своём кресле, предупредив не беспокоить его во время управления машиной, и, проведя руками над доской с рунами движения, оживил магическую конструкцию. Ида махала мне на прощание рукой, и видимо, готовилась расплакаться, отчего и я опять распереживалась, но, ничего не поделаешь, своих слуг на Фронтир брать нельзя. Наконец, кристаллы на доске засветились, что-то загудело, и самовоз мягко покатил по брусчатой дороге, объезжая повозки с лошадьми, и выехал на большой проспект, уходящий дальше на север.
3.
Мы глядели по сторонам, на дома, вывески, витрины, экипажи и прохожих; Флориэна, встав, чтобы рассмотреть всё получше, высунулась в набегающий поток воздуха, отчего её рыжие волосы трепетали на ветру, и так стояла, держась за норовившую слететь шляпу и шумно восторгаясь всём подряд, к явному неудовольствию Тадеуша и Алькименны.
Наконец, немного успокоившись, Флориэна села на место, и сказала: - Так, а теперь, давайте знакомиться! Я - Флориэна Виченто, из Арранкона. В магии ничего не понимаю, но на испытании у меня нашли дар Исцеления! Правда, - смутилась она - мне надо очень хорошо относиться к человеку, чтобы он работал, но, я просто со всеми подружусь, и смогу всех вылечить, если что. Ещё я люблю смеяться, и красивые песни. А ещё у меня есть жених, и когда я исполню долг, я выйду за него замуж, и мы будем жить в его замке! Но это потом, а пока я буду всех лечить! Она задумалась, что бы ещё добавить, но, видимо, так и не придумала, и сказала: - А теперь вы, девочки, расскажите о себе, пожалуйста!
Южанка и Нина молчали, вероятно, несколько обескураженные такой экспрессией, и я решила представится следующей:
- Я - Катерина Карлайл, из Тирэля. Теорию магии я учила в школе магии в Тирэле, но практику смогла только на школярный минимум сдать, я все-таки женщина - пожала плечами я. Волшба у меня... ну, я могу что-нибудь разрезать, не касаясь. Будь-то пирог или, например, дерево и камень. Ещё я учусь виноградарству у отца. Жениха у меня нет.
- Малена Карлайл - ваша родственница? - спросила Алькименна, подтвердив мои давние опасения, что и сейчас, спустя десять лет, будут попадаться люди, которые вспомнят об этой истории.
- Да, это была моя мать.
- Поняла, спасибо. - Южанка задумчиво посмотрела на меня. - Ну что ж, не люблю много говорить о себе. Иллирия Алькименна, мой род владеет островом Родент со времён Королевства Выживших. Магией я владею хорошо, лучше многих мужчин-магов. Изначальный Дар - Пламя. Помолвлена.
Удовольствовавшись таким самоописанием, Иллирия замолчала, и повернулась к Нине.
- Эм... Эм, ну, я - Нина Грейп, из деревни Грейп. Это под Карштадом... Рода у меня нет, я сирота, из крестьян. Про магию ничего не знаю. Я... Помогаю Благословенному Дару расти.
- В смысле, как это? - переспросила Иллирия.
- Ну, я просто молюсь богам, и Виноградник быстро растёт. Я не знаю, как это происходит, просто молюсь.
- Ого... - округлила глаза Виченто. - это разве возможно?
- Магически - нет. - Ответила я. - ну, не совсем. Терморегуляцию, инсоляцию, гидрацию, дезинсекцию - всё это делают магией, если есть такая потребность, и нет помех от Пепла, но вот напрямую форсировать рост - такого нет, разве что иногда трауматургию применяют к растениям, но и она только залечивает раны, а не помогает расти. У тебя невероятная Волшба, Нина.
- Спасибо Вам за доброе слово, госпожа - смущённо ответила Нина.
- Как тебе повезло, Нина, такая удивительная Волшба! - восхищённо воскликнула Флориэна - а я-то думала я со своим даром лечения особенная...
- Ну, я думаю, ваше лечение тоже особенное, - ответила я - ведь среди Пепла нет магии, и только Изначальные Дары благородных девушек могут помочь Стражникам...
- Как удивительно все-таки, дома мне даже зажечь камин не позволяли, боялись, что я его сломаю неправильным заклинанием, а тут оказывается, что только моя корявая магия и может работать! - Флориэна весело рассмеялась, а Иллирия её поправила: - Не магия, а Волшба. Магия — это знак, слово, образ, принцип - говоря это она, видимо, автоматически, лёгкими жестами начала чертить сигил Отображения, и тот почти сразу отобразился светящейся руной, висящей перед ней в воздухе, отчего Флориэна чуть не захлопала в ладоши, но сдержалась в последний момент. - А Волшба... - продолжила Иллирия - это изнутри, это ощущение, предчувствие, настроение. – руна перед ней задрожала, рассыпалась на искры, и сменилась маленьким язычком пламени - И да, её Пепел не подавляет. Именно поэтому девушек из благородных семей, вроде нас, ну, или тех, кто по иной причине обладает Даром - это было в адрес Нины – отправляют сюда, на границу обитаемой земли, Фронтир, чтобы мы помогали Стражникам, ну и, исполнив долг, могли выходить замуж.
- А ещё говорят, что на Фронтире даже отношения между мужчинами и женщинами из-за этого переворачиваются, и женщины становятся важнее мужчин, и даже бывает, что...
Под такие разговоры мы ехали всё дальше на север, Виченто бесконечно болтала, рассказывая всякие нелепицы и слухи, Иллирия снисходительно отвечала, Нина помалкивала, а я смотрела на Виноградники вдоль дороги... Какие же все-таки они тут чахлые...
Странная тревога внутри всё нарастала...
Мы ехали уже часа два, успели устать от езды, проголодаться, съесть сандвичей и прочего, что заготовили нам в дорогу слуги, Флориэна опять начала рассуждать об особых отношениях, отчего Алькименна еле заметно закатывала глаза, а Нина, хоть и старалась этого не показывать, как-то странно улыбалась... Внезапно я почувствовала, как мне на руку упала капля, затем ещё одна...
- Ох, кажется, дождик начинается! - радостно воскликнула неугомонная Флориэна.
Тадеуш восторгов не разделял, и, остановив самовоз, стал быстро натягивать кожаную крышу на открытую часть кабриолета. Выглядел он обеспокоенным...
Мы глядели по сторонам, на дома, вывески, витрины, экипажи и прохожих; Флориэна, встав, чтобы рассмотреть всё получше, высунулась в набегающий поток воздуха, отчего её рыжие волосы трепетали на ветру, и так стояла, держась за норовившую слететь шляпу и шумно восторгаясь всём подряд, к явному неудовольствию Тадеуша и Алькименны.
Наконец, немного успокоившись, Флориэна села на место, и сказала: - Так, а теперь, давайте знакомиться! Я - Флориэна Виченто, из Арранкона. В магии ничего не понимаю, но на испытании у меня нашли дар Исцеления! Правда, - смутилась она - мне надо очень хорошо относиться к человеку, чтобы он работал, но, я просто со всеми подружусь, и смогу всех вылечить, если что. Ещё я люблю смеяться, и красивые песни. А ещё у меня есть жених, и когда я исполню долг, я выйду за него замуж, и мы будем жить в его замке! Но это потом, а пока я буду всех лечить! Она задумалась, что бы ещё добавить, но, видимо, так и не придумала, и сказала: - А теперь вы, девочки, расскажите о себе, пожалуйста!
Южанка и Нина молчали, вероятно, несколько обескураженные такой экспрессией, и я решила представится следующей:
- Я - Катерина Карлайл, из Тирэля. Теорию магии я учила в школе магии в Тирэле, но практику смогла только на школярный минимум сдать, я все-таки женщина - пожала плечами я. Волшба у меня... ну, я могу что-нибудь разрезать, не касаясь. Будь-то пирог или, например, дерево и камень. Ещё я учусь виноградарству у отца. Жениха у меня нет.
- Малена Карлайл - ваша родственница? - спросила Алькименна, подтвердив мои давние опасения, что и сейчас, спустя десять лет, будут попадаться люди, которые вспомнят об этой истории.
- Да, это была моя мать.
- Поняла, спасибо. - Южанка задумчиво посмотрела на меня. - Ну что ж, не люблю много говорить о себе. Иллирия Алькименна, мой род владеет островом Родент со времён Королевства Выживших. Магией я владею хорошо, лучше многих мужчин-магов. Изначальный Дар - Пламя. Помолвлена.
Удовольствовавшись таким самоописанием, Иллирия замолчала, и повернулась к Нине.
- Эм... Эм, ну, я - Нина Грейп, из деревни Грейп. Это под Карштадом... Рода у меня нет, я сирота, из крестьян. Про магию ничего не знаю. Я... Помогаю Благословенному Дару расти.
- В смысле, как это? - переспросила Иллирия.
- Ну, я просто молюсь богам, и Виноградник быстро растёт. Я не знаю, как это происходит, просто молюсь.
- Ого... - округлила глаза Виченто. - это разве возможно?
- Магически - нет. - Ответила я. - ну, не совсем. Терморегуляцию, инсоляцию, гидрацию, дезинсекцию - всё это делают магией, если есть такая потребность, и нет помех от Пепла, но вот напрямую форсировать рост - такого нет, разве что иногда трауматургию применяют к растениям, но и она только залечивает раны, а не помогает расти. У тебя невероятная Волшба, Нина.
- Спасибо Вам за доброе слово, госпожа - смущённо ответила Нина.
- Как тебе повезло, Нина, такая удивительная Волшба! - восхищённо воскликнула Флориэна - а я-то думала я со своим даром лечения особенная...
- Ну, я думаю, ваше лечение тоже особенное, - ответила я - ведь среди Пепла нет магии, и только Изначальные Дары благородных девушек могут помочь Стражникам...
- Как удивительно все-таки, дома мне даже зажечь камин не позволяли, боялись, что я его сломаю неправильным заклинанием, а тут оказывается, что только моя корявая магия и может работать! - Флориэна весело рассмеялась, а Иллирия её поправила: - Не магия, а Волшба. Магия — это знак, слово, образ, принцип - говоря это она, видимо, автоматически, лёгкими жестами начала чертить сигил Отображения, и тот почти сразу отобразился светящейся руной, висящей перед ней в воздухе, отчего Флориэна чуть не захлопала в ладоши, но сдержалась в последний момент. - А Волшба... - продолжила Иллирия - это изнутри, это ощущение, предчувствие, настроение. – руна перед ней задрожала, рассыпалась на искры, и сменилась маленьким язычком пламени - И да, её Пепел не подавляет. Именно поэтому девушек из благородных семей, вроде нас, ну, или тех, кто по иной причине обладает Даром - это было в адрес Нины – отправляют сюда, на границу обитаемой земли, Фронтир, чтобы мы помогали Стражникам, ну и, исполнив долг, могли выходить замуж.
- А ещё говорят, что на Фронтире даже отношения между мужчинами и женщинами из-за этого переворачиваются, и женщины становятся важнее мужчин, и даже бывает, что...
Под такие разговоры мы ехали всё дальше на север, Виченто бесконечно болтала, рассказывая всякие нелепицы и слухи, Иллирия снисходительно отвечала, Нина помалкивала, а я смотрела на Виноградники вдоль дороги... Какие же все-таки они тут чахлые...
Странная тревога внутри всё нарастала...
Мы ехали уже часа два, успели устать от езды, проголодаться, съесть сандвичей и прочего, что заготовили нам в дорогу слуги, Флориэна опять начала рассуждать об особых отношениях, отчего Алькименна еле заметно закатывала глаза, а Нина, хоть и старалась этого не показывать, как-то странно улыбалась... Внезапно я почувствовала, как мне на руку упала капля, затем ещё одна...
- Ох, кажется, дождик начинается! - радостно воскликнула неугомонная Флориэна.
Тадеуш восторгов не разделял, и, остановив самовоз, стал быстро натягивать кожаную крышу на открытую часть кабриолета. Выглядел он обеспокоенным...
3.
Мы глядели по сторонам, на дома, вывески, витрины, экипажи и прохожих; Флориэна, встав, чтобы рассмотреть всё получше, высунулась в набегающий поток воздуха, отчего её рыжие волосы трепетали на ветру, и так стояла, держась за норовившую слететь шляпу и шумно восторгаясь всём подряд, к явному неудовольствию Тадеуша и Алькименны.
Наконец, немного успокоившись, Флориэна села на место, и сказала: - Так, а теперь, давайте знакомиться! Я - Флориэна Виченто, из Арранкона. В магии ничего не понимаю, но на испытании у меня нашли дар Исцеления! Правда, - смутилась она - мне надо очень хорошо относиться к человеку, чтобы он работал, но, я просто со всеми подружусь, и смогу всех вылечить, если что. Ещё я люблю смеяться, и красивые песни. А ещё у меня есть жених, и когда я исполню долг, я выйду за него замуж, и мы будем жить в его замке! Но это потом, а пока я буду всех лечить! Она задумалась, что бы ещё добавить, но, видимо, так и не придумала, и сказала: - А теперь вы, девочки, расскажите о себе, пожалуйста!
Южанка и Нина молчали, вероятно, несколько обескураженные такой экспрессией, и я решила представится следующей:
- Я - Катерина Карлайл, из Тирэля. Теорию магии я учила в школе магии в Тирэле, но практику смогла только на школярный минимум сдать, я все-таки женщина - пожала плечами я. Волшба у меня... ну, я могу что-нибудь разрезать, не касаясь. Будь-то пирог или, например, дерево и камень. Ещё я учусь виноградарству у отца. Жениха у меня нет.
- Малена Карлайл - ваша родственница? - спросила Алькименна, подтвердив мои давние опасения, что и сейчас, спустя десять лет, будут попадаться люди, которые вспомнят об этой истории.
- Да, это была моя мать.
- Поняла, спасибо. - Южанка задумчиво посмотрела на меня. - Ну что ж, не люблю много говорить о себе. Иллирия Алькименна, мой род владеет островом Родент со времён Королевства Выживших. Магией я владею хорошо, лучше многих мужчин-магов. Изначальный Дар - Пламя. Помолвлена.
Удовольствовавшись таким самоописанием, Иллирия замолчала, и повернулась к Нине.
- Эм... Эм, ну, я - Нина Грейп, из деревни Грейп. Это под Карштадом... Рода у меня нет, я сирота, из крестьян. Про магию ничего не знаю. Я... Помогаю Благословенному Дару расти.
- В смысле, как это? - переспросила Иллирия.
- Ну, я просто молюсь богам, и Виноградник быстро растёт. Я не знаю, как это происходит, просто молюсь.
- Ого... - округлила глаза Виченто. - это разве возможно?
- Магически - нет. - Ответила я. - ну, не совсем. Терморегуляцию, инсоляцию, гидрацию, дезинсекцию - всё это делают магией, если есть такая потребность, и нет помех от Пепла, но вот напрямую форсировать рост - такого нет, разве что иногда трауматургию применяют к растениям, но и она только залечивает раны, а не помогает расти. У тебя невероятная Волшба, Нина.
- Спасибо Вам за доброе слово, госпожа - смущённо ответила Нина.
- Как тебе повезло, Нина, такая удивительная Волшба! - восхищённо воскликнула Флориэна - а я-то думала я со своим даром лечения особенная...
- Ну, я думаю, ваше лечение тоже особенное, - ответила я - ведь среди Пепла нет магии, и только Изначальные Дары благородных девушек могут помочь Стражникам...
- Как удивительно все-таки, дома мне даже зажечь камин не позволяли, боялись, что я его сломаю неправильным заклинанием, а тут оказывается, что только моя корявая магия и может работать! - Флориэна весело рассмеялась, а Иллирия её поправила: - Не магия, а Волшба. Магия — это знак, слово, образ, принцип - говоря это она, видимо, автоматически, лёгкими жестами начала чертить сигил Отображения, и тот почти сразу отобразился светящейся руной, висящей перед ней в воздухе, отчего Флориэна чуть не захлопала в ладоши, но сдержалась в последний момент. - А Волшба... - продолжила Иллирия - это изнутри, это ощущение, предчувствие, настроение. – руна перед ней задрожала, рассыпалась на искры, и сменилась маленьким язычком пламени - И да, её Пепел не подавляет. Именно поэтому девушек из благородных семей, вроде нас, ну, или тех, кто по иной причине обладает Даром - это было в адрес Нины – отправляют сюда, на границу обитаемой земли, Фронтир, чтобы мы помогали Стражникам, ну и, исполнив долг, могли выходить замуж.
- А ещё говорят, что на Фронтире даже отношения между мужчинами и женщинами из-за этого переворачиваются, и женщины становятся важнее мужчин, и даже бывает, что...
Под такие разговоры мы ехали всё дальше на север, Виченто бесконечно болтала, рассказывая всякие нелепицы и слухи, Иллирия снисходительно отвечала, Нина помалкивала, а я смотрела на Виноградники вдоль дороги... Какие же все-таки они тут чахлые...
Странная тревога внутри всё нарастала...
Мы ехали уже часа два, успели устать от езды, проголодаться, съесть сандвичей и прочего, что заготовили нам в дорогу слуги, Флориэна опять начала рассуждать об особых отношениях, отчего Алькименна еле заметно закатывала глаза, а Нина, хоть и старалась этого не показывать, как-то странно улыбалась... Внезапно я почувствовала, как мне на руку упала капля, затем ещё одна...
- Ох, кажется, дождик начинается! - радостно воскликнула неугомонная Флориэна.
Тадеуш восторгов не разделял, и, остановив самовоз, стал быстро натягивать кожаную крышу на открытую часть кабриолета. Выглядел он обеспокоенным...
Мы глядели по сторонам, на дома, вывески, витрины, экипажи и прохожих; Флориэна, встав, чтобы рассмотреть всё получше, высунулась в набегающий поток воздуха, отчего её рыжие волосы трепетали на ветру, и так стояла, держась за норовившую слететь шляпу и шумно восторгаясь всём подряд, к явному неудовольствию Тадеуша и Алькименны.
Наконец, немного успокоившись, Флориэна села на место, и сказала: - Так, а теперь, давайте знакомиться! Я - Флориэна Виченто, из Арранкона. В магии ничего не понимаю, но на испытании у меня нашли дар Исцеления! Правда, - смутилась она - мне надо очень хорошо относиться к человеку, чтобы он работал, но, я просто со всеми подружусь, и смогу всех вылечить, если что. Ещё я люблю смеяться, и красивые песни. А ещё у меня есть жених, и когда я исполню долг, я выйду за него замуж, и мы будем жить в его замке! Но это потом, а пока я буду всех лечить! Она задумалась, что бы ещё добавить, но, видимо, так и не придумала, и сказала: - А теперь вы, девочки, расскажите о себе, пожалуйста!
Южанка и Нина молчали, вероятно, несколько обескураженные такой экспрессией, и я решила представится следующей:
- Я - Катерина Карлайл, из Тирэля. Теорию магии я учила в школе магии в Тирэле, но практику смогла только на школярный минимум сдать, я все-таки женщина - пожала плечами я. Волшба у меня... ну, я могу что-нибудь разрезать, не касаясь. Будь-то пирог или, например, дерево и камень. Ещё я учусь виноградарству у отца. Жениха у меня нет.
- Малена Карлайл - ваша родственница? - спросила Алькименна, подтвердив мои давние опасения, что и сейчас, спустя десять лет, будут попадаться люди, которые вспомнят об этой истории.
- Да, это была моя мать.
- Поняла, спасибо. - Южанка задумчиво посмотрела на меня. - Ну что ж, не люблю много говорить о себе. Иллирия Алькименна, мой род владеет островом Родент со времён Королевства Выживших. Магией я владею хорошо, лучше многих мужчин-магов. Изначальный Дар - Пламя. Помолвлена.
Удовольствовавшись таким самоописанием, Иллирия замолчала, и повернулась к Нине.
- Эм... Эм, ну, я - Нина Грейп, из деревни Грейп. Это под Карштадом... Рода у меня нет, я сирота, из крестьян. Про магию ничего не знаю. Я... Помогаю Благословенному Дару расти.
- В смысле, как это? - переспросила Иллирия.
- Ну, я просто молюсь богам, и Виноградник быстро растёт. Я не знаю, как это происходит, просто молюсь.
- Ого... - округлила глаза Виченто. - это разве возможно?
- Магически - нет. - Ответила я. - ну, не совсем. Терморегуляцию, инсоляцию, гидрацию, дезинсекцию - всё это делают магией, если есть такая потребность, и нет помех от Пепла, но вот напрямую форсировать рост - такого нет, разве что иногда трауматургию применяют к растениям, но и она только залечивает раны, а не помогает расти. У тебя невероятная Волшба, Нина.
- Спасибо Вам за доброе слово, госпожа - смущённо ответила Нина.
- Как тебе повезло, Нина, такая удивительная Волшба! - восхищённо воскликнула Флориэна - а я-то думала я со своим даром лечения особенная...
- Ну, я думаю, ваше лечение тоже особенное, - ответила я - ведь среди Пепла нет магии, и только Изначальные Дары благородных девушек могут помочь Стражникам...
- Как удивительно все-таки, дома мне даже зажечь камин не позволяли, боялись, что я его сломаю неправильным заклинанием, а тут оказывается, что только моя корявая магия и может работать! - Флориэна весело рассмеялась, а Иллирия её поправила: - Не магия, а Волшба. Магия — это знак, слово, образ, принцип - говоря это она, видимо, автоматически, лёгкими жестами начала чертить сигил Отображения, и тот почти сразу отобразился светящейся руной, висящей перед ней в воздухе, отчего Флориэна чуть не захлопала в ладоши, но сдержалась в последний момент. - А Волшба... - продолжила Иллирия - это изнутри, это ощущение, предчувствие, настроение. – руна перед ней задрожала, рассыпалась на искры, и сменилась маленьким язычком пламени - И да, её Пепел не подавляет. Именно поэтому девушек из благородных семей, вроде нас, ну, или тех, кто по иной причине обладает Даром - это было в адрес Нины – отправляют сюда, на границу обитаемой земли, Фронтир, чтобы мы помогали Стражникам, ну и, исполнив долг, могли выходить замуж.
- А ещё говорят, что на Фронтире даже отношения между мужчинами и женщинами из-за этого переворачиваются, и женщины становятся важнее мужчин, и даже бывает, что...
Под такие разговоры мы ехали всё дальше на север, Виченто бесконечно болтала, рассказывая всякие нелепицы и слухи, Иллирия снисходительно отвечала, Нина помалкивала, а я смотрела на Виноградники вдоль дороги... Какие же все-таки они тут чахлые...
Странная тревога внутри всё нарастала...
Мы ехали уже часа два, успели устать от езды, проголодаться, съесть сандвичей и прочего, что заготовили нам в дорогу слуги, Флориэна опять начала рассуждать об особых отношениях, отчего Алькименна еле заметно закатывала глаза, а Нина, хоть и старалась этого не показывать, как-то странно улыбалась... Внезапно я почувствовала, как мне на руку упала капля, затем ещё одна...
- Ох, кажется, дождик начинается! - радостно воскликнула неугомонная Флориэна.
Тадеуш восторгов не разделял, и, остановив самовоз, стал быстро натягивать кожаную крышу на открытую часть кабриолета. Выглядел он обеспокоенным...
4.
Пошел проливной дождь, барабаня по натянутой кожаной крыше. По стёклам стекали мутно-бурые струи воды, самоходная повозка тряслась и елозила по грязи и колдобинам ставшей уже не столь ровной, как в начале пути, дороги. Руны движения, вырезанные на направляющих камнях, вделанных в панель под руками возницы, моргали и периодически гасли, хотя всего три часа назад, когда мы только начинали эту поездку, они горели спокойным ровным светом, а, явно на показ равнодушный и даже слегка надменный Тадеуш всём своим видом выражал уверенность в предстоящей поездке.
Теперь он тихо матерился, пытаясь пассами рук над панелью выправить работу магической машины, а мы тихо сидели на скамьях сзади, молясь богам о том, чтобы поездка окончилась благополучно.
Молитвы не помогали - спустя ещё пару минут тряски, рывков и странных звуков, панель магических рун погасла, и самовоз, жалобно поскрипывая, застыл.
- Пепельный дождь, мать его, а ведь ещё чуть-чуть...- пробурчал возница, отвинтил крышку фляги и отхлебнул вина. По этому странно обыденному движению, без слов, молитвы, ритуала, без всего того, чем у меня дома сопровождали питие Вина из Священного Дара, я, впервые с отъезда, осознала - это точно уже не родной Тирэль.
- Ну и что же нам делать? - всплеснула руками Флориэна, сидевшая напротив. Она уже крайне утомила нас всех, всю дорогу болтая, и хихикая над всём подряд, нередко невпопад. Вероятно, так она преодолевала неловкость, волнение и страх, которые наверняка каждая из нас подспудно испытывали сейчас, впервые в жизни выезжая из благословенных Виноградников, навстречу неизвестному Фронтиру.
- Пепел блокирует магию... - Мрачно ответила Иллирия, явно чувствовавшая себя всё менее уверенно вдали от родных южных берегов, хотя и довольно ловко скрывавшая доселе это за манерами образцовой южной дворянки старых кровей. - А Волшба... ну, сами знаете, я, например, тут просто сожгу всё.
- И я не думаю, что смогу исцелить эту штуку, она даже не живая! - подтвердила Флориэна - а ты, Нина? Хотя, вряд ли эта штука из лозы сделана...
Помалкивавшая всю дорогу крестьянская сирота отрицательно помотала головой.
Я также пожала плечами - из моих тренировок с отцом я поняла, что без рун, заклинаний, жестов и прочего, одной лишь чистой Волшбой, я могу только порвать что-нибудь, но явно не сдвинуть.
- Если тут близко, может, просто дойдем пешком? - спросила я.
- Да ты что, туда? - воскликнула Флориэна, указывая на омываемое бурыми струйками окно.
- Одеты мы, вроде, как надо, только Нине надо плащ взять. Вино у нас есть, - похлопала я себя по фляжке, которая, как и у всех остальных девушек, висела на перевязи на боку, как и положено обязательному элементу облачения Стражника Фронтира - да и вы же знаете, что нам всё равно нужно будет ходить по пустошам, где никакие самовозы тем более не работают. И, тут, вроде, недалеко осталось?
- Куда вы, дамы, собрались, по грязи да под пепельным дождём? Может, ещё и ваш багаж на себе потащите? - отозвался Тадеуш, мрачно сидевший, облокотившись локтем на погасшую рунную доску, - сидите, дождь пройдёт, магия заработает, доедем. А то вас ещё Тварь какая заплутавшая поймает, а мне за вас отвечать...
- Мы Волшебницы, сударь, - процедила Иллирия, явно оскорбленная такими словами от, пусть и владеющего магией, но явно слишком слабого для чего-то более сложного, чем водить руками над доской самовоза, парня.
- Вы пока только заготовка под Волшебниц. Пока вы ни разу не встречались с Тварями, ваши способности ничего не значат.
Иллирия, ещё больше уязвленная подобными словами от кого-то, кого она у себя дома привыкла, вероятно, считать чуть более привилегированным сортом прислуги, явно собралась сказать что-то, соответствующее её статусу, но тут, сквозь барабанящий по крыше дождь, донёсся странный вой...
Наш возница, до того хоть и мрачный, но всё же расслабленный, и всё также с ноткой этой, немного комичной, надменности, резко схватился за меч на боку, и стал, вертясь на кресле, встревоженно вглядываться в мутные от бурых потоков стекла, и прошептал: - Проклятье, неужели где-то вылезли? Сейчас вроде не должны учуять...
Пошел проливной дождь, барабаня по натянутой кожаной крыше. По стёклам стекали мутно-бурые струи воды, самоходная повозка тряслась и елозила по грязи и колдобинам ставшей уже не столь ровной, как в начале пути, дороги. Руны движения, вырезанные на направляющих камнях, вделанных в панель под руками возницы, моргали и периодически гасли, хотя всего три часа назад, когда мы только начинали эту поездку, они горели спокойным ровным светом, а, явно на показ равнодушный и даже слегка надменный Тадеуш всём своим видом выражал уверенность в предстоящей поездке.
Теперь он тихо матерился, пытаясь пассами рук над панелью выправить работу магической машины, а мы тихо сидели на скамьях сзади, молясь богам о том, чтобы поездка окончилась благополучно.
Молитвы не помогали - спустя ещё пару минут тряски, рывков и странных звуков, панель магических рун погасла, и самовоз, жалобно поскрипывая, застыл.
- Пепельный дождь, мать его, а ведь ещё чуть-чуть...- пробурчал возница, отвинтил крышку фляги и отхлебнул вина. По этому странно обыденному движению, без слов, молитвы, ритуала, без всего того, чем у меня дома сопровождали питие Вина из Священного Дара, я, впервые с отъезда, осознала - это точно уже не родной Тирэль.
- Ну и что же нам делать? - всплеснула руками Флориэна, сидевшая напротив. Она уже крайне утомила нас всех, всю дорогу болтая, и хихикая над всём подряд, нередко невпопад. Вероятно, так она преодолевала неловкость, волнение и страх, которые наверняка каждая из нас подспудно испытывали сейчас, впервые в жизни выезжая из благословенных Виноградников, навстречу неизвестному Фронтиру.
- Пепел блокирует магию... - Мрачно ответила Иллирия, явно чувствовавшая себя всё менее уверенно вдали от родных южных берегов, хотя и довольно ловко скрывавшая доселе это за манерами образцовой южной дворянки старых кровей. - А Волшба... ну, сами знаете, я, например, тут просто сожгу всё.
- И я не думаю, что смогу исцелить эту штуку, она даже не живая! - подтвердила Флориэна - а ты, Нина? Хотя, вряд ли эта штука из лозы сделана...
Помалкивавшая всю дорогу крестьянская сирота отрицательно помотала головой.
Я также пожала плечами - из моих тренировок с отцом я поняла, что без рун, заклинаний, жестов и прочего, одной лишь чистой Волшбой, я могу только порвать что-нибудь, но явно не сдвинуть.
- Если тут близко, может, просто дойдем пешком? - спросила я.
- Да ты что, туда? - воскликнула Флориэна, указывая на омываемое бурыми струйками окно.
- Одеты мы, вроде, как надо, только Нине надо плащ взять. Вино у нас есть, - похлопала я себя по фляжке, которая, как и у всех остальных девушек, висела на перевязи на боку, как и положено обязательному элементу облачения Стражника Фронтира - да и вы же знаете, что нам всё равно нужно будет ходить по пустошам, где никакие самовозы тем более не работают. И, тут, вроде, недалеко осталось?
- Куда вы, дамы, собрались, по грязи да под пепельным дождём? Может, ещё и ваш багаж на себе потащите? - отозвался Тадеуш, мрачно сидевший, облокотившись локтем на погасшую рунную доску, - сидите, дождь пройдёт, магия заработает, доедем. А то вас ещё Тварь какая заплутавшая поймает, а мне за вас отвечать...
- Мы Волшебницы, сударь, - процедила Иллирия, явно оскорбленная такими словами от, пусть и владеющего магией, но явно слишком слабого для чего-то более сложного, чем водить руками над доской самовоза, парня.
- Вы пока только заготовка под Волшебниц. Пока вы ни разу не встречались с Тварями, ваши способности ничего не значат.
Иллирия, ещё больше уязвленная подобными словами от кого-то, кого она у себя дома привыкла, вероятно, считать чуть более привилегированным сортом прислуги, явно собралась сказать что-то, соответствующее её статусу, но тут, сквозь барабанящий по крыше дождь, донёсся странный вой...
Наш возница, до того хоть и мрачный, но всё же расслабленный, и всё также с ноткой этой, немного комичной, надменности, резко схватился за меч на боку, и стал, вертясь на кресле, встревоженно вглядываться в мутные от бурых потоков стекла, и прошептал: - Проклятье, неужели где-то вылезли? Сейчас вроде не должны учуять...
4.
Пошел проливной дождь, барабаня по натянутой кожаной крыше. По стёклам стекали мутно-бурые струи воды, самоходная повозка тряслась и елозила по грязи и колдобинам ставшей уже не столь ровной, как в начале пути, дороги. Руны движения, вырезанные на направляющих камнях, вделанных в панель под руками возницы, моргали и периодически гасли, хотя всего три часа назад, когда мы только начинали эту поездку, они горели спокойным ровным светом, а, явно на показ равнодушный и даже слегка надменный Тадеуш всём своим видом выражал уверенность в предстоящей поездке.
Теперь он тихо матерился, пытаясь пассами рук над панелью выправить работу магической машины, а мы тихо сидели на скамьях сзади, молясь богам о том, чтобы поездка окончилась благополучно.
Молитвы не помогали - спустя ещё пару минут тряски, рывков и странных звуков, панель магических рун погасла, и самовоз, жалобно поскрипывая, застыл.
- Пепельный дождь, мать его, а ведь ещё чуть-чуть...- пробурчал возница, отвинтил крышку фляги и отхлебнул вина. По этому странно обыденному движению, без слов, молитвы, ритуала, без всего того, чем у меня дома сопровождали питие Вина из Священного Дара, я, впервые с отъезда, осознала - это точно уже не родной Тирэль.
- Ну и что же нам делать? - всплеснула руками Флориэна, сидевшая напротив. Она уже крайне утомила нас всех, всю дорогу болтая, и хихикая над всём подряд, нередко невпопад. Вероятно, так она преодолевала неловкость, волнение и страх, которые наверняка каждая из нас подспудно испытывали сейчас, впервые в жизни выезжая из благословенных Виноградников, навстречу неизвестному Фронтиру.
- Пепел блокирует магию... - Мрачно ответила Иллирия, явно чувствовавшая себя всё менее уверенно вдали от родных южных берегов, хотя и довольно ловко скрывавшая доселе это за манерами образцовой южной дворянки старых кровей. - А Волшба... ну, сами знаете, я, например, тут просто сожгу всё.
- И я не думаю, что смогу исцелить эту штуку, она даже не живая! - подтвердила Флориэна - а ты, Нина? Хотя, вряд ли эта штука из лозы сделана...
Помалкивавшая всю дорогу крестьянская сирота отрицательно помотала головой.
Я также пожала плечами - из моих тренировок с отцом я поняла, что без рун, заклинаний, жестов и прочего, одной лишь чистой Волшбой, я могу только порвать что-нибудь, но явно не сдвинуть.
- Если тут близко, может, просто дойдем пешком? - спросила я.
- Да ты что, туда? - воскликнула Флориэна, указывая на омываемое бурыми струйками окно.
- Одеты мы, вроде, как надо, только Нине надо плащ взять. Вино у нас есть, - похлопала я себя по фляжке, которая, как и у всех остальных девушек, висела на перевязи на боку, как и положено обязательному элементу облачения Стражника Фронтира - да и вы же знаете, что нам всё равно нужно будет ходить по пустошам, где никакие самовозы тем более не работают. И, тут, вроде, недалеко осталось?
- Куда вы, дамы, собрались, по грязи да под пепельным дождём? Может, ещё и ваш багаж на себе потащите? - отозвался Тадеуш, мрачно сидевший, облокотившись локтем на погасшую рунную доску, - сидите, дождь пройдёт, магия заработает, доедем. А то вас ещё Тварь какая заплутавшая поймает, а мне за вас отвечать...
- Мы Волшебницы, сударь, - процедила Иллирия, явно оскорбленная такими словами от, пусть и владеющего магией, но явно слишком слабого для чего-то более сложного, чем водить руками над доской самовоза, парня.
- Вы пока только заготовка под Волшебниц. Пока вы ни разу не встречались с Тварями, ваши способности ничего не значат.
Иллирия, ещё больше уязвленная подобными словами от кого-то, кого она у себя дома привыкла, вероятно, считать чуть более привилегированным сортом прислуги, явно собралась сказать что-то, соответствующее её статусу, но тут, сквозь барабанящий по крыше дождь, донёсся странный вой...
Наш возница, до того хоть и мрачный, но всё же расслабленный, и всё также с ноткой этой, немного комичной, надменности, резко схватился за меч на боку, и стал, вертясь на кресле, встревоженно вглядываться в мутные от бурых потоков стекла, и прошептал: - Проклятье, неужели где-то вылезли? Сейчас вроде не должны учуять...
Пошел проливной дождь, барабаня по натянутой кожаной крыше. По стёклам стекали мутно-бурые струи воды, самоходная повозка тряслась и елозила по грязи и колдобинам ставшей уже не столь ровной, как в начале пути, дороги. Руны движения, вырезанные на направляющих камнях, вделанных в панель под руками возницы, моргали и периодически гасли, хотя всего три часа назад, когда мы только начинали эту поездку, они горели спокойным ровным светом, а, явно на показ равнодушный и даже слегка надменный Тадеуш всём своим видом выражал уверенность в предстоящей поездке.
Теперь он тихо матерился, пытаясь пассами рук над панелью выправить работу магической машины, а мы тихо сидели на скамьях сзади, молясь богам о том, чтобы поездка окончилась благополучно.
Молитвы не помогали - спустя ещё пару минут тряски, рывков и странных звуков, панель магических рун погасла, и самовоз, жалобно поскрипывая, застыл.
- Пепельный дождь, мать его, а ведь ещё чуть-чуть...- пробурчал возница, отвинтил крышку фляги и отхлебнул вина. По этому странно обыденному движению, без слов, молитвы, ритуала, без всего того, чем у меня дома сопровождали питие Вина из Священного Дара, я, впервые с отъезда, осознала - это точно уже не родной Тирэль.
- Ну и что же нам делать? - всплеснула руками Флориэна, сидевшая напротив. Она уже крайне утомила нас всех, всю дорогу болтая, и хихикая над всём подряд, нередко невпопад. Вероятно, так она преодолевала неловкость, волнение и страх, которые наверняка каждая из нас подспудно испытывали сейчас, впервые в жизни выезжая из благословенных Виноградников, навстречу неизвестному Фронтиру.
- Пепел блокирует магию... - Мрачно ответила Иллирия, явно чувствовавшая себя всё менее уверенно вдали от родных южных берегов, хотя и довольно ловко скрывавшая доселе это за манерами образцовой южной дворянки старых кровей. - А Волшба... ну, сами знаете, я, например, тут просто сожгу всё.
- И я не думаю, что смогу исцелить эту штуку, она даже не живая! - подтвердила Флориэна - а ты, Нина? Хотя, вряд ли эта штука из лозы сделана...
Помалкивавшая всю дорогу крестьянская сирота отрицательно помотала головой.
Я также пожала плечами - из моих тренировок с отцом я поняла, что без рун, заклинаний, жестов и прочего, одной лишь чистой Волшбой, я могу только порвать что-нибудь, но явно не сдвинуть.
- Если тут близко, может, просто дойдем пешком? - спросила я.
- Да ты что, туда? - воскликнула Флориэна, указывая на омываемое бурыми струйками окно.
- Одеты мы, вроде, как надо, только Нине надо плащ взять. Вино у нас есть, - похлопала я себя по фляжке, которая, как и у всех остальных девушек, висела на перевязи на боку, как и положено обязательному элементу облачения Стражника Фронтира - да и вы же знаете, что нам всё равно нужно будет ходить по пустошам, где никакие самовозы тем более не работают. И, тут, вроде, недалеко осталось?
- Куда вы, дамы, собрались, по грязи да под пепельным дождём? Может, ещё и ваш багаж на себе потащите? - отозвался Тадеуш, мрачно сидевший, облокотившись локтем на погасшую рунную доску, - сидите, дождь пройдёт, магия заработает, доедем. А то вас ещё Тварь какая заплутавшая поймает, а мне за вас отвечать...
- Мы Волшебницы, сударь, - процедила Иллирия, явно оскорбленная такими словами от, пусть и владеющего магией, но явно слишком слабого для чего-то более сложного, чем водить руками над доской самовоза, парня.
- Вы пока только заготовка под Волшебниц. Пока вы ни разу не встречались с Тварями, ваши способности ничего не значат.
Иллирия, ещё больше уязвленная подобными словами от кого-то, кого она у себя дома привыкла, вероятно, считать чуть более привилегированным сортом прислуги, явно собралась сказать что-то, соответствующее её статусу, но тут, сквозь барабанящий по крыше дождь, донёсся странный вой...
Наш возница, до того хоть и мрачный, но всё же расслабленный, и всё также с ноткой этой, немного комичной, надменности, резко схватился за меч на боку, и стал, вертясь на кресле, встревоженно вглядываться в мутные от бурых потоков стекла, и прошептал: - Проклятье, неужели где-то вылезли? Сейчас вроде не должны учуять...
5.
Мы притихли, и, под барабанящий по крыше дождь, напряжённо вглядывались с запотевающие от дыхания стекла, пытаясь что-то разглядеть в буроватой стене дождя, что лил вокруг нашего укрытия. Секунды тянулись невообразимо долго, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем Виченто произнесла: - А кто это там кричал?
Но не успела она закончить фразу, как до нас снова снаружи донёсся странный, клекочущий рёв. И в этот раз он явно был ближе...
- Вашу ж... Сидите тихо и не отсвечивайте! - бросил Тадеуш, неловко вытащил из ножен меч, чуть не уткнувшись в потолок, и, открыв дверь, начал вылезать.
- Мы Волшебницы, мы можем... - начала было Иллирия, но, парень почти криком оборвал её: - Заткнись и сиди в кабине! - и захлопнул дверь.
Через стекла мы видели, как замша его кителя мгновенно намокла под проливным дождём, и с мечом на изготовку, он напряжённо вглядывался в бурую пелену ливня.
- Ой, мамочки, что происходит? - зашептала Флориэна, а Алькименна, поджав губы проговорила - Спокойно, милая, не стоит так всерьёз воспринимать это посмешище... Он, явно, не слишком компетентен...
Ожидание всё тянулось, как вдруг, совсем рядом, раздался всё тот же клекочущий, и как будто не настоящий рёв, и тут же, странная шипастая тень с грохотом врезалась в переднюю часть самохода. Лобовое стекло лопнуло, и сквозь него, капот и рунную доску, в салон пролезли длинные чёрные шипы, проткнули кожаную крышу, и, топорщась и скрипя, заелозили по стенкам изнутри, царапая обшивку и стекла со скрежещущим звуком.
Мы в ужасе отпряли вглубь кабины, к сложенным в конце чемоданам, сундукам и прочим грузам, Флориэна истошно завизжала, Нина, схватив какой-то саквояж, выставила его как щит перед собой, снаружи донёсся крик: - Получи, тварина! - блеснул меч нашего возницы, ставшего яростно бить им что-то, упершееся в самоход спереди и проткнувшее его сквозь капот этими страшными чёрными шипами. Иллирия, спустя мгновение замешательства, развернулась и стала, неожиданно резво для знатной девушки, раскидывать чемоданы... Задняя дверь! - Поняла я, и кинулась ей помогать. Спустя несколько секунд, мы уже протискивались мимо горы из нашего барахла, которое, как и полагается дворянке, должно не помещаться и в десяти чемоданах на каждую, и, открыв наконец заднюю дверь, кое-как вылезли из кабины наружу, под дождь.
Мы с Ниной выволокли из кабины истошно визжащую Виченто, а Иллирия рванулась вперёд, к передку машины, и закричав: - А ну отойди, сожгу! - выставила руки перед собой, и перед нею заплясал огонёк...
- Стой, дура, дождь...! - донёсся крик Тадеуша из-за самовоза, но сгусток пламени уже сорвался с рук Алькименны и вдруг что-то с оглушительным хлопком взорвалось, меня обдало волной горячего пара, и отбросило от машины в грязь на дорогу, так что я больно приземлилась задницей в лужу, и чуть не приложившись затылком. С трудом встав, держась за ушибленную спину, сквозь клубы пара, я увидела развороченную взрывом кабину, из которой повылетали всё стекла, и лежащую в кустах, метрах в пяти от своего прежнего положения Иллирию, которую, видимо отбросило взрывом. Ковыляя, я подошла к ней, попыталась взять за руку, и та вскрикнула от боли - похоже, руки были обварены взрывом пара. Кое-как поднявшись, она, вытаращив глаза, закричала: - Оно ещё двигается! - Я обернулась, и увидела Нечто.
Нет, я конечно видела рисунки поражённых Кровавым Пеплом существ, но, в живую... Изуродованное до неузнаваемости, с торчащими во все стороны чёрными блестящими шипами, с маленькими клацающими зубастыми челюстями, выросшими в разных, совершенно непохожих на голову местах, с клочьями шерсти тут и там, с буграми черных вен на синюшной коже, в местах ожогов сочащейся бурой жидкостью, - это ужасное порождение безумия лишь какими-то отдельными частями намекало, что оно, вероятно, изначально было собакой….
Хотя и откинутая взрывом и обожженная, тварь, изобразив какое-то омерзительно ненастоящее подобие рычания, проворно вскочила, и бросилась за искореженный кузов самовоза, откуда раздался громкий крик.
- Тадеуш! - поняла я, и, преодолевая боль в ушибленной спине, обошла полуразрушенную кабину, и с ужасом увидела, как эта тварь, с разбегу проткнув шипами парня, буквально заживо рвёт его своими торчащими где попало клыкастыми пастями, пока тот, истошно крича от боли, тыкает её мечом, что, похоже, нисколько твари не мешает. Поняв, что другого шанса не будет, я выставила перед собой указательный палец, и, из-за всех сил стараясь не "заехать" трясущейся рукой на лежащего на земле терзаемого Тадеуша, Перечеркнула тварь.
Внутри, уже привычно после испытаний и тренировок, повеяло пустотой моей Волшбы, а тварь захрипев, осыпавшись ворохом срезанных шипов и конечностей, и разом выплеснувшись внутренностями из рассеченного пополам тела, осела и затихла.
Я с отвращением и опаской подковыляла к твари, держа палец наготове, чтобы перечеркнуть её ещё раз, если что, и увидела под тушей лицо нашего возницы. Взгляд его уже остекленел, а красная кровь в луже под ним, сочащаяся из десятка дыр от торчавших в кителе чёрных шипов, смешивалась с черной жижей, и размывалась потоками дождя...
Мы притихли, и, под барабанящий по крыше дождь, напряжённо вглядывались с запотевающие от дыхания стекла, пытаясь что-то разглядеть в буроватой стене дождя, что лил вокруг нашего укрытия. Секунды тянулись невообразимо долго, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем Виченто произнесла: - А кто это там кричал?
Но не успела она закончить фразу, как до нас снова снаружи донёсся странный, клекочущий рёв. И в этот раз он явно был ближе...
- Вашу ж... Сидите тихо и не отсвечивайте! - бросил Тадеуш, неловко вытащил из ножен меч, чуть не уткнувшись в потолок, и, открыв дверь, начал вылезать.
- Мы Волшебницы, мы можем... - начала было Иллирия, но, парень почти криком оборвал её: - Заткнись и сиди в кабине! - и захлопнул дверь.
Через стекла мы видели, как замша его кителя мгновенно намокла под проливным дождём, и с мечом на изготовку, он напряжённо вглядывался в бурую пелену ливня.
- Ой, мамочки, что происходит? - зашептала Флориэна, а Алькименна, поджав губы проговорила - Спокойно, милая, не стоит так всерьёз воспринимать это посмешище... Он, явно, не слишком компетентен...
Ожидание всё тянулось, как вдруг, совсем рядом, раздался всё тот же клекочущий, и как будто не настоящий рёв, и тут же, странная шипастая тень с грохотом врезалась в переднюю часть самохода. Лобовое стекло лопнуло, и сквозь него, капот и рунную доску, в салон пролезли длинные чёрные шипы, проткнули кожаную крышу, и, топорщась и скрипя, заелозили по стенкам изнутри, царапая обшивку и стекла со скрежещущим звуком.
Мы в ужасе отпряли вглубь кабины, к сложенным в конце чемоданам, сундукам и прочим грузам, Флориэна истошно завизжала, Нина, схватив какой-то саквояж, выставила его как щит перед собой, снаружи донёсся крик: - Получи, тварина! - блеснул меч нашего возницы, ставшего яростно бить им что-то, упершееся в самоход спереди и проткнувшее его сквозь капот этими страшными чёрными шипами. Иллирия, спустя мгновение замешательства, развернулась и стала, неожиданно резво для знатной девушки, раскидывать чемоданы... Задняя дверь! - Поняла я, и кинулась ей помогать. Спустя несколько секунд, мы уже протискивались мимо горы из нашего барахла, которое, как и полагается дворянке, должно не помещаться и в десяти чемоданах на каждую, и, открыв наконец заднюю дверь, кое-как вылезли из кабины наружу, под дождь.
Мы с Ниной выволокли из кабины истошно визжащую Виченто, а Иллирия рванулась вперёд, к передку машины, и закричав: - А ну отойди, сожгу! - выставила руки перед собой, и перед нею заплясал огонёк...
- Стой, дура, дождь...! - донёсся крик Тадеуша из-за самовоза, но сгусток пламени уже сорвался с рук Алькименны и вдруг что-то с оглушительным хлопком взорвалось, меня обдало волной горячего пара, и отбросило от машины в грязь на дорогу, так что я больно приземлилась задницей в лужу, и чуть не приложившись затылком. С трудом встав, держась за ушибленную спину, сквозь клубы пара, я увидела развороченную взрывом кабину, из которой повылетали всё стекла, и лежащую в кустах, метрах в пяти от своего прежнего положения Иллирию, которую, видимо отбросило взрывом. Ковыляя, я подошла к ней, попыталась взять за руку, и та вскрикнула от боли - похоже, руки были обварены взрывом пара. Кое-как поднявшись, она, вытаращив глаза, закричала: - Оно ещё двигается! - Я обернулась, и увидела Нечто.
Нет, я конечно видела рисунки поражённых Кровавым Пеплом существ, но, в живую... Изуродованное до неузнаваемости, с торчащими во все стороны чёрными блестящими шипами, с маленькими клацающими зубастыми челюстями, выросшими в разных, совершенно непохожих на голову местах, с клочьями шерсти тут и там, с буграми черных вен на синюшной коже, в местах ожогов сочащейся бурой жидкостью, - это ужасное порождение безумия лишь какими-то отдельными частями намекало, что оно, вероятно, изначально было собакой….
Хотя и откинутая взрывом и обожженная, тварь, изобразив какое-то омерзительно ненастоящее подобие рычания, проворно вскочила, и бросилась за искореженный кузов самовоза, откуда раздался громкий крик.
- Тадеуш! - поняла я, и, преодолевая боль в ушибленной спине, обошла полуразрушенную кабину, и с ужасом увидела, как эта тварь, с разбегу проткнув шипами парня, буквально заживо рвёт его своими торчащими где попало клыкастыми пастями, пока тот, истошно крича от боли, тыкает её мечом, что, похоже, нисколько твари не мешает. Поняв, что другого шанса не будет, я выставила перед собой указательный палец, и, из-за всех сил стараясь не "заехать" трясущейся рукой на лежащего на земле терзаемого Тадеуша, Перечеркнула тварь.
Внутри, уже привычно после испытаний и тренировок, повеяло пустотой моей Волшбы, а тварь захрипев, осыпавшись ворохом срезанных шипов и конечностей, и разом выплеснувшись внутренностями из рассеченного пополам тела, осела и затихла.
Я с отвращением и опаской подковыляла к твари, держа палец наготове, чтобы перечеркнуть её ещё раз, если что, и увидела под тушей лицо нашего возницы. Взгляд его уже остекленел, а красная кровь в луже под ним, сочащаяся из десятка дыр от торчавших в кителе чёрных шипов, смешивалась с черной жижей, и размывалась потоками дождя...
5.
Мы притихли, и, под барабанящий по крыше дождь, напряжённо вглядывались с запотевающие от дыхания стекла, пытаясь что-то разглядеть в буроватой стене дождя, что лил вокруг нашего укрытия. Секунды тянулись невообразимо долго, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем Виченто произнесла: - А кто это там кричал?
Но не успела она закончить фразу, как до нас снова снаружи донёсся странный, клекочущий рёв. И в этот раз он явно был ближе...
- Вашу ж... Сидите тихо и не отсвечивайте! - бросил Тадеуш, неловко вытащил из ножен меч, чуть не уткнувшись в потолок, и, открыв дверь, начал вылезать.
- Мы Волшебницы, мы можем... - начала было Иллирия, но, парень почти криком оборвал её: - Заткнись и сиди в кабине! - и захлопнул дверь.
Через стекла мы видели, как замша его кителя мгновенно намокла под проливным дождём, и с мечом на изготовку, он напряжённо вглядывался в бурую пелену ливня.
- Ой, мамочки, что происходит? - зашептала Флориэна, а Алькименна, поджав губы проговорила - Спокойно, милая, не стоит так всерьёз воспринимать это посмешище... Он, явно, не слишком компетентен...
Ожидание всё тянулось, как вдруг, совсем рядом, раздался всё тот же клекочущий, и как будто не настоящий рёв, и тут же, странная шипастая тень с грохотом врезалась в переднюю часть самохода. Лобовое стекло лопнуло, и сквозь него, капот и рунную доску, в салон пролезли длинные чёрные шипы, проткнули кожаную крышу, и, топорщась и скрипя, заелозили по стенкам изнутри, царапая обшивку и стекла со скрежещущим звуком.
Мы в ужасе отпряли вглубь кабины, к сложенным в конце чемоданам, сундукам и прочим грузам, Флориэна истошно завизжала, Нина, схватив какой-то саквояж, выставила его как щит перед собой, снаружи донёсся крик: - Получи, тварина! - блеснул меч нашего возницы, ставшего яростно бить им что-то, упершееся в самоход спереди и проткнувшее его сквозь капот этими страшными чёрными шипами. Иллирия, спустя мгновение замешательства, развернулась и стала, неожиданно резво для знатной девушки, раскидывать чемоданы... Задняя дверь! - Поняла я, и кинулась ей помогать. Спустя несколько секунд, мы уже протискивались мимо горы из нашего барахла, которое, как и полагается дворянке, должно не помещаться и в десяти чемоданах на каждую, и, открыв наконец заднюю дверь, кое-как вылезли из кабины наружу, под дождь.
Мы с Ниной выволокли из кабины истошно визжащую Виченто, а Иллирия рванулась вперёд, к передку машины, и закричав: - А ну отойди, сожгу! - выставила руки перед собой, и перед нею заплясал огонёк...
- Стой, дура, дождь...! - донёсся крик Тадеуша из-за самовоза, но сгусток пламени уже сорвался с рук Алькименны и вдруг что-то с оглушительным хлопком взорвалось, меня обдало волной горячего пара, и отбросило от машины в грязь на дорогу, так что я больно приземлилась задницей в лужу, и чуть не приложившись затылком. С трудом встав, держась за ушибленную спину, сквозь клубы пара, я увидела развороченную взрывом кабину, из которой повылетали всё стекла, и лежащую в кустах, метрах в пяти от своего прежнего положения Иллирию, которую, видимо отбросило взрывом. Ковыляя, я подошла к ней, попыталась взять за руку, и та вскрикнула от боли - похоже, руки были обварены взрывом пара. Кое-как поднявшись, она, вытаращив глаза, закричала: - Оно ещё двигается! - Я обернулась, и увидела Нечто.
Нет, я конечно видела рисунки поражённых Кровавым Пеплом существ, но, в живую... Изуродованное до неузнаваемости, с торчащими во все стороны чёрными блестящими шипами, с маленькими клацающими зубастыми челюстями, выросшими в разных, совершенно непохожих на голову местах, с клочьями шерсти тут и там, с буграми черных вен на синюшной коже, в местах ожогов сочащейся бурой жидкостью, - это ужасное порождение безумия лишь какими-то отдельными частями намекало, что оно, вероятно, изначально было собакой….
Хотя и откинутая взрывом и обожженная, тварь, изобразив какое-то омерзительно ненастоящее подобие рычания, проворно вскочила, и бросилась за искореженный кузов самовоза, откуда раздался громкий крик.
- Тадеуш! - поняла я, и, преодолевая боль в ушибленной спине, обошла полуразрушенную кабину, и с ужасом увидела, как эта тварь, с разбегу проткнув шипами парня, буквально заживо рвёт его своими торчащими где попало клыкастыми пастями, пока тот, истошно крича от боли, тыкает её мечом, что, похоже, нисколько твари не мешает. Поняв, что другого шанса не будет, я выставила перед собой указательный палец, и, из-за всех сил стараясь не "заехать" трясущейся рукой на лежащего на земле терзаемого Тадеуша, Перечеркнула тварь.
Внутри, уже привычно после испытаний и тренировок, повеяло пустотой моей Волшбы, а тварь захрипев, осыпавшись ворохом срезанных шипов и конечностей, и разом выплеснувшись внутренностями из рассеченного пополам тела, осела и затихла.
Я с отвращением и опаской подковыляла к твари, держа палец наготове, чтобы перечеркнуть её ещё раз, если что, и увидела под тушей лицо нашего возницы. Взгляд его уже остекленел, а красная кровь в луже под ним, сочащаяся из десятка дыр от торчавших в кителе чёрных шипов, смешивалась с черной жижей, и размывалась потоками дождя...
Мы притихли, и, под барабанящий по крыше дождь, напряжённо вглядывались с запотевающие от дыхания стекла, пытаясь что-то разглядеть в буроватой стене дождя, что лил вокруг нашего укрытия. Секунды тянулись невообразимо долго, и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем Виченто произнесла: - А кто это там кричал?
Но не успела она закончить фразу, как до нас снова снаружи донёсся странный, клекочущий рёв. И в этот раз он явно был ближе...
- Вашу ж... Сидите тихо и не отсвечивайте! - бросил Тадеуш, неловко вытащил из ножен меч, чуть не уткнувшись в потолок, и, открыв дверь, начал вылезать.
- Мы Волшебницы, мы можем... - начала было Иллирия, но, парень почти криком оборвал её: - Заткнись и сиди в кабине! - и захлопнул дверь.
Через стекла мы видели, как замша его кителя мгновенно намокла под проливным дождём, и с мечом на изготовку, он напряжённо вглядывался в бурую пелену ливня.
- Ой, мамочки, что происходит? - зашептала Флориэна, а Алькименна, поджав губы проговорила - Спокойно, милая, не стоит так всерьёз воспринимать это посмешище... Он, явно, не слишком компетентен...
Ожидание всё тянулось, как вдруг, совсем рядом, раздался всё тот же клекочущий, и как будто не настоящий рёв, и тут же, странная шипастая тень с грохотом врезалась в переднюю часть самохода. Лобовое стекло лопнуло, и сквозь него, капот и рунную доску, в салон пролезли длинные чёрные шипы, проткнули кожаную крышу, и, топорщась и скрипя, заелозили по стенкам изнутри, царапая обшивку и стекла со скрежещущим звуком.
Мы в ужасе отпряли вглубь кабины, к сложенным в конце чемоданам, сундукам и прочим грузам, Флориэна истошно завизжала, Нина, схватив какой-то саквояж, выставила его как щит перед собой, снаружи донёсся крик: - Получи, тварина! - блеснул меч нашего возницы, ставшего яростно бить им что-то, упершееся в самоход спереди и проткнувшее его сквозь капот этими страшными чёрными шипами. Иллирия, спустя мгновение замешательства, развернулась и стала, неожиданно резво для знатной девушки, раскидывать чемоданы... Задняя дверь! - Поняла я, и кинулась ей помогать. Спустя несколько секунд, мы уже протискивались мимо горы из нашего барахла, которое, как и полагается дворянке, должно не помещаться и в десяти чемоданах на каждую, и, открыв наконец заднюю дверь, кое-как вылезли из кабины наружу, под дождь.
Мы с Ниной выволокли из кабины истошно визжащую Виченто, а Иллирия рванулась вперёд, к передку машины, и закричав: - А ну отойди, сожгу! - выставила руки перед собой, и перед нею заплясал огонёк...
- Стой, дура, дождь...! - донёсся крик Тадеуша из-за самовоза, но сгусток пламени уже сорвался с рук Алькименны и вдруг что-то с оглушительным хлопком взорвалось, меня обдало волной горячего пара, и отбросило от машины в грязь на дорогу, так что я больно приземлилась задницей в лужу, и чуть не приложившись затылком. С трудом встав, держась за ушибленную спину, сквозь клубы пара, я увидела развороченную взрывом кабину, из которой повылетали всё стекла, и лежащую в кустах, метрах в пяти от своего прежнего положения Иллирию, которую, видимо отбросило взрывом. Ковыляя, я подошла к ней, попыталась взять за руку, и та вскрикнула от боли - похоже, руки были обварены взрывом пара. Кое-как поднявшись, она, вытаращив глаза, закричала: - Оно ещё двигается! - Я обернулась, и увидела Нечто.
Нет, я конечно видела рисунки поражённых Кровавым Пеплом существ, но, в живую... Изуродованное до неузнаваемости, с торчащими во все стороны чёрными блестящими шипами, с маленькими клацающими зубастыми челюстями, выросшими в разных, совершенно непохожих на голову местах, с клочьями шерсти тут и там, с буграми черных вен на синюшной коже, в местах ожогов сочащейся бурой жидкостью, - это ужасное порождение безумия лишь какими-то отдельными частями намекало, что оно, вероятно, изначально было собакой….
Хотя и откинутая взрывом и обожженная, тварь, изобразив какое-то омерзительно ненастоящее подобие рычания, проворно вскочила, и бросилась за искореженный кузов самовоза, откуда раздался громкий крик.
- Тадеуш! - поняла я, и, преодолевая боль в ушибленной спине, обошла полуразрушенную кабину, и с ужасом увидела, как эта тварь, с разбегу проткнув шипами парня, буквально заживо рвёт его своими торчащими где попало клыкастыми пастями, пока тот, истошно крича от боли, тыкает её мечом, что, похоже, нисколько твари не мешает. Поняв, что другого шанса не будет, я выставила перед собой указательный палец, и, из-за всех сил стараясь не "заехать" трясущейся рукой на лежащего на земле терзаемого Тадеуша, Перечеркнула тварь.
Внутри, уже привычно после испытаний и тренировок, повеяло пустотой моей Волшбы, а тварь захрипев, осыпавшись ворохом срезанных шипов и конечностей, и разом выплеснувшись внутренностями из рассеченного пополам тела, осела и затихла.
Я с отвращением и опаской подковыляла к твари, держа палец наготове, чтобы перечеркнуть её ещё раз, если что, и увидела под тушей лицо нашего возницы. Взгляд его уже остекленел, а красная кровь в луже под ним, сочащаяся из десятка дыр от торчавших в кителе чёрных шипов, смешивалась с черной жижей, и размывалась потоками дождя...
> вглядывались с запотевающие
вычитай своё бесталанное безграмотное говно, потом залей на гугл док, проставь абзацы и кинь сюда ссылку
читать я всё равно не буду, ну хоть на мудака ты перестанешь быть похожим
37 Кб, 279x535>>6702 (OP)
>>6712
Обрати внимание на форматирование текста. Это нейронка. Она генерирует всегда выровненный по количеству знаков текст, здесь немного неровно из-за базов редактуры в пару слов, в последних постах. Стартовый пост даже не редактировался, только пробелы между абзацами не убраны.
В целом забавно, что раздел не вайпнули еще нейропастами, видимо, народец тут отсталый сидит.
>>6712
Обрати внимание на форматирование текста. Это нейронка. Она генерирует всегда выровненный по количеству знаков текст, здесь немного неровно из-за базов редактуры в пару слов, в последних постах. Стартовый пост даже не редактировался, только пробелы между абзацами не убраны.
В целом забавно, что раздел не вайпнули еще нейропастами, видимо, народец тут отсталый сидит.
>>6782
*убраный
*убраный
>>6782
мем, где решения умственно отсталого эквивалентны решениям сумрачного гения
> видимо, народец тут отсталый сидит
мем, где решения умственно отсталого эквивалентны решениям сумрачного гения
>>6794
99% местного треша можно легко генерировать, так что непонятно в чем тут гений.
Меня затошнило от вида растерзанного тела Тадеуша. Я отвернулась, пытаясь совладать с подступившей тошнотой. Сквозь шум дождя я услышала приближающиеся крики - это Нина и Виченто бежали ко мне.
Что это было?! - в ужасе спросила Нина, увидев останки твари и Тадеуша.
Какая-то мутировавшая тварь... наверное, собака. Она напала на нас, - ответила я, по-прежнему стараясь не смотреть на труп.
Виченто завизжала от ужаса при виде этого зрелища.
Что нам теперь делать? Мы застряли здесь ночью посреди леса! И эта тварь могла быть не одна! - воскликнула Нина испуганно.
Я оглянулась по сторонам. Дождь всё так же лил как из ведра, окутывая лесную дорогу плотной пеленой. В темноте едва можно было разглядеть деревья в нескольких метрах от нас. Мы и правда оказались в безвыходной ситуации.
Нам нужно найти укрытие. В лесу есть старый охотничий домик, я видела его на карте этой местности. Давайте попробуем добраться до него, - предложила я.
А как же... он? - Нина мотнула головой в сторону трупа.
Мы ничем ему уже не поможем. Нужно спасаться самим, пока нас тоже не растерзали эти твари.
Мы оставили тело Тадеуша на дороге и двинулись в чащу леса. Кусты хлестали нас по ногам, мокрая листва хлюпала под ногами. Я шла впереди, освещая путь небольшим магическим огоньком. Виченто всхлипывала, цепляясь за руку Нины.
Вдруг из кустов послышался шорох. Мы остановились как вкопанные. Я подняла огонек повыше, высвечивая поляну перед нами. Из чащи показалась еще одна мутировавшая тварь - на этот раз похожая на изуродованного оленя с множеством извивающихся щупалец вместо морды.
Увидев нас, тварь издала пронзительный визг и бросилась в атаку. Я выставила руку с зажженным огнем ей навстречу и Перечеркнула. Олень рухнул замертво, разрезанный пополам, а его щупальца еще несколько секунд подергивались в предсмертных судорогах.
Бежим отсюда! - крикнула я.
Мы бросились дальше сквозь лес. Казалось, твари вылезали отовсюду - скрюченные фигуры с черными блестящими глазами мелькали между деревьями, их визг слышался со всех сторон. Я почти без перерыва пускала в ход свою магию, рассекая напавших чудовищ. Мои силы быстро истощались.
Вдруг лес расступился, и мы увидели небольшой деревянный домик.
Смотрите, кажется, это то самое укрытие! - воскликнула Нина.
Мы рванули к домику из последних сил. Я выбила дверь ударом ноги, и мы втроем ввалились внутрь, заперев за собой дверь на засов. В домике было темно и сыро, но зато мы были в безопасности от тварей.
Я рухнула на пол, обессиленная. Нина зажгла несколько свечей, найденных на полке. Оглядевшись, мы увидели в углу старый разваленный диван, покрытый плесенью, ржавую печь и несколько полок с консервами.
Нам придется переждать здесь ночь. А завтра, как только рассветет, двинемся дальше пешком. Мы ведь уже недалеко от города, - сказала я.
Мы устроились на ночлег как могли. Где-то снаружи доносился вой и рычание тварей, но в домике было тихо и безопасно. Я лежала, глядя в потолок и не в силах уснуть. Строки Пушкина невольно лезли в голову: "Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя...". Казалось, это стихотворение как нельзя лучше подходило к нашему нынешнему положению.
Снаружи послышался очередной визг, и я вздрогнула. Перед глазами вставали картины сегодняшнего кошмара - растерзанный Тадеуш, мутировавшие твари, наши безуспешные попытки спастись... Я понимала, что нам очень повезло добраться живыми до этого укрытия. И завтра нас ждут новые испытания. С этими мрачными мыслями я наконец провалилась в тревожный сон.
99% местного треша можно легко генерировать, так что непонятно в чем тут гений.
Меня затошнило от вида растерзанного тела Тадеуша. Я отвернулась, пытаясь совладать с подступившей тошнотой. Сквозь шум дождя я услышала приближающиеся крики - это Нина и Виченто бежали ко мне.
Что это было?! - в ужасе спросила Нина, увидев останки твари и Тадеуша.
Какая-то мутировавшая тварь... наверное, собака. Она напала на нас, - ответила я, по-прежнему стараясь не смотреть на труп.
Виченто завизжала от ужаса при виде этого зрелища.
Что нам теперь делать? Мы застряли здесь ночью посреди леса! И эта тварь могла быть не одна! - воскликнула Нина испуганно.
Я оглянулась по сторонам. Дождь всё так же лил как из ведра, окутывая лесную дорогу плотной пеленой. В темноте едва можно было разглядеть деревья в нескольких метрах от нас. Мы и правда оказались в безвыходной ситуации.
Нам нужно найти укрытие. В лесу есть старый охотничий домик, я видела его на карте этой местности. Давайте попробуем добраться до него, - предложила я.
А как же... он? - Нина мотнула головой в сторону трупа.
Мы ничем ему уже не поможем. Нужно спасаться самим, пока нас тоже не растерзали эти твари.
Мы оставили тело Тадеуша на дороге и двинулись в чащу леса. Кусты хлестали нас по ногам, мокрая листва хлюпала под ногами. Я шла впереди, освещая путь небольшим магическим огоньком. Виченто всхлипывала, цепляясь за руку Нины.
Вдруг из кустов послышался шорох. Мы остановились как вкопанные. Я подняла огонек повыше, высвечивая поляну перед нами. Из чащи показалась еще одна мутировавшая тварь - на этот раз похожая на изуродованного оленя с множеством извивающихся щупалец вместо морды.
Увидев нас, тварь издала пронзительный визг и бросилась в атаку. Я выставила руку с зажженным огнем ей навстречу и Перечеркнула. Олень рухнул замертво, разрезанный пополам, а его щупальца еще несколько секунд подергивались в предсмертных судорогах.
Бежим отсюда! - крикнула я.
Мы бросились дальше сквозь лес. Казалось, твари вылезали отовсюду - скрюченные фигуры с черными блестящими глазами мелькали между деревьями, их визг слышался со всех сторон. Я почти без перерыва пускала в ход свою магию, рассекая напавших чудовищ. Мои силы быстро истощались.
Вдруг лес расступился, и мы увидели небольшой деревянный домик.
Смотрите, кажется, это то самое укрытие! - воскликнула Нина.
Мы рванули к домику из последних сил. Я выбила дверь ударом ноги, и мы втроем ввалились внутрь, заперев за собой дверь на засов. В домике было темно и сыро, но зато мы были в безопасности от тварей.
Я рухнула на пол, обессиленная. Нина зажгла несколько свечей, найденных на полке. Оглядевшись, мы увидели в углу старый разваленный диван, покрытый плесенью, ржавую печь и несколько полок с консервами.
Нам придется переждать здесь ночь. А завтра, как только рассветет, двинемся дальше пешком. Мы ведь уже недалеко от города, - сказала я.
Мы устроились на ночлег как могли. Где-то снаружи доносился вой и рычание тварей, но в домике было тихо и безопасно. Я лежала, глядя в потолок и не в силах уснуть. Строки Пушкина невольно лезли в голову: "Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя...". Казалось, это стихотворение как нельзя лучше подходило к нашему нынешнему положению.
Снаружи послышался очередной визг, и я вздрогнула. Перед глазами вставали картины сегодняшнего кошмара - растерзанный Тадеуш, мутировавшие твари, наши безуспешные попытки спастись... Я понимала, что нам очень повезло добраться живыми до этого укрытия. И завтра нас ждут новые испытания. С этими мрачными мыслями я наконец провалилась в тревожный сон.
>>6794
99% местного треша можно легко генерировать, так что непонятно в чем тут гений.
Меня затошнило от вида растерзанного тела Тадеуша. Я отвернулась, пытаясь совладать с подступившей тошнотой. Сквозь шум дождя я услышала приближающиеся крики - это Нина и Виченто бежали ко мне.
Что это было?! - в ужасе спросила Нина, увидев останки твари и Тадеуша.
Какая-то мутировавшая тварь... наверное, собака. Она напала на нас, - ответила я, по-прежнему стараясь не смотреть на труп.
Виченто завизжала от ужаса при виде этого зрелища.
Что нам теперь делать? Мы застряли здесь ночью посреди леса! И эта тварь могла быть не одна! - воскликнула Нина испуганно.
Я оглянулась по сторонам. Дождь всё так же лил как из ведра, окутывая лесную дорогу плотной пеленой. В темноте едва можно было разглядеть деревья в нескольких метрах от нас. Мы и правда оказались в безвыходной ситуации.
Нам нужно найти укрытие. В лесу есть старый охотничий домик, я видела его на карте этой местности. Давайте попробуем добраться до него, - предложила я.
А как же... он? - Нина мотнула головой в сторону трупа.
Мы ничем ему уже не поможем. Нужно спасаться самим, пока нас тоже не растерзали эти твари.
Мы оставили тело Тадеуша на дороге и двинулись в чащу леса. Кусты хлестали нас по ногам, мокрая листва хлюпала под ногами. Я шла впереди, освещая путь небольшим магическим огоньком. Виченто всхлипывала, цепляясь за руку Нины.
Вдруг из кустов послышался шорох. Мы остановились как вкопанные. Я подняла огонек повыше, высвечивая поляну перед нами. Из чащи показалась еще одна мутировавшая тварь - на этот раз похожая на изуродованного оленя с множеством извивающихся щупалец вместо морды.
Увидев нас, тварь издала пронзительный визг и бросилась в атаку. Я выставила руку с зажженным огнем ей навстречу и Перечеркнула. Олень рухнул замертво, разрезанный пополам, а его щупальца еще несколько секунд подергивались в предсмертных судорогах.
Бежим отсюда! - крикнула я.
Мы бросились дальше сквозь лес. Казалось, твари вылезали отовсюду - скрюченные фигуры с черными блестящими глазами мелькали между деревьями, их визг слышался со всех сторон. Я почти без перерыва пускала в ход свою магию, рассекая напавших чудовищ. Мои силы быстро истощались.
Вдруг лес расступился, и мы увидели небольшой деревянный домик.
Смотрите, кажется, это то самое укрытие! - воскликнула Нина.
Мы рванули к домику из последних сил. Я выбила дверь ударом ноги, и мы втроем ввалились внутрь, заперев за собой дверь на засов. В домике было темно и сыро, но зато мы были в безопасности от тварей.
Я рухнула на пол, обессиленная. Нина зажгла несколько свечей, найденных на полке. Оглядевшись, мы увидели в углу старый разваленный диван, покрытый плесенью, ржавую печь и несколько полок с консервами.
Нам придется переждать здесь ночь. А завтра, как только рассветет, двинемся дальше пешком. Мы ведь уже недалеко от города, - сказала я.
Мы устроились на ночлег как могли. Где-то снаружи доносился вой и рычание тварей, но в домике было тихо и безопасно. Я лежала, глядя в потолок и не в силах уснуть. Строки Пушкина невольно лезли в голову: "Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя...". Казалось, это стихотворение как нельзя лучше подходило к нашему нынешнему положению.
Снаружи послышался очередной визг, и я вздрогнула. Перед глазами вставали картины сегодняшнего кошмара - растерзанный Тадеуш, мутировавшие твари, наши безуспешные попытки спастись... Я понимала, что нам очень повезло добраться живыми до этого укрытия. И завтра нас ждут новые испытания. С этими мрачными мыслями я наконец провалилась в тревожный сон.
99% местного треша можно легко генерировать, так что непонятно в чем тут гений.
Меня затошнило от вида растерзанного тела Тадеуша. Я отвернулась, пытаясь совладать с подступившей тошнотой. Сквозь шум дождя я услышала приближающиеся крики - это Нина и Виченто бежали ко мне.
Что это было?! - в ужасе спросила Нина, увидев останки твари и Тадеуша.
Какая-то мутировавшая тварь... наверное, собака. Она напала на нас, - ответила я, по-прежнему стараясь не смотреть на труп.
Виченто завизжала от ужаса при виде этого зрелища.
Что нам теперь делать? Мы застряли здесь ночью посреди леса! И эта тварь могла быть не одна! - воскликнула Нина испуганно.
Я оглянулась по сторонам. Дождь всё так же лил как из ведра, окутывая лесную дорогу плотной пеленой. В темноте едва можно было разглядеть деревья в нескольких метрах от нас. Мы и правда оказались в безвыходной ситуации.
Нам нужно найти укрытие. В лесу есть старый охотничий домик, я видела его на карте этой местности. Давайте попробуем добраться до него, - предложила я.
А как же... он? - Нина мотнула головой в сторону трупа.
Мы ничем ему уже не поможем. Нужно спасаться самим, пока нас тоже не растерзали эти твари.
Мы оставили тело Тадеуша на дороге и двинулись в чащу леса. Кусты хлестали нас по ногам, мокрая листва хлюпала под ногами. Я шла впереди, освещая путь небольшим магическим огоньком. Виченто всхлипывала, цепляясь за руку Нины.
Вдруг из кустов послышался шорох. Мы остановились как вкопанные. Я подняла огонек повыше, высвечивая поляну перед нами. Из чащи показалась еще одна мутировавшая тварь - на этот раз похожая на изуродованного оленя с множеством извивающихся щупалец вместо морды.
Увидев нас, тварь издала пронзительный визг и бросилась в атаку. Я выставила руку с зажженным огнем ей навстречу и Перечеркнула. Олень рухнул замертво, разрезанный пополам, а его щупальца еще несколько секунд подергивались в предсмертных судорогах.
Бежим отсюда! - крикнула я.
Мы бросились дальше сквозь лес. Казалось, твари вылезали отовсюду - скрюченные фигуры с черными блестящими глазами мелькали между деревьями, их визг слышался со всех сторон. Я почти без перерыва пускала в ход свою магию, рассекая напавших чудовищ. Мои силы быстро истощались.
Вдруг лес расступился, и мы увидели небольшой деревянный домик.
Смотрите, кажется, это то самое укрытие! - воскликнула Нина.
Мы рванули к домику из последних сил. Я выбила дверь ударом ноги, и мы втроем ввалились внутрь, заперев за собой дверь на засов. В домике было темно и сыро, но зато мы были в безопасности от тварей.
Я рухнула на пол, обессиленная. Нина зажгла несколько свечей, найденных на полке. Оглядевшись, мы увидели в углу старый разваленный диван, покрытый плесенью, ржавую печь и несколько полок с консервами.
Нам придется переждать здесь ночь. А завтра, как только рассветет, двинемся дальше пешком. Мы ведь уже недалеко от города, - сказала я.
Мы устроились на ночлег как могли. Где-то снаружи доносился вой и рычание тварей, но в домике было тихо и безопасно. Я лежала, глядя в потолок и не в силах уснуть. Строки Пушкина невольно лезли в голову: "Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя...". Казалось, это стихотворение как нельзя лучше подходило к нашему нынешнему положению.
Снаружи послышался очередной визг, и я вздрогнула. Перед глазами вставали картины сегодняшнего кошмара - растерзанный Тадеуш, мутировавшие твари, наши безуспешные попытки спастись... Я понимала, что нам очень повезло добраться живыми до этого укрытия. И завтра нас ждут новые испытания. С этими мрачными мыслями я наконец провалилась в тревожный сон.
>>6797
Мне снился странный сон. Я оказалась в каком-то заброшенном особняке с высокими потолками и пыльной мебелью. Вдруг я услышала шаги, и в комнату вошел Пушкин. Но это был не настоящий Пушкин, а его изуродованная мутировавшая версия - с вытянутым черепом, длинными когтистыми пальцами и щупальцами вместо ног.
Он медленно приближался ко мне, пощелкивая острыми зубами в безгубом рте и протягивая свои скрюченные клешни. Я попыталась создать магический огонек, чтобы защититься, но моя сила не работала. Тварь-Пушкин надвигалась, его мутные белесые глаза смотрели прямо на меня. Я закричала от ужаса и проснулась.
Оказалось, это был лишь кошмар. Я лежала на грязном полу в старом охотничьем домике. Сквозь щели в стенах сочился тусклый серый свет раннего утра. Нина и Виченто ещё спали, свернувшись калачиками на полу.
Я тихо поднялась, стараясь их не разбудить. Моё тело затекло после ночи на холодном полу, спина и шея ныли. Я осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу. Дождь, к счастью, прекратился. Тьма сменилась серым туманным утром. Вокруг стояла зловещая тишина - ни тварей, ни их криков слышно не было.
Я разбудила Нину и Виченто. Мы съели по банке консервов, запив их водой из бочки, стоявшей в углу домика. Затем, вооружившись палками на случай нападения монстров, мы вышли из укрытия и двинулись в путь. Предстоял долгий переход через лес к ближайшему городу.
Мы шли уже несколько часов, продираясь сквозь чащу леса. Усталость и голод давали о себе знать, но мы упрямо брели вперед, надеясь выбраться из этого проклятого места.
Вдруг справа послышался шорох. Мы резко остановились, и я выставила вперед палку, готовясь отразить нападение. Из кустов показалась крупная лохматая фигура. Это был... лев?! Но не простой лев, а ходячий на двух лапах, в очках и вязаной толстовке. В одной лапе он держал дробовик.
Мы от неожиданности застыли с открытыми ртами. Лев тоже остановился и уставился на нас сквозь стекла очков.
Вы кто? - наконец спросила я, опомнившись.
Меня зовут Лев Толстой, - ответил лев. - Я тут живу.
Толстой?! Как писатель?! - изумилась Нина.
Ну да, он самый, - кивнул лев. - Только теперь я лев. Меня так инопланетяне переделали после того, как забрали с собой.
Мы переглянулись с девушками, решив, что сошли с ума от пережитых потрясений.
Ладно, неважно, кто вы, - сказала я. - Нам нужна помощь. Нас преследуют страшные мутанты, у нас кончились силы. Не подскажете, как выбраться из этого леса?
А, эти твари! - зарычал лев. - Я тут с ними войну веду. Пойдемте, провожу до безопасного места.
Мы двинулись дальше вслед за странным львом. По дороге он рассказал, что инопланетяне похитили его, чтобы изучить творчество великих писателей Земли. Но эксперимент почему-то пошел не так, и Толстого превратили в льва.
Зато теперь я могу дать отпор этим тварям! - закончил он свой рассказ, хлопнув по дробовику.
И тут на нас из чащи леса выскочила стая мутировавших собак. Они рычали и слюнились, готовясь броситься в атаку. Лев Толстой поднял дробовик и выстрелил. Одна из тварей рухнула с простреленной головой.
Держитесь позади! - крикнул лев и принялся расстреливать нападавших одного за другим.
Мы жались к стволу огромного дуба, с ужасом наблюдая за резней. Вскоре все мутанты были перебиты. Лев обернулся к нам, дробовик его дымился.
Вот так я с ними разделываюсь! - сказал он. - Теперь путь свободен.
Мы вышли на лесную дорогу, ведущую к городу.
Дальше идите сами, а я вернусь в чащу - ещё не всех тварей перестрелял, - махнул лапой лев и скрылся в зарослях.
Мы с облегчением вздохнули - наконец-то этот кошмар подошел к концу. Путь до города занял ещё несколько часов, но теперь мы шли спокойно, без страха нападения.
Войдя за ворота города, мы едва сдерживали слёзы радости. Нас встретили стражники, которым мы рассказали о случившемся в лесу. Власти незамедлительно отправили отряд для уничтожения мутантов.
А спустя несколько дней в город приехал загадочный Лев Толстой и поведал нам о своих приключениях среди звёзд. Мы записали это невероятное повествование, чтобы оно вошло в историю нашего мира. И ещё долго вспоминали о странной встрече с говорящим львом, который спас нас от неминуемой гибели в лесу.
Мы и не подозревали, что нас подстерегала новая опасность. В тот злополучный день в лесу, когда лев Толстой спас нас от стаи мутантов, мы укрылись под раскидистым дубом. А в ветвях этого самого дуба обитали злобные существа - Русалка и Кот-Баюн.
Они выследили нас и последовали в город, желая отомстить. И вот, когда мы шли по улице, радуясь спасению, Кот-Баюн подкрался к Виченто сзади и накинул ей на шею цепь, начиная душить. Виченто издала хрип, царапая цепь ногтями в попытке освободиться.
Одновременно Русалка прыгнула прямо в лицо Нине, выставив вперед острые когти и целясь в глаза. Нина закричала и попыталась отшвырнуть от себя мерзкое существо с зеленоватой чешуйчатой кожей, зашипевшее, как змея.
Я схватила палку, лежавшую неподалеку, и с размаху ударила по голове Русалки. Та слетела с лица Нины и рухнула на землю. Я поспешила на помощь Виченто, замахнувшись палкой на Кота-Баюна, который успел намотать вокруг её шеи уже несколько витков цепи.
Кот ощерился и зарычал, но пропустил удар палкой по голове, ослабив хватку. Виченто сумела вывернуться из ослабевшей петли и отскочить в сторону, хватая ртом воздух.
Тем временем Нина подобрала булыжник и изо всех сил швырнула его в Русалку, которая уже успела прийти в себя после моего удара и снова бросилась в атаку, шипя и выставив когти. Камень попал точно в лоб чудовищу, и та снова рухнула замертво.
Кот-Баюн, видя, что мы оказались не такими беззащитными, как он рассчитывал, развернулся и скрылся в переулке. Мы перевели дух, помогли Виченто прийти в себя и двинулись дальше
Ночь опустилась на город, и мы уснули, изможденные пережитыми за день событиями. Виченто поселили в отдельной комнате на первом этаже дома. Она долго не могла уснуть, всё еще находясь в шоке после нападения Кота-Баюна.
Глубокой ночью Виченто проснулась от скрипа половиц. Она испуганно села на постели и увидела в полосе лунного света, проникавшего из окна, силуэт Кота-Баюна. Зеленые глаза злобно светились в темноте, а из пасти капала вязкая слюна.
Виченто попыталась закричать, но Кот-Баюн прыгнул к ней и зажал ей рот лапой с острыми когтями. Девушка отчаянно забилась, пытаясь вырваться, но хватка кота была слишком сильной. Он вонзил когти ей в щёку, прорезая кожу до кости. Кровь хлынула ручьём, заливая подушку. Боль была адской.
Кот-Баюн с наслаждением слизнул кровь и принялся распарывать лицо Виченто в других местах. Острые когти вспороли нежную кожу на лбу, скулах, подбородке. Кровавые ручейки заливали всё вокруг. Виченто дёргалась в агонии, издавая придушенные хрипы.
Насытившись, Кот-Баюн перешёл к шее. Он вцепился зубами в нежное горло девушки и с силой сдавил челюсти. Хрящи хрустнули, артерии лопнули, обдав тёплой кровью морду кота. Виченто захрипела, дёрнулась в последний раз и затихла.
Кот оторвался от её горла, довольно облизнувшись. Её шея представляла собой фонтанирующую кровью массу из плоти и хрящей. Голова безвольно запрокинулась набок. Глаза Виченто, залитые кровью из распоротых щёк, остекленели в ужасном незрячем взгляде.
Кот-Баюн ещё некоторое время порывался в её теле, разрывая плоть и выпуская наружу внутренности. Затем, убедившись, что девушка мертва, лизнул окровавленную лапу и исчез в ночи, оставив после себя груду изуродованной плоти.
На рассвете мы обнаружили страшную картину. Комната Виченто была залита кровью, куски плоти валялись повсюду. Её тело представляло собой едва узнаваемую груду мяса с выпотрошенным животом и перегрызенной шеей. Это зрелище не поддавалось описанию. Мы едва сдерживали рвоту от открывшейся нам сцены кошмарной расправы.
На стене комнаты отчётливо виднелись бурые разводы засохшей крови. Приглядевшись, мы поняли, что это не просто случайные потёки. Кот-Баюн использовал кровь Виченто, чтобы нацарапать на стене строки - это была издевательская переделка известного стихотворения Пушкина:
Мутант в темноте крадется,
Визг жертвы раздается.
Когти рвут ее на части,
Ала кровь ручьем лиется.
Плоть жуют острые пасти,
Хруст костей - как музыка.
И немое тело гаснет
В лапах палача-кота.
Мне снился странный сон. Я оказалась в каком-то заброшенном особняке с высокими потолками и пыльной мебелью. Вдруг я услышала шаги, и в комнату вошел Пушкин. Но это был не настоящий Пушкин, а его изуродованная мутировавшая версия - с вытянутым черепом, длинными когтистыми пальцами и щупальцами вместо ног.
Он медленно приближался ко мне, пощелкивая острыми зубами в безгубом рте и протягивая свои скрюченные клешни. Я попыталась создать магический огонек, чтобы защититься, но моя сила не работала. Тварь-Пушкин надвигалась, его мутные белесые глаза смотрели прямо на меня. Я закричала от ужаса и проснулась.
Оказалось, это был лишь кошмар. Я лежала на грязном полу в старом охотничьем домике. Сквозь щели в стенах сочился тусклый серый свет раннего утра. Нина и Виченто ещё спали, свернувшись калачиками на полу.
Я тихо поднялась, стараясь их не разбудить. Моё тело затекло после ночи на холодном полу, спина и шея ныли. Я осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу. Дождь, к счастью, прекратился. Тьма сменилась серым туманным утром. Вокруг стояла зловещая тишина - ни тварей, ни их криков слышно не было.
Я разбудила Нину и Виченто. Мы съели по банке консервов, запив их водой из бочки, стоявшей в углу домика. Затем, вооружившись палками на случай нападения монстров, мы вышли из укрытия и двинулись в путь. Предстоял долгий переход через лес к ближайшему городу.
Мы шли уже несколько часов, продираясь сквозь чащу леса. Усталость и голод давали о себе знать, но мы упрямо брели вперед, надеясь выбраться из этого проклятого места.
Вдруг справа послышался шорох. Мы резко остановились, и я выставила вперед палку, готовясь отразить нападение. Из кустов показалась крупная лохматая фигура. Это был... лев?! Но не простой лев, а ходячий на двух лапах, в очках и вязаной толстовке. В одной лапе он держал дробовик.
Мы от неожиданности застыли с открытыми ртами. Лев тоже остановился и уставился на нас сквозь стекла очков.
Вы кто? - наконец спросила я, опомнившись.
Меня зовут Лев Толстой, - ответил лев. - Я тут живу.
Толстой?! Как писатель?! - изумилась Нина.
Ну да, он самый, - кивнул лев. - Только теперь я лев. Меня так инопланетяне переделали после того, как забрали с собой.
Мы переглянулись с девушками, решив, что сошли с ума от пережитых потрясений.
Ладно, неважно, кто вы, - сказала я. - Нам нужна помощь. Нас преследуют страшные мутанты, у нас кончились силы. Не подскажете, как выбраться из этого леса?
А, эти твари! - зарычал лев. - Я тут с ними войну веду. Пойдемте, провожу до безопасного места.
Мы двинулись дальше вслед за странным львом. По дороге он рассказал, что инопланетяне похитили его, чтобы изучить творчество великих писателей Земли. Но эксперимент почему-то пошел не так, и Толстого превратили в льва.
Зато теперь я могу дать отпор этим тварям! - закончил он свой рассказ, хлопнув по дробовику.
И тут на нас из чащи леса выскочила стая мутировавших собак. Они рычали и слюнились, готовясь броситься в атаку. Лев Толстой поднял дробовик и выстрелил. Одна из тварей рухнула с простреленной головой.
Держитесь позади! - крикнул лев и принялся расстреливать нападавших одного за другим.
Мы жались к стволу огромного дуба, с ужасом наблюдая за резней. Вскоре все мутанты были перебиты. Лев обернулся к нам, дробовик его дымился.
Вот так я с ними разделываюсь! - сказал он. - Теперь путь свободен.
Мы вышли на лесную дорогу, ведущую к городу.
Дальше идите сами, а я вернусь в чащу - ещё не всех тварей перестрелял, - махнул лапой лев и скрылся в зарослях.
Мы с облегчением вздохнули - наконец-то этот кошмар подошел к концу. Путь до города занял ещё несколько часов, но теперь мы шли спокойно, без страха нападения.
Войдя за ворота города, мы едва сдерживали слёзы радости. Нас встретили стражники, которым мы рассказали о случившемся в лесу. Власти незамедлительно отправили отряд для уничтожения мутантов.
А спустя несколько дней в город приехал загадочный Лев Толстой и поведал нам о своих приключениях среди звёзд. Мы записали это невероятное повествование, чтобы оно вошло в историю нашего мира. И ещё долго вспоминали о странной встрече с говорящим львом, который спас нас от неминуемой гибели в лесу.
Мы и не подозревали, что нас подстерегала новая опасность. В тот злополучный день в лесу, когда лев Толстой спас нас от стаи мутантов, мы укрылись под раскидистым дубом. А в ветвях этого самого дуба обитали злобные существа - Русалка и Кот-Баюн.
Они выследили нас и последовали в город, желая отомстить. И вот, когда мы шли по улице, радуясь спасению, Кот-Баюн подкрался к Виченто сзади и накинул ей на шею цепь, начиная душить. Виченто издала хрип, царапая цепь ногтями в попытке освободиться.
Одновременно Русалка прыгнула прямо в лицо Нине, выставив вперед острые когти и целясь в глаза. Нина закричала и попыталась отшвырнуть от себя мерзкое существо с зеленоватой чешуйчатой кожей, зашипевшее, как змея.
Я схватила палку, лежавшую неподалеку, и с размаху ударила по голове Русалки. Та слетела с лица Нины и рухнула на землю. Я поспешила на помощь Виченто, замахнувшись палкой на Кота-Баюна, который успел намотать вокруг её шеи уже несколько витков цепи.
Кот ощерился и зарычал, но пропустил удар палкой по голове, ослабив хватку. Виченто сумела вывернуться из ослабевшей петли и отскочить в сторону, хватая ртом воздух.
Тем временем Нина подобрала булыжник и изо всех сил швырнула его в Русалку, которая уже успела прийти в себя после моего удара и снова бросилась в атаку, шипя и выставив когти. Камень попал точно в лоб чудовищу, и та снова рухнула замертво.
Кот-Баюн, видя, что мы оказались не такими беззащитными, как он рассчитывал, развернулся и скрылся в переулке. Мы перевели дух, помогли Виченто прийти в себя и двинулись дальше
Ночь опустилась на город, и мы уснули, изможденные пережитыми за день событиями. Виченто поселили в отдельной комнате на первом этаже дома. Она долго не могла уснуть, всё еще находясь в шоке после нападения Кота-Баюна.
Глубокой ночью Виченто проснулась от скрипа половиц. Она испуганно села на постели и увидела в полосе лунного света, проникавшего из окна, силуэт Кота-Баюна. Зеленые глаза злобно светились в темноте, а из пасти капала вязкая слюна.
Виченто попыталась закричать, но Кот-Баюн прыгнул к ней и зажал ей рот лапой с острыми когтями. Девушка отчаянно забилась, пытаясь вырваться, но хватка кота была слишком сильной. Он вонзил когти ей в щёку, прорезая кожу до кости. Кровь хлынула ручьём, заливая подушку. Боль была адской.
Кот-Баюн с наслаждением слизнул кровь и принялся распарывать лицо Виченто в других местах. Острые когти вспороли нежную кожу на лбу, скулах, подбородке. Кровавые ручейки заливали всё вокруг. Виченто дёргалась в агонии, издавая придушенные хрипы.
Насытившись, Кот-Баюн перешёл к шее. Он вцепился зубами в нежное горло девушки и с силой сдавил челюсти. Хрящи хрустнули, артерии лопнули, обдав тёплой кровью морду кота. Виченто захрипела, дёрнулась в последний раз и затихла.
Кот оторвался от её горла, довольно облизнувшись. Её шея представляла собой фонтанирующую кровью массу из плоти и хрящей. Голова безвольно запрокинулась набок. Глаза Виченто, залитые кровью из распоротых щёк, остекленели в ужасном незрячем взгляде.
Кот-Баюн ещё некоторое время порывался в её теле, разрывая плоть и выпуская наружу внутренности. Затем, убедившись, что девушка мертва, лизнул окровавленную лапу и исчез в ночи, оставив после себя груду изуродованной плоти.
На рассвете мы обнаружили страшную картину. Комната Виченто была залита кровью, куски плоти валялись повсюду. Её тело представляло собой едва узнаваемую груду мяса с выпотрошенным животом и перегрызенной шеей. Это зрелище не поддавалось описанию. Мы едва сдерживали рвоту от открывшейся нам сцены кошмарной расправы.
На стене комнаты отчётливо виднелись бурые разводы засохшей крови. Приглядевшись, мы поняли, что это не просто случайные потёки. Кот-Баюн использовал кровь Виченто, чтобы нацарапать на стене строки - это была издевательская переделка известного стихотворения Пушкина:
Мутант в темноте крадется,
Визг жертвы раздается.
Когти рвут ее на части,
Ала кровь ручьем лиется.
Плоть жуют острые пасти,
Хруст костей - как музыка.
И немое тело гаснет
В лапах палача-кота.
>>6797
Мне снился странный сон. Я оказалась в каком-то заброшенном особняке с высокими потолками и пыльной мебелью. Вдруг я услышала шаги, и в комнату вошел Пушкин. Но это был не настоящий Пушкин, а его изуродованная мутировавшая версия - с вытянутым черепом, длинными когтистыми пальцами и щупальцами вместо ног.
Он медленно приближался ко мне, пощелкивая острыми зубами в безгубом рте и протягивая свои скрюченные клешни. Я попыталась создать магический огонек, чтобы защититься, но моя сила не работала. Тварь-Пушкин надвигалась, его мутные белесые глаза смотрели прямо на меня. Я закричала от ужаса и проснулась.
Оказалось, это был лишь кошмар. Я лежала на грязном полу в старом охотничьем домике. Сквозь щели в стенах сочился тусклый серый свет раннего утра. Нина и Виченто ещё спали, свернувшись калачиками на полу.
Я тихо поднялась, стараясь их не разбудить. Моё тело затекло после ночи на холодном полу, спина и шея ныли. Я осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу. Дождь, к счастью, прекратился. Тьма сменилась серым туманным утром. Вокруг стояла зловещая тишина - ни тварей, ни их криков слышно не было.
Я разбудила Нину и Виченто. Мы съели по банке консервов, запив их водой из бочки, стоявшей в углу домика. Затем, вооружившись палками на случай нападения монстров, мы вышли из укрытия и двинулись в путь. Предстоял долгий переход через лес к ближайшему городу.
Мы шли уже несколько часов, продираясь сквозь чащу леса. Усталость и голод давали о себе знать, но мы упрямо брели вперед, надеясь выбраться из этого проклятого места.
Вдруг справа послышался шорох. Мы резко остановились, и я выставила вперед палку, готовясь отразить нападение. Из кустов показалась крупная лохматая фигура. Это был... лев?! Но не простой лев, а ходячий на двух лапах, в очках и вязаной толстовке. В одной лапе он держал дробовик.
Мы от неожиданности застыли с открытыми ртами. Лев тоже остановился и уставился на нас сквозь стекла очков.
Вы кто? - наконец спросила я, опомнившись.
Меня зовут Лев Толстой, - ответил лев. - Я тут живу.
Толстой?! Как писатель?! - изумилась Нина.
Ну да, он самый, - кивнул лев. - Только теперь я лев. Меня так инопланетяне переделали после того, как забрали с собой.
Мы переглянулись с девушками, решив, что сошли с ума от пережитых потрясений.
Ладно, неважно, кто вы, - сказала я. - Нам нужна помощь. Нас преследуют страшные мутанты, у нас кончились силы. Не подскажете, как выбраться из этого леса?
А, эти твари! - зарычал лев. - Я тут с ними войну веду. Пойдемте, провожу до безопасного места.
Мы двинулись дальше вслед за странным львом. По дороге он рассказал, что инопланетяне похитили его, чтобы изучить творчество великих писателей Земли. Но эксперимент почему-то пошел не так, и Толстого превратили в льва.
Зато теперь я могу дать отпор этим тварям! - закончил он свой рассказ, хлопнув по дробовику.
И тут на нас из чащи леса выскочила стая мутировавших собак. Они рычали и слюнились, готовясь броситься в атаку. Лев Толстой поднял дробовик и выстрелил. Одна из тварей рухнула с простреленной головой.
Держитесь позади! - крикнул лев и принялся расстреливать нападавших одного за другим.
Мы жались к стволу огромного дуба, с ужасом наблюдая за резней. Вскоре все мутанты были перебиты. Лев обернулся к нам, дробовик его дымился.
Вот так я с ними разделываюсь! - сказал он. - Теперь путь свободен.
Мы вышли на лесную дорогу, ведущую к городу.
Дальше идите сами, а я вернусь в чащу - ещё не всех тварей перестрелял, - махнул лапой лев и скрылся в зарослях.
Мы с облегчением вздохнули - наконец-то этот кошмар подошел к концу. Путь до города занял ещё несколько часов, но теперь мы шли спокойно, без страха нападения.
Войдя за ворота города, мы едва сдерживали слёзы радости. Нас встретили стражники, которым мы рассказали о случившемся в лесу. Власти незамедлительно отправили отряд для уничтожения мутантов.
А спустя несколько дней в город приехал загадочный Лев Толстой и поведал нам о своих приключениях среди звёзд. Мы записали это невероятное повествование, чтобы оно вошло в историю нашего мира. И ещё долго вспоминали о странной встрече с говорящим львом, который спас нас от неминуемой гибели в лесу.
Мы и не подозревали, что нас подстерегала новая опасность. В тот злополучный день в лесу, когда лев Толстой спас нас от стаи мутантов, мы укрылись под раскидистым дубом. А в ветвях этого самого дуба обитали злобные существа - Русалка и Кот-Баюн.
Они выследили нас и последовали в город, желая отомстить. И вот, когда мы шли по улице, радуясь спасению, Кот-Баюн подкрался к Виченто сзади и накинул ей на шею цепь, начиная душить. Виченто издала хрип, царапая цепь ногтями в попытке освободиться.
Одновременно Русалка прыгнула прямо в лицо Нине, выставив вперед острые когти и целясь в глаза. Нина закричала и попыталась отшвырнуть от себя мерзкое существо с зеленоватой чешуйчатой кожей, зашипевшее, как змея.
Я схватила палку, лежавшую неподалеку, и с размаху ударила по голове Русалки. Та слетела с лица Нины и рухнула на землю. Я поспешила на помощь Виченто, замахнувшись палкой на Кота-Баюна, который успел намотать вокруг её шеи уже несколько витков цепи.
Кот ощерился и зарычал, но пропустил удар палкой по голове, ослабив хватку. Виченто сумела вывернуться из ослабевшей петли и отскочить в сторону, хватая ртом воздух.
Тем временем Нина подобрала булыжник и изо всех сил швырнула его в Русалку, которая уже успела прийти в себя после моего удара и снова бросилась в атаку, шипя и выставив когти. Камень попал точно в лоб чудовищу, и та снова рухнула замертво.
Кот-Баюн, видя, что мы оказались не такими беззащитными, как он рассчитывал, развернулся и скрылся в переулке. Мы перевели дух, помогли Виченто прийти в себя и двинулись дальше
Ночь опустилась на город, и мы уснули, изможденные пережитыми за день событиями. Виченто поселили в отдельной комнате на первом этаже дома. Она долго не могла уснуть, всё еще находясь в шоке после нападения Кота-Баюна.
Глубокой ночью Виченто проснулась от скрипа половиц. Она испуганно села на постели и увидела в полосе лунного света, проникавшего из окна, силуэт Кота-Баюна. Зеленые глаза злобно светились в темноте, а из пасти капала вязкая слюна.
Виченто попыталась закричать, но Кот-Баюн прыгнул к ней и зажал ей рот лапой с острыми когтями. Девушка отчаянно забилась, пытаясь вырваться, но хватка кота была слишком сильной. Он вонзил когти ей в щёку, прорезая кожу до кости. Кровь хлынула ручьём, заливая подушку. Боль была адской.
Кот-Баюн с наслаждением слизнул кровь и принялся распарывать лицо Виченто в других местах. Острые когти вспороли нежную кожу на лбу, скулах, подбородке. Кровавые ручейки заливали всё вокруг. Виченто дёргалась в агонии, издавая придушенные хрипы.
Насытившись, Кот-Баюн перешёл к шее. Он вцепился зубами в нежное горло девушки и с силой сдавил челюсти. Хрящи хрустнули, артерии лопнули, обдав тёплой кровью морду кота. Виченто захрипела, дёрнулась в последний раз и затихла.
Кот оторвался от её горла, довольно облизнувшись. Её шея представляла собой фонтанирующую кровью массу из плоти и хрящей. Голова безвольно запрокинулась набок. Глаза Виченто, залитые кровью из распоротых щёк, остекленели в ужасном незрячем взгляде.
Кот-Баюн ещё некоторое время порывался в её теле, разрывая плоть и выпуская наружу внутренности. Затем, убедившись, что девушка мертва, лизнул окровавленную лапу и исчез в ночи, оставив после себя груду изуродованной плоти.
На рассвете мы обнаружили страшную картину. Комната Виченто была залита кровью, куски плоти валялись повсюду. Её тело представляло собой едва узнаваемую груду мяса с выпотрошенным животом и перегрызенной шеей. Это зрелище не поддавалось описанию. Мы едва сдерживали рвоту от открывшейся нам сцены кошмарной расправы.
На стене комнаты отчётливо виднелись бурые разводы засохшей крови. Приглядевшись, мы поняли, что это не просто случайные потёки. Кот-Баюн использовал кровь Виченто, чтобы нацарапать на стене строки - это была издевательская переделка известного стихотворения Пушкина:
Мутант в темноте крадется,
Визг жертвы раздается.
Когти рвут ее на части,
Ала кровь ручьем лиется.
Плоть жуют острые пасти,
Хруст костей - как музыка.
И немое тело гаснет
В лапах палача-кота.
Мне снился странный сон. Я оказалась в каком-то заброшенном особняке с высокими потолками и пыльной мебелью. Вдруг я услышала шаги, и в комнату вошел Пушкин. Но это был не настоящий Пушкин, а его изуродованная мутировавшая версия - с вытянутым черепом, длинными когтистыми пальцами и щупальцами вместо ног.
Он медленно приближался ко мне, пощелкивая острыми зубами в безгубом рте и протягивая свои скрюченные клешни. Я попыталась создать магический огонек, чтобы защититься, но моя сила не работала. Тварь-Пушкин надвигалась, его мутные белесые глаза смотрели прямо на меня. Я закричала от ужаса и проснулась.
Оказалось, это был лишь кошмар. Я лежала на грязном полу в старом охотничьем домике. Сквозь щели в стенах сочился тусклый серый свет раннего утра. Нина и Виченто ещё спали, свернувшись калачиками на полу.
Я тихо поднялась, стараясь их не разбудить. Моё тело затекло после ночи на холодном полу, спина и шея ныли. Я осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу. Дождь, к счастью, прекратился. Тьма сменилась серым туманным утром. Вокруг стояла зловещая тишина - ни тварей, ни их криков слышно не было.
Я разбудила Нину и Виченто. Мы съели по банке консервов, запив их водой из бочки, стоявшей в углу домика. Затем, вооружившись палками на случай нападения монстров, мы вышли из укрытия и двинулись в путь. Предстоял долгий переход через лес к ближайшему городу.
Мы шли уже несколько часов, продираясь сквозь чащу леса. Усталость и голод давали о себе знать, но мы упрямо брели вперед, надеясь выбраться из этого проклятого места.
Вдруг справа послышался шорох. Мы резко остановились, и я выставила вперед палку, готовясь отразить нападение. Из кустов показалась крупная лохматая фигура. Это был... лев?! Но не простой лев, а ходячий на двух лапах, в очках и вязаной толстовке. В одной лапе он держал дробовик.
Мы от неожиданности застыли с открытыми ртами. Лев тоже остановился и уставился на нас сквозь стекла очков.
Вы кто? - наконец спросила я, опомнившись.
Меня зовут Лев Толстой, - ответил лев. - Я тут живу.
Толстой?! Как писатель?! - изумилась Нина.
Ну да, он самый, - кивнул лев. - Только теперь я лев. Меня так инопланетяне переделали после того, как забрали с собой.
Мы переглянулись с девушками, решив, что сошли с ума от пережитых потрясений.
Ладно, неважно, кто вы, - сказала я. - Нам нужна помощь. Нас преследуют страшные мутанты, у нас кончились силы. Не подскажете, как выбраться из этого леса?
А, эти твари! - зарычал лев. - Я тут с ними войну веду. Пойдемте, провожу до безопасного места.
Мы двинулись дальше вслед за странным львом. По дороге он рассказал, что инопланетяне похитили его, чтобы изучить творчество великих писателей Земли. Но эксперимент почему-то пошел не так, и Толстого превратили в льва.
Зато теперь я могу дать отпор этим тварям! - закончил он свой рассказ, хлопнув по дробовику.
И тут на нас из чащи леса выскочила стая мутировавших собак. Они рычали и слюнились, готовясь броситься в атаку. Лев Толстой поднял дробовик и выстрелил. Одна из тварей рухнула с простреленной головой.
Держитесь позади! - крикнул лев и принялся расстреливать нападавших одного за другим.
Мы жались к стволу огромного дуба, с ужасом наблюдая за резней. Вскоре все мутанты были перебиты. Лев обернулся к нам, дробовик его дымился.
Вот так я с ними разделываюсь! - сказал он. - Теперь путь свободен.
Мы вышли на лесную дорогу, ведущую к городу.
Дальше идите сами, а я вернусь в чащу - ещё не всех тварей перестрелял, - махнул лапой лев и скрылся в зарослях.
Мы с облегчением вздохнули - наконец-то этот кошмар подошел к концу. Путь до города занял ещё несколько часов, но теперь мы шли спокойно, без страха нападения.
Войдя за ворота города, мы едва сдерживали слёзы радости. Нас встретили стражники, которым мы рассказали о случившемся в лесу. Власти незамедлительно отправили отряд для уничтожения мутантов.
А спустя несколько дней в город приехал загадочный Лев Толстой и поведал нам о своих приключениях среди звёзд. Мы записали это невероятное повествование, чтобы оно вошло в историю нашего мира. И ещё долго вспоминали о странной встрече с говорящим львом, который спас нас от неминуемой гибели в лесу.
Мы и не подозревали, что нас подстерегала новая опасность. В тот злополучный день в лесу, когда лев Толстой спас нас от стаи мутантов, мы укрылись под раскидистым дубом. А в ветвях этого самого дуба обитали злобные существа - Русалка и Кот-Баюн.
Они выследили нас и последовали в город, желая отомстить. И вот, когда мы шли по улице, радуясь спасению, Кот-Баюн подкрался к Виченто сзади и накинул ей на шею цепь, начиная душить. Виченто издала хрип, царапая цепь ногтями в попытке освободиться.
Одновременно Русалка прыгнула прямо в лицо Нине, выставив вперед острые когти и целясь в глаза. Нина закричала и попыталась отшвырнуть от себя мерзкое существо с зеленоватой чешуйчатой кожей, зашипевшее, как змея.
Я схватила палку, лежавшую неподалеку, и с размаху ударила по голове Русалки. Та слетела с лица Нины и рухнула на землю. Я поспешила на помощь Виченто, замахнувшись палкой на Кота-Баюна, который успел намотать вокруг её шеи уже несколько витков цепи.
Кот ощерился и зарычал, но пропустил удар палкой по голове, ослабив хватку. Виченто сумела вывернуться из ослабевшей петли и отскочить в сторону, хватая ртом воздух.
Тем временем Нина подобрала булыжник и изо всех сил швырнула его в Русалку, которая уже успела прийти в себя после моего удара и снова бросилась в атаку, шипя и выставив когти. Камень попал точно в лоб чудовищу, и та снова рухнула замертво.
Кот-Баюн, видя, что мы оказались не такими беззащитными, как он рассчитывал, развернулся и скрылся в переулке. Мы перевели дух, помогли Виченто прийти в себя и двинулись дальше
Ночь опустилась на город, и мы уснули, изможденные пережитыми за день событиями. Виченто поселили в отдельной комнате на первом этаже дома. Она долго не могла уснуть, всё еще находясь в шоке после нападения Кота-Баюна.
Глубокой ночью Виченто проснулась от скрипа половиц. Она испуганно села на постели и увидела в полосе лунного света, проникавшего из окна, силуэт Кота-Баюна. Зеленые глаза злобно светились в темноте, а из пасти капала вязкая слюна.
Виченто попыталась закричать, но Кот-Баюн прыгнул к ней и зажал ей рот лапой с острыми когтями. Девушка отчаянно забилась, пытаясь вырваться, но хватка кота была слишком сильной. Он вонзил когти ей в щёку, прорезая кожу до кости. Кровь хлынула ручьём, заливая подушку. Боль была адской.
Кот-Баюн с наслаждением слизнул кровь и принялся распарывать лицо Виченто в других местах. Острые когти вспороли нежную кожу на лбу, скулах, подбородке. Кровавые ручейки заливали всё вокруг. Виченто дёргалась в агонии, издавая придушенные хрипы.
Насытившись, Кот-Баюн перешёл к шее. Он вцепился зубами в нежное горло девушки и с силой сдавил челюсти. Хрящи хрустнули, артерии лопнули, обдав тёплой кровью морду кота. Виченто захрипела, дёрнулась в последний раз и затихла.
Кот оторвался от её горла, довольно облизнувшись. Её шея представляла собой фонтанирующую кровью массу из плоти и хрящей. Голова безвольно запрокинулась набок. Глаза Виченто, залитые кровью из распоротых щёк, остекленели в ужасном незрячем взгляде.
Кот-Баюн ещё некоторое время порывался в её теле, разрывая плоть и выпуская наружу внутренности. Затем, убедившись, что девушка мертва, лизнул окровавленную лапу и исчез в ночи, оставив после себя груду изуродованной плоти.
На рассвете мы обнаружили страшную картину. Комната Виченто была залита кровью, куски плоти валялись повсюду. Её тело представляло собой едва узнаваемую груду мяса с выпотрошенным животом и перегрызенной шеей. Это зрелище не поддавалось описанию. Мы едва сдерживали рвоту от открывшейся нам сцены кошмарной расправы.
На стене комнаты отчётливо виднелись бурые разводы засохшей крови. Приглядевшись, мы поняли, что это не просто случайные потёки. Кот-Баюн использовал кровь Виченто, чтобы нацарапать на стене строки - это была издевательская переделка известного стихотворения Пушкина:
Мутант в темноте крадется,
Визг жертвы раздается.
Когти рвут ее на части,
Ала кровь ручьем лиется.
Плоть жуют острые пасти,
Хруст костей - как музыка.
И немое тело гаснет
В лапах палача-кота.
>>6782
Не. Просто нейронки ещё не научились связный текст генерировать вне диалога.
>видимо, народец тут отсталый сидит
Не. Просто нейронки ещё не научились связный текст генерировать вне диалога.
>>6808
У них как раз только с диалогами и проблемы. Но промптить настроение и стиль речи персонажей уже сейчас быстрей чем самому писать. Уже бесплатно доступны модели со 100к контекста.
У них как раз только с диалогами и проблемы. Но промптить настроение и стиль речи персонажей уже сейчас быстрей чем самому писать. Уже бесплатно доступны модели со 100к контекста.
>>6782
Лел. Не, я не нейронка, я прост овощ, впервые попробовавший в написание чего то кроме постов на двачике.
А куда чего заливать, чтобы не срать простынями?
Лел. Не, я не нейронка, я прост овощ, впервые попробовавший в написание чего то кроме постов на двачике.
А куда чего заливать, чтобы не срать простынями?
>>7639
Зачем ты его так подставляешь? Он же с таким уровнем творчества заебётся деньги с продаж выводить, да отвечать на восторженные отклики читателей. Фанатки будут трусы присылать каждый день, так что почтальон спину сломает, пока несёт посылки.
Пощади его. Пусть сначала пишет на justpaste первые десять лет.
Зачем ты его так подставляешь? Он же с таким уровнем творчества заебётся деньги с продаж выводить, да отвечать на восторженные отклики читателей. Фанатки будут трусы присылать каждый день, так что почтальон спину сломает, пока несёт посылки.
Пощади его. Пусть сначала пишет на justpaste первые десять лет.
>>7639
Зачем ты его так подставляешь? Он же с таким уровнем творчества заебётся деньги с продаж выводить, да отвечать на восторженные отклики читателей. Фанатки будут трусы присылать каждый день, так что почтальон спину сломает, пока несёт посылки.
Пощади его. Пусть сначала пишет на justpaste первые десять лет.
Зачем ты его так подставляешь? Он же с таким уровнем творчества заебётся деньги с продаж выводить, да отвечать на восторженные отклики читателей. Фанатки будут трусы присылать каждый день, так что почтальон спину сломает, пока несёт посылки.
Пощади его. Пусть сначала пишет на justpaste первые десять лет.
>>7643
Атшка удобный инструмент для чтения по главам, твои коммерческие коннотации - твои проблемы.
Атшка удобный инструмент для чтения по главам, твои коммерческие коннотации - твои проблемы.
Кантри нот саппортед. Мда. А этот ваш автор тудей какой-то навороченый, ппц, куда в нём вставлять то?
Так, вроде осилил, но тут форматирование странное https://author.today/work/285069