«Ай! Что б тебя!», - непроизвольно вырвалось у Антона на пути к лифту, когда его ступня провалилась то ли в кроличью, то ли в большую змеиную нору. Отряхнув кроссовок, Анонидзе поднял голову и, собираясь еще раз проклясть себя за согласие во всем этом участвовать, замер и потерял не только дар речи, но и способность ясно мыслить. Как он мог, просматривая такое количество видео и фото, читая по многу раз отчеты и описания, слушая рассказы очевидцев, заблуждаться на счет этого места? «Ясли -4» представляли собой не просто карьер с кучей дырок и древних артефактов. Это было великое, по меркам людей, место, не только по масштабу, но и из-за своей атмосферы. Давящая, тяжелая, заставляющая усомниться в могуществе рода человеческого. «Как же тут люди по несколько месяцев живут и работают?», - думал Антон, спускаясь вниз и видя все мрачное величие «Яслей». Летнее солнце еще только подползало к зениту и, хотя карьер и находился на границе Северного полярного круга, хорошо освещало все вокруг. Чем глубже спускался Анонидзе, тем меньше ему хотелось задерживаться здесь больше положенного. Стены «Яслей» казалось ему, доставали до небес, хоть и были всего чуть больше сотни метров в высоту. Роботы-бактериофаги, оставленные, где в беспорядке, где стройными рядами на стенах представляли собой нечто чуждое человеческой природе. Нехорошие мысли наполняли голову. «Да уж, как тут работать, если постоянно в голову лезет вот это?», - прошептал Антон, рассматривая все, до чего доставал взор.
Спуск показался Антону Павловичу вечностью. Но, наконец лифт остановился, достигнув дна карьера и Анонидзе вздохнул с облегчением. Впереди, метрах в 150 виднелся палаточный лагерь, приковывавший все внимание к себе. Издалека Антон насчитал полдюжины больших штабных палаток и десятка полтора их более мелких сородичей. Резервуар с водой возвышался чуть левее лагеря, а правее была стоянка с тремя большими внедорожниками, на которых, обычно, устраивают экскурсии по саванне. «Надеюсь хищников им тут не приходится отстреливать», - попытался сам себя развеселить Анонидзе, но тут же всякая тень улыбки сошла с его лица.
Трое людей, по всей видимости – мужчин, шли навстречу Антону. Каждый из них держал в руках оружие – автоматы, в этом Анонидзе не сомневался. Послышался выстрел, мгновение спустя – второй, затем целая очередь. Инстинктивно Антон Павлович пригнулся, чуть не упал, потеряв равновесие. Стреляли не в него. Трое мужчин по прежнему невозмутимо шли навстречу, взяв автоматы наизготовку.

Тем не менее оно довело мой член до эрекции. Оно прислонилось ко мне всем телом, и я почуствовал, как легкие сдавила огромная мягкая грудь. Мой член ощутил какое-то влажное трение. Оно женского рода?Своей рукой оно поместило пенис внутрь того что было ее вагиной. Я ощутил, как его обволокло настолько туго, что я думал его раздавит. Начались фрикции. Каждый толчок грозил раздавить мои тазобедренные кости, но вместе с тем приносил божественное удовольствие. Она навалилась своей тушей, я чуствовал ее рельефный пресс, чуствовал ее громадную мягкую грудь, не позволяющую дышать. Уже через десять я просто физически не мог продолжать. Пару раз я терял сознание. И тем не менее я обнаруживал что еще сохраняю эрекцию. Каким образом я продолжал, как мне кажется, даже удовлетворять ее. Я чуствовал, как ее соски набухли. Она поднесла свою грудь к моему лицу, и я стал облизыть ее. Я провел языком по ореоле, а потом целиком заглотил себе в рот. Я выдавил из соска какую ту жидкость, и, как оказалось, та была божественна на вкус. Внезапно, после поглощения жидкости я ощутил приток энергии. Мне уже было плевать, на то, что я сломаю таз и мучительно умру. Я входил в нее все жестче и жестче, пока ее упругий пресс твердел в ритм движениям ее таза. Я продолжал облизывать ее грудь, получая божественный нектар Она прислонилась к моему уху и начала урчать. Ее тело содрогалось все сильнее, дыхание участилось. Почуствовал как вся она выгнулась дугой. В этот момент ее тело стало натянуто подобно струне. И вот, стенки ее влагалища сдавили мой член так, что от него могло остаться лишь кровавое месиво. Я почуствовал смешение дикой боли и мощнейшего оргазма. Она схватила меня меня в свои обтятья так, что практически сломала позвоночник. Я почуствовал что мне снова не хватает воздуха. От смешения мощнейшего оргазма и боли я стал терять рассудок. Я понял что умираю. Последнее, что я услышал, был мощный рев наслаждения, слышимый на многие километры. А потом ее смех, и презрительное: "Ты жалок"
Я очнулся в реанимации. Врач сказал, что нашел меня без сознания на крыше, голого с переломанным тазом и спиной, кровью, хлещущей из члена в состоянии инфаркта. "Удивительно- сказал врач- как вас удалось вытащить с того света. Это чудо, прошли сутки, а у вас почти все зажило."
Выйдя из больницы я продолжил жить обычной жизнью. Исключая то, что мир уже не будет прежним. Иногда я вижу ее во сне. "Ты жалок" И я осознаю свое ничтожество в мире, свое желание удовлетворять, и невозможность его удовлетворения. Тайно я надеюсь что встречу ее снова, и частью своего сознания понимаю: она лучшее что было в моей жизни.